Развитие альтернативной занятости сельского населения в целях обеспечения повышения уровня его благосостояния

Титульный лист и исполнители

РЕФЕРАТ

Отчет 235 с., 57 рис., 93 табл., 73 источн., 11 прил.

Занятость, формы и виды занятости населения, альтернативная занятость, факторы занятости, сельбские территьории, политика занятости, государственное регулирование занятости

Цель исследований: Разработка теоретических и методологических положений оценки альтернативной занятости на сельских территориях.

Предметом исследования являются старосты сельских поселений, выпускники высших учебных заведений Ульяновской области. Объектом исследования выступает альтернативная занятость и факторы её определяющие.

Определены тенденции занятости в целом, несельскохозяйственной и неформальной занятости по субъектам ПФО. Проведена оценка взаимосвязи социально-экономического развития территории и занятости населения по материалам Ульяновской области и субъектов ПФО. Определена эффективность региональной политики занятости в Ульяновской области и субъектах ПФО.

Дана оценка занятости сельского населения Ульяновской области и выявлены проблемы занятости населения муниципальных районов Ульяновской области.

Проведен сравнительный анализ теоретических и методологических разработок отечественных и зарубежных ученых по вопросам оценки альтернативной занятости сельского населения. Дана оценка направлений и мер государственного регулирования и поддержки альтернативной занятости.

Проведено анкетирование выпускников вузов Ульяновской области на предмет возможного трудоустройства и самозанятости в сельской местности. Проведен экспертный опрос сельских старост по проблемам занятости и доходности сельских территорий региона. Результаты анкетирования и экспертного опроса представлены в Агентство по развитию сельских территорий Ульяновской области.

Разработана методика оценки альтернативной занятости по данным официальной статистики: определен алгоритм и этапы оценки альтернативной занятости сельского населения, предложены интегральные показатели оценки альтернативной занятости на сельских территориях. Методика адаптирована для применения в целях сравнительного анализа развития альтернативной занятости в сельской местности региона.

ТЕРМИНЫ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ

В настоящем отчете о НИР применяют следующие термины с соответствующими определениями.

Занятость населения – деятельность граждан, связанная с удовлетворением личных и общественных потребностей, которые не противоречат законодательству Российской Федерации, и способную приносить трудовой заработок и трудовые доходы.

Стандартная (формальная) занятость – форма занятости, при которой работник полностью находится в правовом поле и все его взаимоотношения с работодателем регулируются соответствующими законами государства.

Альтернативная занятость – занятость сельского населения в трудоспособном возрасте несельскохозяйственной деятельностью.

Самозанятость – самостоятельный поиск трудового занятия и создание рабочего места за свой счет.

Временная (сезонная) занятость – в пределах оговоренного срока либо ограниченная объемом работы.

Частичная занятость – неполный рабочий день, неполная рабочая неделя.

Надомничество – работа на дому индивидуальная или с помощью членов семьи).

Вторичная занятость – выполнение другой оплачиваемой работы за пределами рабочего времени основной работы.

Дистанционная занятость – выполнение определенной трудовым договором функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего объекта).

Фриланс – занятость работника на себя, не привязанная к месту работы.

Заемный труд – лизинг персонала, аутстаффинг, аутсорсинг.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследований. Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013 – 2020 годы, разработанная в соответствии со статьей 8 Федерального закона «О развитии сельского хозяйства» рассматривала развитие занятости (альтернативной занятости) как один из приоритетов федеральной политики наряду с повышением благосостояния, уровня жизни, устойчивого развития сельских территорий, сохранение территориальной целостности и обеспечение национальной безопасности Российской Федерации. Вместе с тем, её реализация в основном способствовала развитию сельскохозяйственного производства и переработки сельскохозяйственной продукции и не привела к радикальному изменению обстановки внутри российского села.

Продолжается миграция сельского населения в города и другие крупные экономические центры, где уровень жизни выше, а возможностей для самореализации больше. Доля сельского населения в общей численности населения страны составляет 26%. Иными словами, четверть российских граждан находится в заведомо худших жизненных условиях, чем все остальные^[1].

Государственная программа «Комплексное развитие сельских территорий» (2019г.) ставит задачи снижения уровня сельской бедности; содействия в повышении уровня занятости сельского населения, гарантирующей повышение доходов, включая альтернативные сельскому хозяйству виды деятельности (туризм, удалённая занятость и др.); создания комфортных и экологически-благоприятных условий проживания на сельских территориях; обеспечения транспортной доступности сельских населённых пунктов; доведения до современного уровня инженерной, социальной инфраструктуры сельских территорий; повышение доступности государственных услуг; вторичное освоение сельских территорий (т.е. заселение заброшенных населенных пунктов), в том числе, предполагающее создание привлекательных условий для переселения горожан, а также соотечественников из-за рубежа. Поэтому альтернативная занятость сельского населения является факторов развития сельских территорий.

Основная цель исследования – разработка теоретических и методологических положений оценки альтернативной занятости на сельских территориях.

Задачи исследования:

1. определить роль альтернативной занятости сельского населения в обеспечении повышения уровня благосостояния, направления ее развития;
2. обозначить специфику оценки альтернативной занятости на сельских территориях;
3. разработать методику оценки альтернативной занятости сельского населения.

Научная новизна. На основании полученных данных разработана методика оценки альтернативной занятости на сельских территориях, позволяющая проводить сравнительный анализ деятельности отдельных субъектов.

Теоретическая и практическая значимость. Разработка эффективной модели развития альтернативной занятости в сельской местности является действенным механизмом ее поддержки и характеризуется многоаспектностью направлений, механизмов и параметров, обеспечивающих повышение занятости, будет вносить свой вклад в успешную реализацию государственной программы, направленной на комплексное развитие сельских территорий.

Прикладная значимость исследования заключается в возможности использования результатов исследования для развития альтернативной занятости на сельских территориях.

Результаты исследования предназначены для использования представителями органов власти различных уровней при прогнозировании и определении приоритетных направлений развития сельских территорий, а также для системы повышения квалификации в области занятости населения.

Степень разработанности темы исследования. Экономическую категорию занятость рассматривают Костин, Зущина, Султанова, Алиев, Горелов, Ильина, Волгин, Буланов, Бреев. Нестандартной занятости населения посвещены работы Гимпельсон, Капелюшникова, Комаровой, Никифоровой, Соловченкова, Котлярова. Современные структурные преобразования занятости рассматривают Сарычева, Строева, Горелова, Ольховский,

Основные российские исследования, посвящённые изучению сельской занятости (Копач, Широкалова, Богдановский, Калугина, Дульзон, Десятко, Починова, Молчаненко), рассматривали структуру доходов сельского населения, направлений несельскохозяйственной занятости, например, доход от предпринимательства, сельского туризма, продажи дикоросов, сдачи имущества в аренду, продажи кустарных изделий. Изучению рынка труда, социальных отношений и трансформационных процессов в сельской экономике посвящены также работы Гимпельсона, Заславской, Капелюшникова, Нефёдовой, Овчинцевой, Пациорковского, Петрикова, Родионовой, Серовой.

В России альтернативная (несельскохозяйственная) занятость в селе развивается спонтанно, без поддержки государства. Факторам альтернативной занятости в сельской местности посвящены исследования Серовой, Звягинцева, Тихоновой, Карловой, Шик, Мокшиной, Войтюк.

Данное исследование является продолжением исследований по вопросам занятости в сельской занятости, но углубляет представление в вопросах, связанных со степенью распространения альтернативной занятости, факторах развития альтернативной занятости и связью с социально-демографическими характеристиками сельского населения.

Уровень значимости исследования для региона. На материалах Ульяновской области в разные годы проводились исследования вторичной занятости в личном подсобном хозяйстве (Егорова, Валовая), кадрового обеспечения аграрной экономики региона в условиях кризиса (Брыкина), оценки трудового потенциала (Смирнова, Александрова, Постнова), оценки производительности труда в аграрных формированиях (Смирнова), социальной ответственности агробизнеса (Александрова, Лапшина). Исследование альтернативной занятости сельского населения на материалах Ульяновской области проводится впервые.

В работе дана оценка развития альтернативной занятости населения сельских районов Ульяновской области, определены факторы её развития. Выявлены мотивы возможного трудоустройства и самозанятости в сельской местности выпускников региональных вузов. Все муниципальные образования Ульяновской области могут использовать результаты исследования в разработке своих программ комплексного развития.

Объекты, материалы и методы исследования. Предметом исследования являются старосты сельских поселений, выпускники высших учебных заведений Ульяновской области. Объектом исследования выступает альтернативная занятость и факторы её определяющие.

Подходы к оценке альтернативной занятости выстраивались с учетом ее определения: альтернативная занятость — как занятость сельского населения в трудоспособном возрасте несельскохозяйственными видами экономической деятельности, за исключением социальных услуг и государственного и муниципального управления.

Оценка альтернативной занятости производилась на официальных статистических данных Федеральной службы статистики и Территориального органа государственной статистики по Ульяновской области. Для анализа видов занятости использовались результаты выборочных обследований рабочей силы, социально-экономические показатели регионов России. Для оценки альтернативной занятости данные статистического ежегодника Ульяновской области, социально — экономические показатели муниципальных районов Ульяновской области, а также итоги сплошного наблюдения за деятельностью субъектов малого и среднего предпринимательства в 2015 году по регионам Российской Федерации в разрезе муниципальных образований.

Для оценки альтернативной занятости использование официальной статистики имеет серьезные ограничения.

1.Официальная статистика представляет в целом по области среднегодовую численность занятых в экономике по основному виду экономической деятельности (ОКВЭД 2), в том числе в отрасли сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство. Но в официальной статистике отсутствуют данные о занятости в отрасли в разрезе муниципальных районов и организационно – правовых форм. При расчете этих показателей можно использовать данные сводных годовых отчетов муниципальных районов области в разрезе сельскохозяйственных предприятий, крестьянско – фермерских хозяйств, потребительских кооперативов (формы отчетности о финансово-экономическом состоянии товаропроизводителей агропромышленного комплекса).

2. Официальная статистика не дает возможности распределение занятых в личном подсобном хозяйстве в разрезе муниципальных районов.

3. Мониторинг численности занятых по крупным и средним предприятиях Ульяновской области по видам экономической деятельности в разрезе муниципальных районов ведется без учета сельского и городского населения.

4. Численность занятых в малом бизнесе в разрезе муниципальных районов также ведется без учета сельского и городского населения.

Основным сбором данных для анализа являлись выборочные обследования и монографические описания. Также собирались данные официальной статистики и нормативные акты региональной и муниципальной политики в сфере занятости и развития территорий. В ходе работы использовались методы сравнительного анализа, статистические методы, группировки данных, корреляционно – регрессионный анализ, а также табличные и графические приемы визуализации данных, информационные технологии, позволившие изучить исследуемые проблемы.

Раздел 1. Теоретические и институциональные основы альтернативной занятости населения сельского населения

1.1 Сущность и значение категории «альтернативная» занятость населения»

Теоретический фундамент учения о занятости был заложен представи­телями классической школы в экономической науке. Так, основой учения шотландского экономиста Адама Смита (1723–1790) был тезис о свободной конкуренции как условии оптимального использования материальных, фи­нансовых, людских ресурсов^[2]. Он доказывал, что объем занятости населения в экономике страны определяется величиной средней ставки заработной платы одного работника. Если средняя ставка заработной платы возрастает, то уменьшается возможность обеспечения занятости.

Другой представитель классической школы – английский экономист Давид Рикардо (1772–1823) обосновал положение о зависимости размеров заработной платы от предложения труда^[3]. Зависимость проявляется в том, что увеличение заработной платы выше минимального уровня, необходимого для нормального воспроизводства населения.

Согласно теории Д. М. Кейнса, все приспособления экономики проис­ходят за счет динамики показателей выпуска и занятости. В силу абсолютной жесткости номинальной заработной платы возникает недостаточность сово­купного спроса на товары и услуги, вследствие чего при падении спроса со­кращаются объем производства и занятость, а номинальные ставки заработ­ной платы остаются неизмененными. Рост занятости, по Кейнсу, зависит от «психологического закона склонности людей к потреблению и сбережению: люди по мере роста их доходов склонны увеличивать потребление, но не в таком размере, в каком растут их доходы, а несколько меньше»^[4].

В соответствии с теорией монетаризма рациональный уровень занято­сти определяется с помощью ценового механизма, который формируется на основе свободы предпринимательства и рыночных отношений.

Теория рациональных ожиданий основывается на тезисе о рациональ­ном поведении людей. Обладая необходимой для оценки функционирования экономики страны информацией, они принимают такие решения, которые максимизируют их благосостояние. Вторая предпосылка заключается в том, что рынки являются высококонкурентными, а цены и ставки заработной платы – гибкими, как в сторону повышения, так и в сторону понижения. От­сюда делается вывод о том, что получение населением новой информации быстро находит отражение в объемах спроса и предложения, поэтому равно­весные цены и объемы производства своевременно приспосабливаются к но­вой ситуации, рыночным потрясениям или к изменениям в государственной поли-тике.

Все указанные теории занятости (табл. 1.1), рассматривают категорию занятости как экономическую. «Занятость, как экономическая категория ак­кумулирует в себе экономические, демографические и социальные характе­ристики. Экономическое содержание занятости выражается в возможности своим трудом обеспечить себе и своей семье достойное существование и способствовать росту эффективности общественного производства; социаль­ное – в формировании и развитии личности работника; демографическое от­ражает взаимодействие занятости с возрастно-половыми характеристиками работников, их численностью»^[5].

Как всеобщую экономическую категорию рассматривают занятость Л.А. Костин, Г.М. Зущина, Р.М. Султанова, И.М. Алиев, Н.А. Горелов, Л.О. Ильина, Н.А. Волгин и В.С. Буланов: занятость есть «совокупность отноше­ний на рынке труда по поводу участия населения в трудовой деятельности; она выражает меру его включенности в труд, степень удовлетворения обще­ственных потребностей в работниках и личных потребностей людей в опла­чиваемых рабочих местах и получении дохода».

Таблица 1.1

Содержательные характеристики занятости

в различных экономических школах

Элемент харак­теристики	Направления
	Классическая и неоклассиче­ская школы	Кейнсианская	Монетаризм	Институциона­лизм
Характер ры­ночного равно­весия	Устойчивое равновесие	Неустойчивое развитие в условиях не­полной занято­сти	Неустойчивое развитие	Неустойчивое развитие
Занятость	Полная	Неполная	Неполная	Неполная
Факторы, влия­ющие на заня­тость	Уровень зара­ботной платы и изменение цен	Ставка про­цента, социали­зация инвести­ций, активность предпринима­телей	Рыночные несо­вершенства, стохастические колебания спроса и пред­ложения, ин­формация и т.п.	Институты рынка труда
Безработица	Добровольная	Вынужденная	Естественная норма безрабо­тицы	Институцио­нальная безра­ботица
Необходимость государствен­ного регулиро­вания	Политика не вмешательства	Активная роль государства	Вмешатель­ство государ­ства воз­можно, когда рыночная си­стема не справ­ляется со сво­ими само­регу­лирую­щимися функ­циями	Государство рассматри­ва­ется как основ­ной институт рынка труда, осуществ­ляю­щий ин­ститу­цио­нальные ре­формы

О.С. Белокрылова и О.А. Матвеева считают, что занятость необходимо рассматривать как социально-экономическую категорию: «Социальный ха­рактер занятости отражает потребность людей не только в доходах, но и са­мовыражении через общественно полезную деятельность, а также степень удовлетворения этой потребности при определенном уровне социально-эко­номического развития общества»^[6].

Близок в указанной точки зрения Б.Д. Бреев, который под занятостью понимает «сложное социально-экономическое явление, которое выступает важной составной частью общественного производства в части обеспечения населения не просто рабочими местами (с позиции производства и накопле­ния), но и обеспечения человека необходимыми средствами существования (т.е. с формированием и использованием фонда потребления)^[7].

С.С. Худякова предлагает рассматривать данную категорию в широком смысле как «любую социально значимую деятельность независимо от ее формы и преследуемых целей»^[8]. К данной формулировке можно отнести во­лонтерство, уход за детьми, службу в армии по призыву и прочее. В узком смысле она предлагает определить данную категорию, как осуществление профессиональной деятельности в понимании трудового законодательства, то есть как общественные отношения по реализации своих знаний, умений и навыков в профессиональной или творческой деятельности, в соответствии с действующими нормами законодательства и получающих трудовой доход.

С.А. Аронова считает, что «однозначную трактовку занятости дать не­возможно. Занятость может быть определена и как параметр состояния рынка труда, и как процесс деятельности людей, и как результат взаимодей­ствия субъектов рынка труда и дает собственное определение категории за­нятости. «Занятость – это ряд правил, которые выполняют функцию ограни­чений поведения различных экономических агентов на рынке труда (госу­дарства, работников, работодателей, общественных организаций, специали­зированных учреждений) и упорядочивают взаимодействие между ними по поводу параметров и характера использования ресурса труда в процессе про­изводства, а также соответствующие механизмы контроля за соблюдением этих правил, действующие в рамках конкретного общества на определенном этапе развития»^[9].

Рисунок 1.1 – Занятость населения как институциональное явление

Е.Л. Лаврова отмечает, что экономические исследования наиболее ча­сто раскрывают сущность таких видов занятости, как оптимальная, полная, эффективная, встречается анализ категорий продуктивной, социально-полез­ной и сверхзанятости, а также многих других видов, характеризующих в своей массе тот или иной параметр рынка труда^[10].

В рамках каждого вида занятости труд людей организуется с помощью разнообразных организационно-правовых форм. Все формы занятости условно можно разделить на стандартные (формальные) и нестандартные (неформальные).

Форму занятости, при которой работник полностью находится в право­вом поле и все его взаимоотношения с работодателем регулируются соответ­ствующими законами государства Международная организация труда (МОТ) относит к стандартной (формальной) занятости. Большинство авторов к при­знакам стандартной занятости относят работу у одного работодателя; нали­чие бессрочного документально оформленного трудового договора; стан­дартную рабочую нагрузка в течение дня, недели, месяца, года; наличие обо­рудованного рабочего места в помещении работодателя^[11].

Таблица 1.2

Основные виды занятости населения

Вид занятости	Описание ситуации
Оптимальная	Ситуация на рынке труда, при которой в условиях сложившегося (до­минирующего) уровня реальной заработной платы все граждане, заин­тересованные в трудовой деятельности, трудоустроены
Полная	Состояние на рынке труда, при котором трудоустроены все заинтере­сованные и нуждающиеся в работе, что предполагает сбалансирован­ность спроса и предложения или соответствует ситуации равенства числа желающих работать числу вакантных мест (количественная сто­рона занятости)
Эффективная	Состояние экономики, при котором занятость обеспечивает достаточ­ные уровень и качество жизни граждан на основе увеличения показа­теля производительности труда, что теоретически подразумевает от­сутствие потери рабочего времени и получение максимального эконо­мического эффекта (качественная сторона занятости)
Продуктивная	Ситуация в общественном производстве, при которой численность за­нятых людей обеспечивает повышение производительности труда и эффективность производства, а также способствует внедрению инно­ваций.
Социально-по­лезная	Близко к правовому определению понятия и выражается количеством занятых граждан как в общественном производстве, так и в других, определенных в законодательстве сферах деятельности и на службе (военная и пожарная служба, альтернативной гражданской служба, студенты очной формы обучения). Сюда также относят занятия, не имеющие правового статуса занятости (уход за больными родственни­ками и пр.)
Рациональная	Данный вид занятости в ситуации переходной экономики выражает баланс экономической эффективности и социальной справедливости, является индикатором социально приемлемого уровня безработицы и определяется отношением между занятостью продуктивной и соци­ально-полезной
Скрытая (неформальная)	Параметр учитывает количество занятых в теневой сфере бизнеса, ра­ботающих нелегально или без надлежащего оформления, то есть не попадающих в область государственного учета и не производящих налоговые отчисления
Избыточная	Категория трактуется как адаптация к изменению конъюнктуры в большей степени за счет изменений продолжительности рабочего дня, интенсивности труда и гибкости его оплаты при относительно невысо­ком уровне открытой безработицы
Отраслевая	Численность занятых граждан в каждой из сфер по отраслям: матери­альное производство (торговля, строительство, промышленность, сель­ское и лесное хозяйство, транспорт, связь и общепит) и непроизвод­ственное (здравоохранение, наука, образование, культура и искусство, кредиты и страхование, жилищно-коммунальное хозяйство)
Региональная	Выражает занятость граждан в каждом конкретном субъекте РФ, свя­занную с достижением определенного качества и уровня жизни и оформленную в соответствии с действующим законодательством
Функциональная	Выражает глубину вхождения работающего гражданина в профессио­нальную деятельность и представляет собой показатель распределения трудоспособных граждан по видам, формам труда, включая распреде­ление по всем производственным процессам
Гарантирован­ная	Такая ситуация на рынке труда, при которой существует гарантия же­лающему трудиться гражданину возможности реализовать право на труд или отсутствие угрозы сокращении либо увольнения, возможна только в условиях стабильной экономики
Сверхзанятость	Занятость в условиях превышения установленного законодательством рабочего дня или норматива рабочего времени. В данной ситуации уровень спроса зависит от конъюнктуры рынка труда, эффективности системы социального обеспечения и других факторов

Закон Российской Федерации от 19 апреля 1991г. № 1032-1 «О занято­сти населения в Российской Федерации» термин «занятость населения» трак­тует как «деятельность граждан, связанная с удовлетворением личных и об­щественных потребностей, которые не противоречат законодательству Рос­сийской Федерации, и способную приносить трудовой заработок и трудовые доходы»^[12].

В России все другие формы занятости рассматриваются как нестан­дартные. Авторы придерживаются позиции И.Д. Котлярова, определяющего нестандартные формы занятости как зонтичный термин, объединяющий раз­нородные по своей природе формы взаимодействия работника и работода­теля^[13]. Обязательным условием нестандартной занятости является её легаль­ность. К основным формам нестандартной занятости следует отнести:

— самозанятость (самостоятельный поиск трудового занятия и создание рабочего места за свой счет);

— временную (сезонную) работу (в пределах оговоренного срока либо ограниченную объемом работы);

— частичную (неполный рабочий день, неполная рабочая неделя);

— надомничество (работа на дому индивидуальная или с помощью чле­нов семьи);

— совместительство (выполнение другой оплачиваемой работы за пре­делами рабочего времени основной работы – вторичная занятость);

— дистанционную занятость (выполнение определенной трудовым дого­вором функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представи­тельства, иного обособленного структурного подразделения (включая распо­ложенные в другой местности), вне стационарного рабочего объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии ис­пользования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего использования, в том числе сети «Интернет»^[14];

— фриланс (занятость работника на себя, не привязанная к месту ра­боты);

— заемный труд (лизинг персонала, аутстаффинг, аутсорсинг).

Стандартная и нестандартная формы занятости могут быть неформаль­ными (незарегистрированными)^[15].

А.Ю. Рожкова приравнивает нестандартные формы занятости к сети альтернативных форм занятости, рассматривая особенности правового регу­лирования норм трудового и гражданского права^[16].

Аналогичный подход к применению термина «альтернативная заня­тость» демонстрируют Д.Н. Десятко, В.Б. Рапгоф и А.Ю. Лушкин. «Форми­рование глобальной цифровой инфраструктуры создало возможности для по­явления нового типа взаимоотношений между работником и работодателем, что нашло выражение в более развитых формах альтернативной занятости, таких как контрагенты, внешние совместители и независимые работники, ра­ботники, нанятые на электронных платформах»^[17].

Нестандартные формы занятости населения широкое распространение получили в сельской местности в форме альтернативной занятости, кото­рую отдельные авторы трактуют как занятость сельского населения в трудо­способном возрасте несельскохозяйственными видами экономической дея­тельности за исключением социальных услуг и государственного и муници­пального управления, а также нишевыми видами сельскохозяйственной заня­тости»^[18].

Данное утверждение авторов по существу, по мнению И.В. Калининой и С.А. Соловченковой не точно: альтернативная занятость, «есть не что иное, как мелкая самозанятость, которая формировалась либо с целью поиска аль­тернативы сельскохозяйственной занятости, либо как дополнение к ней»^[19]. В данном случае произошло смешение двух разных понятий: видов и форм за­нятости. Виды занятости – это распределение активной части трудовых ре­сурсов по сферам и отраслям народного хозяйства. Формы занятости – это организационно-правовые способы и условия использования труда.

Рисунок 1.2 – Формы занятости, получившие развитие к началу XXI века^[20]

В данном исследовании альтернативная занятость рассматривается как занятость сельского населения в трудоспособном возрасте несельскохозяй­ственной деятельностью. Она может выступать как стандартная и нестан­дартная. Используем подход к описанию основных форм занятости С.В. Дульзон^[21] (табл. 1.3).

Таблица 1.3

Основные формы альтернативной (несельскохозяйственной) занятости сельского населения

Классификаци­онный признак	Формы занятости и их краткая характеристика
Способ участия в общественном труде	Занятость по найму в организациях (предприятиях), занимающихся не­сельскохозяйственной деятельностью (в сфере образования, здраво­охранения, услуг и т.д.); Самостоятельная занятость несельскохозяйственной деятельностью, основанная на личной инициативе, самостоятельности и ответственно­сти, направлена на получение трудового дохода и обусловливают са­мореализацию и самоутверждение личности (в сфере дополнительного образования, бытовых услуг, консультационной деятельности, народ­ных промыслов и пр.)
Регулирование трудовой дея­тельности	Постоянная несельскохозяйственная занятость, предполагающая определенное число рабочих часов каждую неделю, каждый месяц (за­нятость по найму); Временная несельскохозяйственная занятость на определенный срок по договору и сезонная несельскохозяйственная занятость (сбор дико­росов, переработка шерсти, рыболовство); Случайная несельскохозяйственная занятость (ремонт техники, домов, бытовых приборов, т.е. выполнение различных по характеру непро­должительных работ с целью получения материального вознагражде­ния без заключения трудового договора; Маятниковая несельскохозяйственная занятость, носящая постоянных характер и связанная с возвратными перемещениями во время трудо­вой деятельности (работа в городе).
Легитимность трудоустройства	Формальная несельскохозяйственная занятость (зарегистрированная в официальной экономике, индивидуальное предпринимательство); Неформальная несельскохозяйственная занятость (домашнее и личное подсобное хозяйство).
Место выполне­ния работы	Работа на дому (работа по социальному контракту, по трудовому дого­вору); Дистанционный труд при заключении трудового договора о дистанци­онной работе (офисные работники сельскохозяйственных и несельско­хозяйственных предприятий и организаций, например, банка); Вахтовый метод работы, не позволяющий ежедневное возвращение к месту постоянного проживания
Статус трудовой деятельности	Основная; Вторичная (дополнительная)

Для повышения производительности аграрного производства при под­держании занятости и росте общих доходов в сельской местности важна по­стоянная и формальная альтернативная занятость^[22].

Организации несельскохозяйственной деятельности в сельской местно­сти связана с особенностями сельскохозяйственного труда, которые опреде­ляются многообразием видов хозяйствования и форм собственности, проти­воречивостью и неоднозначностью развития крестьянского труда и произ­водства, влиянием на результаты труда естественных биологических факто-ров^[23].

В сельском хозяйстве занятость имеет формы проявления, выражаю­щиеся в том, что соотношение рабочих мест и рабочей силы должно быть строго определенным в различное время года. Существенными моментами занятости в сельском хозяйстве являются:

• региональные особенности сельского расселения;
• сезонность производства и труда;
• наличие личного подсобного хозяйства;
• непосредственная связь условий труда и быта с результатами хозяй­ственной деятельности;
• миграция сельского населения в города и обратная миграция;
• высвобождение рабочей силы из сельского хозяйства в другие от­расли^[24].

Рост производительности, внедрение новых технологий, отказ от руч­ного труда, ликвидация многих сельскохозяйственных предприятий вслед­ствие кризисных явлений в экономике приводят к высвобождению рабочей силы в сельской местности, что в свою очередь приводит к росту безрабо­тицы, упадку российской деревни ^[25].

В связи с этим, альтернативные виды занятости сельских жителей при­обретают все большее значение и как фактор выживания и как фактор роста доходов. В свое время, многие авторы как фактор роста дохода и как фактор выживания рассматривали неформальную занятость, включая вторичную за­нятость сельских жителей в личном подсобном хозяйстве (ЛПХ)^[26].

Среди факторов, способствующих росту занятости в личном подсоб­ном хозяйстве назывались: неудовлетворенность заработной платой на пер­вой работе, размер семейного дохода, семейное положение, количество чле­нов семьи^[27].

Потребность в развитии альтернативной занятости формируется фак­торами позитивного характера, в литературе их определяют как факторы «спроса» и факторами негативного характера, соответственно, факторы «нужды»^[28].

По мнению Д.В. Звягинцева, факторы спроса описывает ситуацию, ко­гда для занятых в сельском хозяйстве появляется выгодная возможность за­нятости в несельскохозяйственном секторе. Фактор нужды описывает ситуа­цию, когда недостаточные доходы в сельском хозяйстве заставляют искать другой дополнительный низко оплачиваемый источник в несельскохозяй­ственном секторе^[29].

Рисунок 1.3 – Факторы формирования альтернативной занятости^[30]

К альтернативным видам занятости относятся:

заготовка древесины и деревообработка, производство строительных материалов и строительство;

промысла и ремёсла;

бытовое и социально-культурное обслуживание населения;

заготовка и переработка дикорастущих плодов и ягод, лекарственных растений и другого природного сырья;

сельский туризм;

торговля;

дополнительное образование детей и взрослых;

транспортное сообщение;

социальные услуги для людей с ограниченными возможностями здоро­вья;

вывоз твердых бытовых отходов;

водоснабжение^[31].

Такое многообразие подходов к выделению видов и форм занятости говорит о сложности в исследованиях занятости как экономического явления и требует, однозначно, определения направлений её регулирования.

1.2 Политика развития сельских территорий и альтернативная занятость населения

В 90-х годах 20 века доминирующие позиции в экономической поли­тике развитых стран заняла концепция устойчивого развития сельских тер­риторий, предусматривающая достижение равных возможностей для всех субъектов рынка, одинаковых условий жизни населения в городе и селе, уменьшение зависимости периферийных регионов от центра, улучшение возможностей для региональных предпринимателей.

В период 2007-2013 гг. Европейская политика развития сельских райо­нов (ERDP) продолжена и была сосредоточена на повышении качества жизни и диверсификации сельской экономики. Это включало такие меры, как ди­версификация несельскохозяйственной деятельности, поддержка создания и развития бизнеса, поощрение туристической деятельности и предоставление основных услуг сельскому населению.

Европейскую политику, направленную на развитие сельскохозяйствен­ной и альтернативной занятости сельского населения, наглядно можно рас-смотреть на примере Польши. Вступление Польши в Европейский Союз от­крыло новые возможности не только для сельского хозяйства, но также для роста предпринимательства в сельской местности ^[32].

Первые проекты развития, ориентированные на сельские районы в Польше, были начаты еще в 2002 году в рамках программы помощи перед вступлением SAPARD. Схема привела к реализации 4071 проект по продви­жению альтернативных источников дохода на общую сумму 342,3 млн. зло­тых. Наибольшее количество проектов было инициировано с целью создания новых рабочих мест в сельских регионах (2154), в основном в сфере мелко­товарного производства, транспортных и туристических услуг, что дало начало 1646 постоянным рабочим местам. Несколько меньше проектов было запущено с цель создания дополнительных источников дохода для фермеров (1490) в сфере туризма, включая агротуризм, сельскохозяйственные и транс­портные услуги.

В 2004–2006 гг. многофункциональному развитию села способство­вали: действие Отраслевой операционной программы: «Диверсификация сельскохозяйственных, а также деятельность, связанная с фермерством, для создания дополнительных источников дохода».

Программа предлагала финансовую помощь проектам в сфере услуг для сельского населения (40,1%), услуги в сельском и лесном хозяйстве (24,2%) и агротуризм (20,7%).

В период действия Программы развития села на 2007-2013 гг. мно­гофункциональное развитие сельских территорий получает поддержку в рам­ках следующих мероприятий: «Диверсификация сельского хозяйства в под­держку несельскохозяйственной деятельности» и «Создание и развитие мик­ропредприятий».

Эти действия поддерживают следующие категории проектов: услуги для сельского хозяйства и промышленности; услуги для сельских жителей, оптовая и розничная продажа, декоративно-прикладное искусство, строи­тельство и монтаж услуги, транспортные услуги, коммунальные услуги, пе­реработка сельскохозяйственной и лесной продукции, хранение и складиро­вание, заводы по переработке биомассы, бухгалтерские услуги, консалтинго­вые услуги, ИТ-услуги.

Тема альтернативной занятости сельского населения в последние 20 лет имеет устойчивый интерес исследователей практически всех стран, не за­висимо от уровня экономического развития. Остановимся не некоторых из них.

Определение факторов, препятствующих приобретению ЕС средств, и оценка потребностей потенциальных бенефициаров стало целью опроса фер­меров в 2011г. в районе Вармии Мазур. Опрошенные респонденты ранее имели опыт работы с проектами, финансируемые ЕС. В исследовании при­няли участие 92 фермера, которые были клиентами консультации Agroplus (центр Ассоциации консультантов по развитию села в Ольштыне).

Опрошенные фермеры ранее полагались на финансовую помощь, предоставленную в рамках Сельской программы развития, и большинство из них разработали стратегии ведения своей фермы. В общей сложности 39,5% респондентов, потенциальных бенефициаров Программы развития сельских районов 2007-2013 гг. Польши, на момент исследования участвовали в реали­зации инвестиционного проекта. Они инициировали такие мероприятия без финансовой помощи ЕС, опасаясь, что не смогут получить такую помощь. Фермеры также неохотно брали банковские ссуды из-за опасений экономи­ческой нестабильности. 29% опрошенных взяли банковские кредиты, тогда как только 8,3% фермеров сдали в аренду свои средства производства.

Несмотря на растущую обеспокоенность экономической нестабильно­стью и финансовыми рисками, опрошенные фермеры были готовы присту­пить к новым инвестициям при условии, чтобы у них был доступ к финансо­вой помощи. В своих попытках подать заявку на гранты ЕС респонденты были наиболее ограничены из-за чрезмерной бюрократии, которая заставила многих бенефициаров искать поддержки профессиональных консультантов. Неопределенность правовых норм также представляет собой серьезную про­блему, поскольку нечеткие положения часто интерпретируются в ущерб за­явителю.

Несомненно, что реализация Программы развития села на 2007-2013 гг. внесла значительный вклад в развитие сельского хозяйства и сельских райо­нов путем содействия реструктуризации и модернизации ферм и стимулиро­вание роста сельского предпринимательства.

Программа развития села на 2007-2013 гг. создала возможность для новых рабочих мест в Польше. Первая группа мер касается диверсификации экономической деятельности. В Польше такие меры дали большие шансы сельскому населению, во многом благодаря большой кадровой базе и высо­кому уровню безработицы. К наиболее важным задачам программы можно отнести увеличение добавленной стоимости продуктов, путем стимулирова­ния рынка местной и региональной продукции, развития туризма, торговли, консультационных и других услуг. В этом контексте приоритетом стало обеспечение занятости и дохода за счет развития несельскохозяйственной деятельности^[33].

К этой группе мер относится поддержка развития малых городов, напрямую связанных с процессами реструктуризации в сельской местности, в том числе в сфере здравоохранения, образования, развитие малых предприя­тий в несельскохозяйственных отраслях, туризма.

Во вторую группу входят инструменты, направленные на повышение качества жизни. Они касаются обновления сельских районов и улучшения культурного и природного наследия. Примеры поддержки Программы раз­вития села на 2007-2013 гг. Помощь предоставляется организациям, начина­ющим или развивающим:

1) услуги для аграрных или лесных хозяйств;

2) услуги населению;

3) оптом и в розницу;

4) ремесло и ремесла;

5) строительно-монтажные работы и услуги;

6) услуги для туристов, связанные со спортом и отдыхом;

7) транспортные услуги;

8) коммунальные услуги;

9) переработку сельскохозяйственной продукции и пищевых продуктов леса;

10) складирование и хранение продукции;

11) производство энергетических продуктов из биомассы;

12) бухгалтерские, консультационные или ИТ-услуги.

Помощь имеет форму возмещения части приемлемых затрат по про­екту. Максимальная сумма помощи, предоставленной одному бенефициару в агрохолдинге в течение периода реализации Программы не может превышать 100 тысяч злотых (25616,1 евро). Эквивалент в евро носит ориентировочный характер.

Помощь создания и развития микропредприятий имеет форму возме­щения части приемлемых затрат. Размер предоставленной помощи выполне­ние операции не может превышать:

1) 100000 злотых (25616,1 евро) – если бизнес-план предусматривает создание от 1 до 2 рабочих места (выражается среднегодовой занятостью с полной занятостью), что обосновано материальными объемами операции;

2) 200000 злотых (51232,1 евро) – если бизнес-план предусматривает создание более от 2 до 5 рабочих мест (выраженных среднегодовой занято­стью с полной занятостью), что оправдано зависит от материального мас­штаба операции;

3) 300000 злотых (76848,2 евро) – если бизнес-план предусматривает создание не менее 5 рабочих мест (выражается в среднегодовой полной заня­тости), что обосновано материальным объемом операции.

Максимальная сумма помощи, предоставляемой одному получателю, не может превышать 300000 злотых (76848,2 евро) в период реализации Про­граммы. В случае сельскохозяйственной продукции и переработки пищевых лесных продуктов, максимальная сумма помощи, предоставляемой одному получателю, не может превышать 100000 злотых (евро 25616,1) в период ре­ализации Программы.

Членство Польши в Европейском союзе также открыло новые возмож­ности для агротуристов в рамках Программы развития села на 2007-2013гг. Мероприятие 3.1 Развитие девелопмент и диверсификация экономической деятельности, обеспечивающая альтернативный доход. Фермы имеют право на субсидию до 100000 злотых, включая 50% затрат. Эти средства могли ис­пользоваться для строительства, расширения и реконструкции туристических объектов в сельской местности^[34].

В 2003 г. Польский парламент принял Закон о формировании сельско­хозяйственной системы образования. В законе подчеркивается важность квалификации фермеров в процессе приобретения, использования сельскохо­зяйственных угодий, при подачи заявлений на получение пособий ЕС.

П. Боравски и А. Павлевич в 2011г. провели исследование 169 ферм Польши с альтернативными источниками дохода (страусиные фермы, олене­водческие хозяйства, козьи фермы и фермы с различными видами деятельно­сти, приносящими доход, где каждая деятельность приносит менее 30% про­даж). Фермеры, которые увеличивают свой доход за счет альтернативных ви­дов деятельности, могут извлечь выгоду из навыков по планированию и управлению. Поиск альтернативных возможностей получения дохода требует эффективного сотрудничества, обмена информацией с аналогичными пред-приятиями, общих схем продвижения на региональный уровень и доступ к льготным кредитам^[35].

Исследование взаимосвязи между диверсификацией производства и развитием фермерских хозяйств (2010г., 65 ферм г. Ольштынский район Польши). Основными мотивами, побуждающими фермеров начать альтерна­тивный бизнес, являются желание получать дополнительный доход (27,4%), желание членов семьи (16,6%), потеря работы (13,7%). Частный бизнес дает владельцу гарантию долгосрочного бизнеса, трудоустройство без риска по­тери работы. 20% опрошенных ферм имело 60% своего дохода от альтерна­тивной деятельности, 24,6% ферм, соответственно – 50%, 30,7% ферм – 10% дохода от несельскохозяйственной деятельности.

Таблица 1.4

Мероприятия, предпринятые для увеличения доходов

фермерских хозяйств

Спецификация	Число ферм	% респондентов
Специализация	7	10,7
Расширение площади	14	21,5
Несельскохозяйственная деятельность	13	20,0
Более эффективное использование ры­ночной информации	11	16,9
Консультации с экспертами	16	24,6
Разное	4	6,1
Всего	65	100,0

Несельскохозяйственная деятельность (20,0%) рассматривалась как наиболее эффективный способ улучшения сельского хозяйства^[36].

Основная цель исследования – выяснить условия работы сельского ту­ризма, важный элемент устойчивого развития территорий Natura 2000, рас-положенных в Подлянском воеводстве Польши. Часто упоминаемой причи­ной создания агротуристических ферм было желание увеличить доход (50% респондентов) и отсутствие работы (21%). Интересно, что среди таких боль­шое количество респондентов, указавших в качестве причины безработицу, только один человек продемонстрировал готовность создать возможность работы для другого человека.

Остальные позиции в иерархии значимости занимали особенности ландшафта и использование жилой площади – 13% и 15% респондентов со­ответственно. Прибыль от сельского хозяйства незначительна по сравнению с доходами, получаемыми от агротуризма. Только четыре респондента за­явили, что их основным источником дохода был скот, молоко, консервы, ре­месла, услуги сельского хозяйства и продажа зерновых. Товары, произведен­ные на фермах, продаются в основном туристам (54,7% от всех ответов) и клиентам – физическим лицам (34%). Очень немногие из исследуемых субъ­ектов продают свою продукцию на рынок (8%) или производят их строго для собственного потребления (3%). В целом ясно, что сельскохозяйственные производство в основном зависит от туристического бизнеса^[37].

П. Ланжу и Г. Федер (2001г.) в результате исследования несельскохо­зяйственной деятельности и развития сельских районов развивающихся гос­ударств Азии вывели некоторые закономерности. Стратегия продвижения несельскохозяйственной экономики не может принимать форму универсаль­ного набора рекомендаций. Несельскохозяйственные виды деятельности весьма неоднородны, и ограничения на расширение несельскохозяйственного сектора будет отличаться от страны к стране и по регионам внутри страны.

Одним из важных следствий этой неоднородности является то, что важно очертить границы различные обязанности органов власти разных уровней в отношении продвижения не фермерского хозяйства. Другой за­ключается в том, что границы, определяющие компетенции и обязанности разные ветви власти (например, разные министерства, ответственные за сель­ское хозяйство, инфраструктуры, образования и т. д.), возможно, потребуется пересмотреть, чтобы лучше удовлетворять потребности «сектора», который традиционно выходит за рамки их компетенции.

Продвижение несельскохозяйственного сектора в целом ориентировано на бедных, продвижение некоторых видов несельскохозяйственной деятель­ности напрямую влияет на бедность. Низкопроизводительная деятельность преобладает в отдаленных районах, где наблюдается тенденция к бедности, где инфраструктурные услуги скудны и где агропотенциал также низок. Вы­сокопроизводительные виды деятельности обычно сосредоточиваются в бо­лее обеспеченных регионах. Но какая-то комбинация двух типов деятельно­сти наблюдаются почти везде.

Низкопродуктивная несельскохозяйственная деятельность действует как своего рода частичная подстраховка в сельской местности. Высокая – с другой стороны, продуктивная деятельность, часто не предназначенная для бедных, как правило, требует дополнительных активов, таких как образова­ние, доступ к кредитам, богатство, сети контактов и т.д. Однако воздействие на бедных остается возможным, поскольку данные свидетельствуют о том, что расширение производительной деятельности сужает сельские рынки тру-да в целом, что приводит к повышению заработной платы и ставки участия для всех.

Поощрение несельскохозяйственной деятельности, вероятно, повлияет на распределение доходов в сельской местности, но направление изменений неоднозначно. Рост высокопроизводительных видов деятельности обычно приводит к увеличению неравенства в сельской местности, в то время как низкопродуктивная деятельность вне фермерских хозяйств в сельской мест­ности может фактически сократить неравенство в сельской местности.

Диверсификация доходов в сельской местности также снижает подвер­женность сельских домохозяйств неопределенности и может помочь сель­ским домохозяйствам сгладить потребление. В конце концов, снижение сте­пени колебания доходов в сельской местности, вызванные этой диверсифи­кацией, влияют на функционирование таких учреждений, как сельские фи­нансовые учреждения.

Политика продвижения несельскохозяйственной деятельности должна быть основана на доказательствах того, что рынки, так или иначе не приносят социально желаемых результатов.

Ключевым элементом стратегии нефермерского развития является ин­фраструктура. Опыт указывает на важность экономической инфраструктуры в поддержке расширения несельскохозяйственной экономики (как и сель­ского хозяйства), но данные также свидетельствуют о том, что сельские до­мохозяйства гораздо хуже обслуживаются, чем городские домохозяйства в развивающихся странах. Более высокая стоимость инфраструктуры в сель­ской местности на душу населения в сочетании с более низкой платежеспо­собностью сельских домохозяйств означает, что инициативы по привлече­нию частного сектора по обеспечению инфраструктуры труднее применить в сельской местности, чем в городской области.

Социальная инфраструктура, особенно образование, также имеет ре­шающее значение. Усилия по повышение уровня образования в сельской местности будут по-прежнему иметь важное значение для трудоустройства по высокопроизводительным профессиям. Поскольку бедные обычно наиме­нее образованы, такая политика будет прогрессивной.

Сельские общественные работы предлагают средства прямого вовлече­ния крайне бедных в несельскохозяйственную работу, в то же время, укрепляют инфраструктуру. Необходимо усилить инвестиционное обеспечение обще­ственных работ.

Ключевым инструментом стимулирования деятельности частного сек­тора в несельскохозяйственной экономике является улучшение оказание фи­нансовых услуг в сельской местности. За последние годы накоплен значи­тельный опыт кредитования микропредприятий, смоделированным на при-мере Grameen Банк в Бангладеш, воплощающий такие особенности, как местное размещение, групповое кредитование, выдача выдачи ссуд в шах-матном порядке и взимания рыночных процентных ставок.

Следует проявлять осторожность при разработке мероприятий, направ­ленных конкретно на несельскохозяйственную экономику. Промышленные комплексы, направленные на предоставление полного пакета услуг предпри­ятиям, как правило, отдают предпочтение средним и крупным сельским предприятиям и, таким образом, обходят стороной бедных. Такие усадьбы редко функционируют как «полюса роста» в отсталых регионах в первую очередь из-за их склонности к расположению в относительно более развитых регионах, но даже в отсталых районах они имеют ограниченные связи с местной экономикой. Опыт Индии с резервированием производства также предостерегает от особого подхода к продвижению несельскохозяйственной экономики. Исследования показывают, что политика серьезно подорвала долгосрочные перспективы роста текстильной и сахарной промышленности Индии в угоду временного роста занятости в краткосрочной перспективе.

Наконец, стратегия нефермерского развития должна учитывать связи между нефермерскими видами деятельности и сельским хозяйством.

Опыт показывает, что мультипликативные связи между сельским хо­зяйством и несельскохозяйственной деятельностью обычно сильнее и более многочисленны, когда сельские районы обслуживаются адекватно инфра-структурой, хорошо функционирующей финансовой системой и нормативно-правовой средой, которые способствуют, а не сдерживают связи. На сего­дняшний день данные свидетельствуют о том, что политика, продвигающая как сельскохозяйственную, так и не сельскохозяйственную деятельность, та­кая как инвестиции в экономическую и социальную инфраструктуру (напри-мер, образование), как правило, более эффективны в стимулировании несель­скохозяйственной деятельности, чем ориентированы исключительно на не-сельскохозяйственную экономику. Даже если импульс исходит от несельско­хозяйственной стороны, например, когда туристическая деятельность расши­ряется в отсталых в сельскохозяйственном отношении районах, вмешатель­ство с целью укрепления связей между местным фермерским сектором и не-сельскохозяйственной деятельностью, вероятно, обеспечит наиболее широкое распределение выгод^[38].

Масштабное исследование несельскохозяйственной занятости в 2013г. было проведено в Китае (18948 домохозяйств в 15 провинциях, 126 городах и 234 округах). В ходе исследования рассмотрены несельскохозяйственный до-ход фермеров, численность занятых несельскохозяйственными видами дея­тельности, несельскохозяйственными операционные активы, площадь земли, образование фермеров. Низкий уровень доходов от сельскохозяйственной деятельности учеными Китая назван основной причиной роста несельскохо­зяйственной занятости в сельской местности, передачи сельскохозяйствен­ных земель в аренду. Профессиональная подготовка сельской рабочей силы также является фактором стабильного роста несельскохозяйственной занято­сти и одновременно способствует обороту сельских земель, особенно в Цен-тральном и Западном Китае^[39].

С. Костер, А.Э. Брауэр и Э.С. Ван Леувен выявили неоднозначность в утверждения положительного влияния диверсификации занятости на разви­тие сельских территорий Нидерландов (2013г.). Анализ 76 сельских, 58 го­родских и 274 промежуточных муниципальных образований показал, что между муниципалитетами и прилегающими к ним территориями существуют значительные взаимосвязи. Все муниципалитеты получают прибыль от эко­номически разнообразных соседей, причем города наиболее сильно выигры­вают от диверсифицированных ресурсов соседних сельских муниципалите­тов. Вместе с тем, сельские и промежуточные муниципалитеты сталкиваются с негативными конкурентными эффектами соседних специализированных муниципалитетов. Сильно развитые специализированные кластеры деятель­ности действуют как магнит для экономических ресурсов, тормозя развитие занятости в сельских районах. Диверсификации деятельности в сельской местности противостоит общий позитивный эффект доступа к урбанизиро­ванным районам, который может осуществляться за счет неконкурентоспо­собных ресурсов как для производства, так и для потребления.

Таким образом, результаты исследования позволили авторам утверждать, что стратегия диверсификации представляется эффективной только в том случае, если она реализуется в масштабе функционального региона, то есть через комбинации сельских муниципалитетов в сочетании с городским центром. Положительные эффекты разнообразия регистрируются только на более высоких пространственных уровнях. Особое влияние оказывает ситуация с занятостью в сельских муниципальных образованиях по характеристикам и динамике окружающего региона. Это имеет два следствия. Во-первых, муниципальный уровень слишком мал для эффективного управления экономическим развитием в сельской местности. Однако муниципалитеты по-прежнему в значительной степени отвечают за свои собственные стратегии экономического развития. Сотрудничество между группами муниципалитетов представляется необходимым для успешной координации политики экономического развития. Во-вторых, влияние окружающих муниципалитетов предполагает созда­ние хорошей связи с другими центрами, включая общественный транспорт, дорожное сообщение и предоставление широкополосной связи, что является важнейшим элементом любой жизнеспособной стратегии развития сельских районов^[40].

Общенациональное перекрестное исследование 29 материковых про­винций и муниципалитетов Китая по данным 2014 г. позволило определить влияние развития сельской территории на занятость жителей и возвращаю­щихся мигрантов. Заброшенность земель отражает спад в развитии аграрной экономики в сельской местности, способствует развитию несельскохозяй­ственной деятельности, а именно мелкой промышленности. Тенденции воз-врата мигрантов, не занимающихся сельским хозяйством в этих областях, связаны с низкой добавочной стоимостью сельского хозяйства. Следова­тельно, во-первых, экономическое развитие сельских районов должно быть более диверсифицированным. Развитие вторичной и третичной промышлен­ности в сельских районах Китая может обеспечить больше возможностей для трудоустройства сельских жителей и возвращающихся мигрантов.

Во-вторых, с корректировкой экономической структуры Китая все больше сельских мигрантов возвращается в сельскую местность, обеспечивая благоприятные условия для развития сельских районов. Местные органы власти Китая должны в полной мере использовать навыки и капитал, привне­сенные этими возвращающимися мигрантами, необходимо создать для сель­ской элиты площадку для проявления своих амбиций.

В-третьих, необходимо создать точки роста в развитии сельских терри­торий с отсталым экономическим развитием^[41].

Исследование доходов сельского населения, проведенное на основе анализа данных статистического бюро Пакистана, позволило выделить и оценить значимость следующих факторов диверсификации: физического ка­питала (включая сельскохозяйственные земли, коммерческие земли и живот­новодческие помещения), человеческого капитала (образование и участие женщин), социального капитала (связь) и институционального капитала (включая доступ к дорогам, транспорту и кредитам).

Проведенный анализ свидетельствует о нарастающей тенденции дивер­сификации доходов сельского сектора. Социально-экономический статус до­мохозяйства имеет воздействие на диверсификацию его доходов. Отсутствие физического капитала приводит членов домохозяйства к несельскохозяй­ственной работе, а более высокий доход из одного источника также приводит к выбору диверсификации для повышения уровня жизни. Сельскохозяй­ственные ресурсы, включая землевладение и животноводческие активы, спо­собствуют специализации фермерских хозяйств. Человеческий капитал сти­мулирует диверсификацию занятости, которая обеспечивает устойчивый до­ход домашних хозяйств.

Таблица 1.5

Оценка диверсификации доходов сельских жителей Пакистана

Зависимая переменная	2001-2002гг.			2010-2011г.
	Модель 1 логи­стиче­ская	Мо­дель 2 ОЛС	Модель 3 регрес­сия	Модель 1 логи­стиче­ская	Модель 2 ОЛС	Модель 3 регрессия
Собственность на сельскохозяйственные земли	-0,2177	-0,0010	-0,0010	-1,030	-30,421	-0,781
Размер сельскохозяй­ственных угодий	-0,3760	-0,0003	-0,0004	-0,053	0,043	-0,023
Доход фермы	2,326	-0,0003	0,0367	0,0012	13,914	0,0015
Несельскохозяйствен­ные доходы	2,238	0,037	0,0358	0,003	14,201	0,0002
Поголовье скота	—	—	—	0,021	1,040	0,0110
Стоимость активов животноводства	-0,985	0,0004	0,0004	0,001	0,00004	0,0001
Право собственности на землю	-0,257	-0,002	-0,002	-0,457	-0,233	-0,451
Удовлетворительный доступ к кредиту	—	—	—	0,167	10,900	0,106
Удовлетворительная транспортная доступ­ность	4,515	0,035	0,035	0,223	13,300	0,147
Удовлетворительный доступ к дороге	-0,538	0,001	-0,001	-0,014	5,911	-0,014
Подключение к элек­тричеству	-2,250	0,101	0,010	0,014	-52,700	0,005
Образование	0,073	0,001	0,001	0,043	1,601	0,032
Участие женщин	2,741	0,004	0,003	1,071	3,312	0,563

Создание благоприятных условий для большинства уязвимых слоев сельского населения, испытывающих недостаток в физическом, социальном и человеческом капитале имеет решающее значение для роста несельскохо­зяйственной занятости. Улучшение несельскохозяйственного сектора путем размещения ресурсов может привести к диверсификации, что обеспечит рост качества жизни в сельских районах Пакистана^[42].

Экономический прогресс повышает доходы и уровень жизни людей. Прогресс в сельском хозяйстве и транспорте драматичен и коренным образом изменяет сельскую местность и деревни в ней. Механизация сельского хо­зяйства способствует росту производительности труда. Число фермерских хозяйств неуклонно сокращается, поскольку труд замещается капиталом. В 1930 г. 21,5% рабочей силы США было занято в сельском хозяйстве. В 2000г. 1,9% рабочей силы было занято в сельском хозяйстве. В настоящее время менее 1% населения непосредственно вовлечено в коммерческую деятель­ность сельского хозяйства. При этом США крупный экспортер кукурузы, пшеницы, сои, хлопка, мясо птицы, свинины, фруктов. Там, где развито сельское хозяйство, растет протяженность и качество дорог. Сельские жи­тели могут легче и дешевле путешествовать. Боле широкий ассортимент то­варов в крупных магазинах с большим многообразием изменили потреби­тельские привычки. Интернет-торговля сделала тоже самое. Последствия изменений в сельской местности практически во всех странах одинаковые: сокращение занятых в отраслях сельского хозяйства и переработке сельско­хозяйственной продукции и рост других источников дохода жителей в сель­ской местности^[43].

В 1975 г. в США был введен федеральный налоговый кредит на зарабо­танный доход (EITC) для компенсации налога на социальное обеспечение малообеспеченных семей с детьми. EITC можно было использовать в каче­стве вознаграждения, погашения налоговой задолженности налогоплатель­щиков, а если платеж превышает долг, возврат будет отдан за «переплату». Отдельные семьи имели право на EITC даже если они не должны платить налоги, в результате весь кредит возвращался. Введение EITC также давало повышенный стимул налогоплательщикам к работе. К 2007 г. государством было потрачено 48 млрд. долларов на 24 млн. имеющих на это право работа­ющих семей. Благодаря успеху федерального EITC, 23 штата и округ Ко­лумбия также ввели в действие государственные программы EITC. В 1999-2000г. в США были опрошены 314 матерей, в 2000-2001г. 147 матерей про­живающих в сельской местности. Исследование выявило основные модели потребления налогового кредита: оплата счетов и ссуд (44%опрошенных), приобретение (ремонт) транспортных средств (24%), создание сбережения и увеличение капитала (18%), покупка потребительских товаров разового пользования (20%), покупка потребительских товаров длительного пользо­вания (11%), получение непредвиденного дохода (11%), вложение в челове­ческий капитал (3%). Таким образом, EITC для сельских жителей стал мощ­ным импульсом роста благосостояния семей не только за счет поощрения за­нятости, но и за счет увеличения потребления^[44].

Люди, проживающие в сельской местности, проводят больше времени в самозанятости, чем люди, которые живут в городской местности (анализ данных The Understanding Society за 2009-2019г.). Исследование выявило значительные различия во времени, которое мужчины и женщины выделяют на самозанятость между сельскими и городскими районами в зависимости от их карьерной возрастной группы. В то время как мужчины и женщины, как правило, выделяют больше времени на самозанятость в своем старшем карь­ерном возрасте, когда они живут в городских районах, время, которое они выделяют на самозанятость между сельскими и городскими районами в ран­нем и среднем карьерном возрасте, заметно различается. Существенные раз­личия существуют не только между жителями сельских и городских районов, но и между жителями этих районов и мигрантами в эти районы. Женщины старшего карьерного возраста, мигрирующие в сельскую местность, больше времени выделяют на самозанятость. Напротив, мужчины, которые переез­жают из сельской местности в город, на ранних этапах карьеры, уделяют зна­чительно больше времени самостоятельной занятости. Однако ограниченное подключение к Интернету и ограниченная скорость по-прежнему являются фактором, препятствующим предпринимательству в сельской местности. Улучшение коммуникационной и транспортной инфраструктуры может уменьшить расстояние между в сельской и городской местностью, что позво­ляет предпринимателям вести свой бизнес из сельской местности без необхо­димости жить в большом городе. Самостоятельная занятость может быть вызвана разными причинами для молодых или пожилых мужчин и женщин, которые живут в сельской местности, но, тем не менее, самостоятельная за­нятость дает возможность создавать рабочие места для самозанятых и других лиц в районе их проживания^[45].

Исследование уровня жизни 36756 домохозяйств сельской местности Вьетнама в 2010 г. показало, что несельскохозяйственная занятость оказы­вает положительный и статистически значимый эффект на сокращение про­довольственной бедности домохозяйств. В частности, участие в несельскохо­зяйственной занятости снижает вероятность попадания в продовольственную бедность в будущем примерно на 19%.

31% непродовольственных бедных домохозяйств в сельской местности страдали от продовольственной бедно­сти, что указывает на их высокую вероятность попадания в продовольствен­ную бедность в будущем. Исследование также выявило определяющие факторы роста несельскохозяйственной занятости: доступность для бедных об­разования; инвестирование в ремонт и строительство асфальтированных дорог в селах, открытие и расширение внутри- и межселенных рынков, более широкое распространение рыночной информации посредством Интернет, телевидения и радио, реализация кредитных программ поддержки потенциальных предпринимателей в открытии новых предприятий. Финансовая поддержка малых и средних предприятий особенно важна в несельскохозяйственной экономике сельских районов, поскольку эти фирмы будут двигателями создания большинства несельскохозяйственных рабочих мест в сельской местности^[46].

Анализ уровней занятости и валовой добавленной стоимости (ВДС) в отраслях экономики Европейского Союза в 2000 г. и 2018 г., а также взаимосвязи между занятостью и ВДС, оценка ВДС на 1 чел. занятых в ис-следованных секторах и его изменения за анализируемые года, и шкалы оценки избыточной занятости в сельском хозяйстве при условии, что ВДС в расчете на 1 человека, занятого в этом секторе должна быть равным сред­нему уровню, достигнутому в промышленности и сфере услуг.

Предложен новый показатель «цели» сокращения занятости в сельском хозяйстве, связанный с измерением расстояния между сельским хозяйством и другими секторами с точки зрения ВДС, генерируемого на 1 занятого. Исследование было основано на данных ЕВРОСТАТА за 2000 и 2018 гг. Процесс изменения отраслевой структуры занятости, вероятно, будет определяться темпами роста спроса на услуги, структурной перестройкой, связанной с приведением характеристик сельского населения в соответствие со спросом на рабочую силу в сфере услуг и темпами структурных преобразований в сельской местности. Рационализация уровня занятости в сельском хозяйстве способствует повышению его экономической и социальной устойчивости.

Инструменты, основанные на финансовых трансфертах из несельскохозяйственных секторов в сельское хозяйство, играют второстепенную роль, поскольку они являются бременем для более эффективных секторов и в долгосрочной перспективе могут препятствовать сокращению занятости в сельском хозяйстве. Однако, из-за неизбежных различий в производительности труда, наблюдаемых между сельским хозяйством и несельскохозяйственными секторами, при технологически, экономически, экологически и социально оправданном уровне занятости в сельском хозяйстве происходит перенос излишков, образующихся во вторичном и третичном секторах. Необходимо, по крайней мере, уменьшить, если не устранить, экономические последствия этих различий.

Зарубежный опыт говорит, что нет одинаковых рецептов решения проблем занятости сельского населения. Она зависит от особенностей соци­ально-экономического, политического устройства, культурных традиций, модифицируются с изменением ситуации в экономике и на рынке труда. Вместе с тем, следует отметить, что практически все страны используют ак­тивную политику занятости, то есть воздействуют на уровень занятости путем стимулирования предпринимательской инициативы, создания необходимых условий для роста несельскохозяйственной занятости.

1.3 Институциональный аспект содействия занятости сельского населения в России

Основой государственной политики занятости в России является совокупность общественно-политических отношений и свод законов Конститу­ции Российской Федерации. В ней статьями закреплены пути развития внут­ренней политики государства, определяемые Президентом Российской Феде­рации. В соответствии с Законом «О занятости населения в Российской Фе­дерации»^[47] занятыми считаются граждане:

работающие по трудовому договору, в том числе выполняющие работу за вознаграждение на условиях полного либо неполного рабочего времени, а также имеющие иную оплачиваемую работу (службу), включая сезонные, временные работы, за исключением общественных работ (кроме граждан, участвующих в общественных работах) и осуществления полномочий членов избирательных комиссий, комиссий референдума с правом решающего го­лоса не на постоянной (штатной) основе;

зарегистрированные в установленном порядке в качестве индивидуальных предпринимателей, а также нотариусы, занимающиеся частной практикой, адвокаты, учредившие адвокатские кабинеты, и иные лица, чья профессиональная деятельность в соответствии с федеральными законами подлежит государственной регистрации и (или) лицензированию;

занятые в подсобных промыслах и реализующие продукцию по договорам;

выполняющие работы по договорам гражданско-правового характера, предметами которых являются выполнение работ и оказание услуг, автор­ским договорам, а также являющиеся членами производственных кооперати­вов (артелей);

избранные, назначенные или утвержденные на оплачиваемую должность;

проходящие военную службу, альтернативную гражданскую службу, а также службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, органах принудительного исполнения Российской Федерации;

обучающиеся по очной форме обучения в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, включая обучение по направлению государственной службы занятости населения (далее – органы службы занятости);

временно отсутствующие на рабочем месте в связи с нетрудоспособностью, отпуском, переподготовкой, повышением квалификации, приостанов­кой производства, вызванной забастовкой, призывом на военные сборы, привлечением к мероприятиям, связанным с подготовкой к военной службе (альтернативной гражданской службе), исполнением других государственных обязанностей или иными уважительными причинами;

являющиеся учредителями (участниками) организаций, за исключе­нием учредителей (участников) некоммерческих организаций, организаци­онно-правовая форма которых не предполагает права учредителей (участни­ков) на получение дохода от деятельности этих организаций, включая членов товариществ собственников жилья, а также членов жилищных, жилищно-строительных, гаражных кооперативов и иных специализированных потребительских кооперативов, создаваемых в целях удовлетворения потребно­стей граждан, которые не получают доход от их деятельности;

являющиеся членами крестьянского (фермерского) хозяйства.

Федеральная программа развития занятости населения своей целью определяет создание правовых, экономических и институциональных условий, способствующих эффективному развитию рынка труда не зависимо от пространственного фактора^[48].

Ана­лиз региональных программ содействия занятости субъектов Приволжского федерального округа показал, что аналогичная цель содействия занятости населения поставлена в програм­мах Нижегородской, Оренбургской, Самарской, Саратовской областей, Пермского края и Республики Чувашия. Не во всех региональных про­граммах прописаны задачи, указанные в государственной программе РФ «Со­действие занятости населения». Если задачи по обеспечению реализации права граждан на защиту от безработицы и повышению эффективности и регулирования процессов использования трудовых ресурсов и обеспечения защиты трудовых прав граждан в разном толковании указаны во всех региональных программах субъектов Приволжского федерального округа, то третья задача – внедрение культуры безопасного труда только в 9-и регионах. В государственной программе РФ «Содействие занятости населения» все мероприятия представлены в рамках пяти подпрограмм:

активная политика занятости населения и социальная поддержка безработных граждан;

внешняя трудовая миграция;

развитие институтов рынка труда;

оказание содействия добровольному переселению в Российскую Феде-рацию соотечественников, проживающих за рубежом;

безопасный труд.

Не все заявленные в Государственной программе РФ подпрограммы представлены в региональных программах, что объясняется наличием различий в социально-экономическом развитии регионов. Так, в Республике Башкортостан реализуется подпрограмма «Занятость молодежи», в Татарстане – подпрограмма «Популяризация рабочих и инженерных профессий», в Мордовии вовсе нет выделения подпрограмм. Большинство регионов Приволжского федерального округа выделяют необходимость реализации активной политики занятости и социальной поддержки безработных граждан, содействия добровольному переселению соотечественников, проживающих за рубежом, мероприятий направленных на создание безопасных условий труда, трудоустройству инвалидов молодого возраста. Следует отметить, что занятость сельского населения, как проблема, требующего особого решения, не выделяется как в федеральных, так в региональных государственных программах занятости населения.

Можно предположить, что регулирующее воздействие государства на развитие занятости в сельской местности в Российской Федерации оказы­вают нормативно-правовые документы, отражающие государственную поли­тику развития сельских территорий. К ним относятся федеральные целевые программы «Социальное развитие села до 2013 года»^[49], «Устойчивое разви­тие сельских территорий на 2014-2017 годы и на период до 2020 года»^[50], «Ком­плексное развитие сельских территорий»^[51].

Федеральная целевая программа «Социальное развитие села» была направлена на развитие соци­альной и инженерной инфраструктуры в сельской местности, что косвенно должно было повлиять на занятость сельского населения.

Целью реализации программы «Устойчивое развитие сельских терри­торий на 2014-2017 годы и на период до 2020 года было создание комфорт­ных условий жизнедеятельности в сельской местности; стимулирование ин­вестиционной активности в агропромышленном комплексе путем создания благоприятных инфраструктурных условий в сельской местности; содей­ствие созданию высокотехнологичных рабочих мест на селе; активизация участия граждан, проживающих в сельской местности, в реализации обще­ственно значимых проектов; формирование позитивного отношения к сель­ской местности и сельскому образу жизни. Реализованные, в рамках про­граммы инвестиционные проекты стали локальными точками роста в первую очередь сельскохозяйственного производства, способствовали созданию вы­сокотехнологичных рабочих мест и привели к дальнейшему сокращению за­нятых в сельскохозяйственном производстве.

Современная программа «Комплексное развитие сельских территорий» предусматривает мероприятия, направленные не только на создание условий для обеспечения доступным и комфортным жильем сельского населения, развития жилищного строительства на сельских территориях и повышения уровня благоустройства домовладений, создания и развития инженерной, транспортной инфраструктуры на сельских территориях, благоустройства сельских территорий, но и развития рынка труда (кадрового потенциала) на сельских территориях, содействия занятости сельского населения.

Целями государственной политики в области обеспечения устойчивого развития сельских территорий на период до 2030 года являются: создание благоприятных социально-экономических условий для выполнения сель­скими территориями их общенациональных функций и решения задач терри­ториального развития; обеспечение стабилизации численности сельского населения и создание условий для его роста за счет снижения смертности, увеличения ожидаемой продолжительности жизни, уменьшения миграцион­ного оттока населения; обеспечение занятости, повышение уровня и качества жизни сельского населения с учетом современных требований и стандартов; повышение эффективности сельского хозяйства и вклада сельских террито­рий в социально-экономическое развитие страны. Однако и в этой программе содействие занятости сельского населения направлено на поддержку сель­скохозяйственных товаропроизводителей, осуществляющих деятельность на сельских территориях, в обеспечении специалистами и не рассматривается напрямую развитие несельскохозяйственной занятости на сельских террито­риях.

Вместе с тем, до утверждения Федеральной целевой программы «Комплексное развитие сельских территорий» в 2015 г. распоряжением Правительства РФ была утверждена Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года^[52], в которой отмечено, что «… развитие несельскохозяйственных видов деятельности является важным источником занятости и доходов сельского населения, значение которого было существенным всегда в силу сезонности аграрного труда и невозможности обеспечить интенсивную круглогодичную занятость сельского населения в сельскохозяйственном производстве».

Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Фе­дерации обозначила разработки и внедрения программ профессионального образования и обучения, направленных на подготовку кадров для несельско­хозяйственных видов деятельности.

В тексте Стратегии подчеркивается, что происходящие в результате модернизации сельскохозяйственного производства структурные сдвиги в занятости сельского населения обусловливают необходимость принятия до­полнительных мер по диверсификации сельской экономики, поддержке ма­лого и среднего бизнеса, кооперации и стимулированию развития несельско­хозяйственных видов деятельности в сельской местности. В качестве основ­ных несельскохозяйственных видов деятельности называются:

заготовка древесины и деревообработка, производство строительных материалов и строительство;

промыслы и ремесла;

бытовое и социально-культурное обслуживание населения;

заготовка и переработка дикорастущих плодов и ягод, лекарственных растений и другого природного сырья;

сельский туризм;

торговля.

Приоритетными мерами в области повышения занятости населения и регулирования рынка труда на селе являются:

восстановление и поддержание занятости населения, а также создание новых рабочих мест в сельскохозяйственных организациях, обеспечивающих переход агропромышленного производства на модернизированные трудосбе­регающие инновационные технологии и индустриальные формы ведения хо­зяйства;

поддержка эффективной занятости в сфере малого и среднего сельско­хозяйственного предпринимательства и потребительской кооперации, вклю­чая крестьянские (фермерские) хозяйства и товарные личные подсобные хо­зяйства;

наращивание и модернизация рабочих мест в социальной сфере, на объектах инфраструктуры агропродовольственного рынка (хранение, транс­портировка, сбыт сельскохозяйственной продукции), в сельском строитель­стве и жилищно-коммунальном хозяйстве, а также на объектах транспортной и энергетической инфраструктуры;

стимулирование увеличения рабочих мест в несельскохозяйственных сферах деятельности во всех возможных организационных формах, особенно в сфере рекреационной и природоохранной деятельности, агро- и экологиче­ском туризме, сельском гостиничном бизнесе, подсобных промышленных организациях и народных промыслах, лесопромышленном, водохозяйствен­ном и строительном комплексах, а также в производстве местных строитель­ных материалов;

повышение эффективности самозанятости и использования форм се­мейной занятости в личных подсобных хозяйствах особенно в районах, где сельскохозяйственные организации прекратили свою деятельность, путем их кооперирования, в том числе с крестьянскими (фермерскими) хозяйствами, перерабатывающими и обслуживающими производствами.

В рамках государственной политики в области поддержки малого и среднего предпринимательства для стимулирования развития малого бизнеса на селе, в том числе потребительской кооперации, предусматривается рас­ширение доступа субъектов малого предпринимательства к субсидируемому кредиту, в том числе предпринимателей, желающих организовать альтерна­тивный несельскохозяйственный вид деятельности^[53].

При сравнении двух значимых документов по решению проблемы за­нятости сельского населения, очевидно, что Федеральная целевая программа «Комплексное развитие сельских территорий» реализует две задачи:

первую, повышение доступности для сельских жителей профессио­нального обучения и дополнительного профессионального образования (подпрограмма «Развитие рынка труда (кадрового потенциала) на сельских территориях»);

вторую, создание условий для привлечения и закрепления квалифици­рованных молодых специалистов в сельской местности (подпрограммы «Со­здание условий для обеспечения доступным и комфортным жильем сель­ского населения», «Создание и развитие инфраструктуры на сельских терри­ториях»).

Сущность подпрограммы «Развитие рынка труда (кадрового потенци­ала) на сельских территориях заключается в утверждении правил предостав­ления и распределения субсидий из федерального бюджета бюджетам субъ­ектов Российской Федерации на реализацию мероприятий, направленных на оказание содействия сельскохозяйственным товаропроизводителям в обеспе­чении квалифицированными специалистами», то есть речь не идет о несель­скохозяйственной занятости.

Детальное рассмотрение содержания региональных программ по ком­плексному развитию сельских территорий позволяет утверждать, что в них также не отражена необходимость развития несельскохозяйственной занято­сти. Исключение составляет подпрограмма «Современный облик села», которая предусматривает «… предоставление субсидий муниципальным образованиям на обеспечение комплексного развития сельских территорий путем реализации инициативных проектов, включающих комплекс мероприятий, реализуемых на сельских территориях (сельских агломерациях), предусматривающих: создание, реконструкцию (модернизацию), капитальный ремонт объектов социальной и культурной сферы (в том числе дошкольных образовательных и общеобразовательных организаций, объектов в сфере культуры, спортивных сооружений), объектов социального назначения, центров культурного развития и развития традиционных промыслов и ремесел (строительство центров народно-художественных промыслов, ремесленной деятельности, сельского туризма, организаций народных художественных промыслов, входящих в перечень организаций народных художественных промыслов», поддержка которых осуществляется за счет средств федерального бюджета, утвержденного в соответствии со статьей 4 Федерального закона от 6 января 1999 г. № 7-ФЗ «О народных художественных промыслах»^[54])». Указанные мероприятия обозначены в программах комплексного развития сельских территорий в Республики Мордовия, Самарской и Оренбургской областей. Народно-художественные промыслы, ремесленная деятельность, сельский туризм позволяет сельским жителям, не занятым в сельскохозяйственном производстве, получать доход или дополнительный доход остальным.

Развитие несельскохозяйственной занятости как приоритетное направ­ление национальной политики РФ нашло свое отражение в Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохо­зяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008-2012 годы. Про­грамма предусматривала государственную поддержку посредством предо­ставления субсидий за счет средств федерального бюджета бюджетам субъ­ектов РФ на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам, по­лученным личными подсобными хозяйствами, крестьянскими (фермерскими) хозяйствами и потребительскими сельскохозяйственными кооперативами в российских кредитных организациях, и займам, полученным в сельскохозяй­ственных кредитных потребительских кооперативах, на срок до 5 лет на раз­витие несельскохозяйственной деятельности в сельской местности (сельский туризм, сельская торговля, народные промыслы и ремесла, бытовое и соци­ально-культурное обслуживание сельского населения, заготовка и перера­ботка дикорастущих плодов и ягод, лекарственных растений и другого не древесного сырья) в размере 95% ставки рефинансирования (учетной ставки) Центрального банка РФ, действующей на дату заключения договора кредита (займа), но не более фактических затрат на уплату процентов по кредиту (займу)^[55].

Финансирование мероприятий Программы за счет средств федераль­ного бюджета предполагалось осуществлять на условиях их финансирова­ния из средств бюджетов субъектов Российской Федерации в размере не менее 5 % ставки рефинансирования (учетной ставки) Центрального банка Российской Федерации, действующей на дату заключения договора кредита (займа).

Не все субъекты Приволжского федерального округа в своих региональных программах развития сельского хозяйства выделили развитие несельскохозяйственной деятельности на сельских территориях как значимую проблему, требующую решения. Так, в Государственной программе «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Республике Татарстан на 2013 — 2025 годы» устойчивое развитие сельских территорий и развитие несельскохозяйственной деятельности рассматривается в качестве условия сохранения и привлечения трудовых ресурсов^[56]. Целью подпрограммы «Поддержка малых форм хозяйствования» является поддержание и дальнейшее развитие сельскохозяйственной и несельскохозяйственной деятельности малых форм хозяйствования и улучшение качества жизни в сельской местности, а также развитие садоводческих и огороднических некоммерческих товариществ.

Повышение занятости сельского населения, доходов и качества жизни сельского населения – цель государственной программы «Развитие сель­ского хозяйства и устойчивое развитие сельских территорий в Пермском крае»^[57]. Развитие альтернативных видов занятости сельского населения является одной из задач реализации данной программы

В Ульяновской области с 01.01.2020 г. реализуется Государственная программа Ульяновской области «Содействие занятости населения и разви­тие трудовых ресурсов в Ульяновской области». Целями государственной программы являются:

— обеспечение эффективной занятости населения;

— содействие социально-экономическому развитию Ульяновской обла­сти в части компенсации естественной убыли населения Ульяновской обла­сти и обеспечение потребности экономики в притоке трудовых ресурсов за счёт привлечения соотечественников, проживающих за рубежом (далее – со­отечественники), в Ульяновскую область на постоянное место жительства;

— осуществление системы мер, направленных на обеспечение реализа­ции государственной программы «Содействие занятости населения и разви­тие трудовых ресурсов Ульяновской области»^[58]. В составе программы реализуются два проекта: региональный проект «Старшее поколение»; реги­ональный проект «Содействие занятости женщин и создание условий до­школьного образования для детей в возрасте до трёх лет».

Вместе с тем, для Ульяновской области может быть актуальным разра­ботка и реализация проекта по молодежной занятости, так как демографи­ческая ситуация в регионе подвела к проблеме старения населения и актив­ной миграции молодежи в другие регионы.

В настоящее время одно из направлений несельскохозяйственной заня­тости получило весьма значительную поддержку в рамках реализации Наци­онального проекта «Туризм и индустрия гостеприимства», предусматриваю­щего развитие туристической инфраструктуры и создание качественных тур­продуктов. Постановлением Правительства РФ от 07.12.2019 №1619 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета на грантовую поддержку общественных и предпринимательских инициатив, направленных на развитие внутреннего и въездного туризма» на 2020-2021 годы на грантовую поддержку общественных и предпринимательских ини­циатив, направленных на развитие внутреннего и въездного туризма в феде­ральном бюджете заложено 1,2 млрд. руб.^[59]

Для сельских территорий (внутреннего туризма) гранты можно полу­чить на размещение туристов, организацию общественного питания, расши­рение сети розничных продаж, оздоровление, здоровый образ жизни, цели­тельная сила природы, развлечение, спорт, активный отдых и досуг, куль­турно-этнографический, краеведческий, историко-архитектурный компонент индустрии туризма, событийный туризм и другие виды туризма. Развитие сельского туризма является приоритетным направлением содействия заня­тости практически во всех субъектах Приволжского федерального округа (табл. 1.6).

Таблица 1.6

Перечень основных нормативно-правовых документов регионов

Приволжского федерального округа, направленных на содействие

занятости сельского населения

Субъект	Наименование нормативно-правовых документов
Республика Башкорто­стан	Постановление Правительства Республики Башкортостан от 31.12.2014 № 677 О государ­ственной про­грамме «Регу­лирование рынка труда и содействие за­нятости населе­ния в Респуб­лике Башкорто­стан»	Постановление Правительства Республики Башкортостан от 12.12.2019 № 728 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Комплексное развитие сель­ских террито­рий Республики Башкортостан» и о внесении изменений в не­которые реше­ния Правитель­ства Респуб­лики Башкорто­стан	Постановление Правительства Республики Башкортостан от 17.12.2012 № 458 О государ­ственной про­грамме «Разви­тие сельского хозяйства и ре­гулирование рынков сель­скохозяйствен­ной продукции, сырья и продо­вольствия в Республике Башкортостан»	Постановление Правительства Республики Башкортостан от 14.09.2017 № 424 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Развитие внут­реннего и въездного ту­ризма в Респуб­лике Башкорто­стан»
Республика Марий Эл	Постановление Правительства Республики Марий Эл от 03.10.2012 № 382 О государ­ственной про­грамме Респуб­лики Марий Эл «Содействие занятости насе­ления на 2013 — 2025 годы»	Постановление Правительства Республики Марий Эл от 11.10.2019 № 306 О предо­ставлении госу­дарственной поддержки, направленной на комплексное развитие сель­ских террито­рий в Респуб­лике Марий Эл	Постановление Правительства Республики Марий Эл от 20.11.2012 № 428 О государ­ственной про­грамме разви­тия сельского хозяйства и ре­гулирования рынков сель­скохозяйствен­ной продукции, сырья и продо­вольствия в Республике Ма­рий Эл на 2014 — 2025 годы	Постановление Правительства Республики Марий Эл от 31.12.2013 № 450 О государ­ственной про­грамме Респуб­лики Марий Эл «Развитие ту­ризма в Респуб­лике Марий Эл на 2014 — 2017 годы»
Республика Мордовия	Постановление Правительства Республики Мордовия от 30.12.2013 № 606 О содей­ствии занятости населения Рес­публики Мор­довия	Постановление Правительства Республики Мордовия от 05.09.2019 № 370 Об утвер­ждении Госу­дарственной программы Рес­публики Мор­довия «Ком­плексное разви­тие сельских территорий»	Постановление Правительства Республики Мордовия от 19.11.2012 № 404 О Государ­ственной про­грамме Респуб­лики Мордовия развития сель­ского хозяйства и регулирова­ния рынков сельскохозяй­ственной про­дукции, сырья и продовольствия на 2013 — 2025 годы	Постановление Правительства Республики Мордовия от 23.12.2013 № 579 Об утвер­ждении госу­дарственной программы Рес­публики Мор­довия «Развитие культуры и ту­ризма»
Республика Татарстан	Постановление кабинета мини­стров Респуб­лики Татарстан от 09.08.2013 № 553 Об утверждении Государствен­ной программы «Содействие занятости насе­ления Респуб­лики Татарстан на 2014 — 2025 годы»	Постановление кабинета мини­стров Респуб­лики Татарстан от 14.05.2020 № 387 О реализа­ции государ­ственной про­граммы Россий­ской Федерации «Комплексное развитие сель­ских террито­рий» в Респуб­лике Татарстан	Постановление кабинета мини­стров Респуб­лики Татарстан от 08.04.2013 № 235 Об утвер­ждении Госу­дарственной программы «Развитие сель­ского хозяйства и регулирова­ние рынков сельскохозяй­ственной про­дукции, сырья и продовольствия в Республике Татарстан на 2013 — 2025 годы»	Постановление кабинета мини­стров Респуб­лики Татарстан от 21.07.2014 № 522 Об утвер­ждении Госу­дарственной программы «Развитие сферы туризма и гостеприимства в Республике Татарстан на 2014 — 2023 годы»
Удмуртская Республика	Постановление Правительства Удмуртской Республики от 31.03.2015 № 126 Об утвер­ждении госу­дарственной программы Уд­муртской Рес­публики «Раз­витие соци­ально-трудовых отношений и содействие за­нятости населе­ния Удмуртской Республики»	Постановление Правительства Удмуртской Республики от 21.07.2020 № 328 О мерах по реализации ме­роприятий гос­ударственной программы Рос­сийской Феде­рации «Ком­плексное разви­тие сельских территорий»	Постановление Правительства Удмуртской Республики от 15.03.2013 № 102 Об утвер­ждении госу­дарственной программы Уд­муртской Рес­публики «Раз­витие сельского хозяйства и ре­гулирования рынков сель­скохозяйствен­ной продукции, сырья и продо­вольствия»	Закон Удмурт­ской Респуб­лики «О неко­торых вопросах развития ту­ризма и тури­стической дея­тельности в Удмуртской Республике», принят Госу­дарственным советом Уд­муртской Рес­публики 23.06.2020
Чувашская Республика	Постановление кабинета Мини­стров Чуваш­ской Респуб­лики от 03.12.2018 № 489 О государ­ственной про­грамме Чуваш­ской Респуб­лики «Содей­ствие занятости населения на 2019-2035г.»	Постановление кабинета Мини­стров Чуваш­ской Респуб­лики от 26.12.2019 № 606 О государ­ственной про­грамме Чуваш­ской Респуб­лики «Ком­плексное разви­тие сельских территорий Чу­вашской Рес­публики» на 2020-2025гг.	Постановление кабинета Мини­стров Чуваш­ской Респуб­лики от 26.10.2018 № 433 О государ­ственной про­грамме Чуваш­ской Респуб­лики «Развитие сельского хо­зяйства и регу­лирование рынка сельско­хозяйственной продукции, сы­рья и продо­вольствия Чу­вашской Рес­публики»	Постановление кабинета Мини­стров Чуваш­ской Респуб­лики от 26.10.2018 № 434 О государ­ственной про­грамме Чуваш­ской Респуб­лики «Развитие культуры и ту­ризма»
Пермский край	Постановление Правительства Пермского края от 03.10.2013 № 1315-П Об утверждении государствен­ной программы «Содействие занятости насе­ления»	Постановление Правительства Пермского края от 03.10.2013 № 1320-п Об утверждении государствен­ной программы Об утвержде­нии программы «Развитие сель­ского хозяйства и устойчивое развитие сель­ских террито­рий в Пермском крае»	Постановление Правительства Пермского края от 31.12.2019 № 1064-п Об утверждении порядков предоставления государствен­ной поддержки, направленной на комплексное развитие сель­ских террито­рий в Пермском крае	Постановление Правительства Пермского края от 03.10.2013 № 1325-п Об утверждении государствен­ной программы Пермского края «Экономиче­ская политика и инновационное развитие», под­программа «Развитие ту­ризма»
Кировская область	Постановление Правительства Кировской об­ласти от 19.12.2019 № 685-П Об утверждении государствен­ной программы Кировской об­ласти «Содей­ствие занятости населения»	Постановление Правительства Кировской об­ласти от 10.12.2012 № 185/735 О госу­дарственной программе Ки­ровской обла­сти «Развитие агропромыш­ленного ком­плекса» на 2013 — 2025 годы (не действую­щий)	Постановление Правительства Кировской об­ласти от 23.12.2019 № 690-П Об утверждении государствен­ной программы Кировской об­ласти «Развитие агропромыш­ленного ком­плекса»	Постановление Правительства Кировской об­ласти от 10.12.2012 № 185/741 об утверждении государствен­ной программы кировской об­ласти «Развитие предпринима­тельства и внешних свя­зей» на 2013 — 2020 годы
Нижегород­ская область	Постановление Правительства Нижегородской области от 28.04.2014 № 273 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Содействие занятости насе­ления Нижего­родской обла­сти»		Постановление Правительства Нижегородской области от 28.04.2018 № 280 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Развитие агро­промышленного комплекса Ни­жегородской области»	Постановление Правительства Нижегородской области от 30.04.2014 № 299 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Развитие куль­туры и туризма Нижегородской области»;Постановление Правительства Нижегородской области от 29.04.2014 № 290 Об утвер­ждении госу­дарственной программы «Развитие предпринима­тельства Ниже­городской об­ласти»
Оренбург­ская область	Постановление Правительства Оренбургской области от 25.12.2018 № 869-пп Об утверждении государствен­ной программы «Содействие занятости населения Оренбургской области»	Постановление Правительства Оренбургской области от 18.12.2019 г. Оренбург № 940-пп Об утверждении государствен­ной программы «Комплексное развитие сель­ских террито­рий Оренбург­ской области»	Постановление Правительства Оренбургской области от 29.12.2018 № 918-пп Об утверждении государствен­ной программы «Развитие сель­ского хозяйства и регулирова­ние рынков сельскохозяй­ственной про­дукции, сырья и продовольствия Оренбургской области»	Постановление Правительства Оренбургской области от 29.12.2018 № 920-пп «Об утверждении государствен­ной программы Оренбургской области «Разви­тие физической культуры, спорта и ту­ризма»
Пензенская область	Постановление Правительства Пензенской об­ласти от 08.10.2013 № 752-пп Об утверждении государствен­ной программы Пензенской об­ласти «Содей­ствие занятости населения в Пензенской об­ласти»	Постановление Правительства Пензенской об­ласти от 11.12.2019 № 778-пп Об утверждении государствен­ной программы Пензенской об­ласти «Ком­плексное разви­тие сельских территорий Пензенской об­ласти»	Постановление Правительства Пензенской об­ласти от 18.09.2013 № 691-пп Об утверждении государствен­ной программы Пензенской об­ласти «Развитие агропромыш­ленного ком­плекса Пензен­ской области»	Постановление Правительства Пензенской об­ласти от 22.10.2013 № 783-пп Об утверждении государствен­ной программы Пензенской об­ласти «Развитие культуры и ту­ризма Пензен­ской области»
Самарская область	Постановление Правительства Самарской об­ласти от 04.12.2018 № 748 «Об утвер­ждении госу­дарственной программы Са­марской обла­сти «Содей­ствие занятости населения Са­марской обла­сти на 2019-2023 года»	Постановление Правительства Самарской об­ласти от 27.11.2019 № 864 Об утвер­ждении госу­дарственной программы Са­марской обла­сти «Комплекс­ное развитие сельских терри­торий Самар­ской области на 2020 — 2025 годы»	Постановление Правительства Самарской об­ласти от 14.11.2013 № 624 «Развитие сельского хо­зяйства и регу­лирование рын­ков сельскохо­зяйственной продукции, сы­рья и продо­вольствия в Самарской об­ласти	Постановление Правительства Самарской об­ласти от 22.04.2015 № 206 Об утвер­ждении госу­дарственной программы Са­марской обла­сти «Развитие туристско-ре­креационного кластера в Са­марской обла­сти» на 2015 — 2025 годы
Саратовская область	Постановление Правительства Саратовской области от 03.10.2013 № 525-П О госу­дарственной программе Са­ратовской обла­сти «Содей­ствие занятости населения, со­вершенствова­ние социально-трудовых от­ношений и регулирование трудовой ми­грации в Сара­товской обла­сти»	Постановление Правительства Саратовской области от 23.12.2019. № 908-П О госу­дарственной программе Са­ратовской обла­сти «Комплекс­ное развитие сельских терри­торий»	Постановление Правительства Саратовской области от 29.12.2018 № 750-П О госу­дарственной программе Са­ратовской об­ласти «Развитие сельского хо­зяйства и регу­лирование рын­ков сельскохо­зяйственной продукции, сы­рья и продо­вольствия в Са­ратовской об­ласти»	Постановление Правительства Саратовской области от 03.10.2013 № 526-П О госу­дарственной программе Са­ратовской об­ласти «Развитие физической культуры, спорта, туризма и молодежной политики»
Ульянов­ская область	Постановление Правительства Ульяновской области от 14.11.2019 № 26/576-П Об утверждении государствен­ной программы Ульяновской области «Со­действие заня­тости населения и развитие тру­довых ресурсов в Ульяновской области» 2020-2024г.	Постановление Правительства Ульяновской области от 14.11.2019 № 26/589-П Об утверждении государственной программы ульяновской области «Развитие малого и среднего предпринимательства в Ульяновской области»	Постановление Правительства Ульяновской области от 14.11.2019 №26/578-П Об утверждении государствен­ной программы Ульяновской области «Разви­тие агропро­мышленного комплекса, сельских терри­торий и регулирова­ние рынков сельскохозяй­ственной про­дукции, сырья и продовольствия в Ульяновской области» 2014-2022г.	Постановление Правительства Ульяновской области от 14.11.2019 № 26/571-П Об утвержде­нии государ­ствен­ной про­граммы Ульяновской области «Разви­тие культуры, туризма и со­хранение объ­ектов культур­ного наследия в Ульяновской области» 2020-2024г.
Российская Федерация	Закон РФ от 19.04.1991 № 1032-1 «О заня­тости населения в Российской Федерации»; Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 298 «Об утвер­ждении госу­дарственной программы Рос­сийской Феде­рации «Содей­ствие занятости населения»	Распоряжение Правительства РФ от 02.02.2015 № 151-р Об утверждении Стратегии устойчивого развития сель­ских террито­рий Российской Федерации на период до 2030 года; Постановление Правительства РФ от 31.05.2019 № 696 «Об утвер­ждении госу­дарствен­ной программы Рос­сийской Фе­де­рации «Ком­плексное разви­тие сельских территорий» и о внесении изме­нений в некото­рые акты Пра­вительства Рос­сийской Феде­рации»	Постановление Правительства РФ от 14.07.2012 № 717 «О Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия»	Распоряжение Правительства РФ от 20.09.2019 N 2129-р Об утверждении Стратегии раз­вития туризма в Российской Фе­дерации на пе­риод до 2035 года; Постанов­ление Прави­тельства РФ от 15.04.2014 N 316 «Об утвер­ждении госу­дарственной программы Рос­сийской Феде­рации «Эконо­мическое разви­тие и инноваци­онная эконо­мика»

Таким образом, можно констатировать, что в Российской Федерации, включая субъекты Приволжского федерального округа, создана институцио­нальная основа развития альтернативной занятости сельского населения.

Раздел 2. Оценка уровня занятости населения и подходы к характеристике альтернативной занятости сельских территорий

2.1 Основные тенденции занятости населения Приволжского федерального округа

Приволжский федеральный округ занимает 6,1% территории России. Здесь проживает 21,3% от общего числа граждан страны: это второй по чис­ленности населения федеральный округ после Центрального. Доля округа в общероссийском ВВП превышает 15%. Особенностью округа является нали­чие значительного производственного потенциала. Здесь сосредоточена чет­верть всего промышленного производства России, 85% российского авто­прома, 65% авиастроения, 40% нефтехимии, 30% судостроения, 30% произ­водства оборонно-промышленного комплекса^[60]. Вместе с тем, обеспече­ние устойчивых темпов экономического роста определяются не только эко­номическим и природно-ресурсным потенциалом, но и развитием человече­ского потенциала и наличием необходимых условий для его качественного роста.

Современный период характеризуется устойчивой тенденцией сокра­щения участия рабочей силы в хозяйственной деятельности, как в целом по РФ, в Федеральных округах, так и в отдельных регионах. Общая численность рабочей силы в России в 2019 году составила 75,4 млн. человек, которая сни­зилась за анализируемый период на 278,2 тыс. человек или на 0,4%.

Численность рабочей силы Приволжского федерального округа (ПФО) продолжает сокращаться более высокими темпами. В 2019 году в округе она составила 14772,6 тыс. чел., что ниже 2012 года на 145,7 тыс. чел. (6%). Со­кращение рабочей силы характерно для всех субъектов ПФО, более значи­тельно уменьшилась рабочая сила в Оренбургской (10,6%) и Ульяновской (10,1%) областях. Более постоянна рабочая сила в Республике Татарстан (табл. 2.1).

Таблица 2.1

Динамика численности рабочей силы в ПФО, тыс. чел.

Регионы	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2012г.
Российская Федерация	75676,1	75528,9	75428,4	76587,5	76636,1	76285,4	76190,1	75397,9	99,6
Приволжский федеральный округ	15715,1	15605,0	15515,7	15502,2	15457,3	15217,4	15069,7	14772,6	94,0
Республика Башкортостан	2041,6	1988,4	1979,0	2016,6	2011,3	1995,0	1955,3	1895,9	92,9
Республика Марий Эл	366,1	366,6	358,0	359,1	352,3	347,5	331,0	333,6	91,1
Республика Мордовия	456,9	457,5	452,1	446,1	443,5	438,5	421,0	437,6	95,8
Республика Татарстан	2050,9	2042,1	2056,7	2062,2	2058,2	2043,9	2037,2	2036,1	99,3
Удмуртская Республика	829,7	828,4	822,8	820,5	806,5	790,0	781,7	763,0	92,0
Чувашская Республика	655,1	671,6	683,7	671,1	645,8	627,2	619,5	608,3	92,9
Пермский край	1357,6	1336,7	1283,8	1304,7	1313,2	1282,1	1265,1	1225,0	90,2
Кировская об­ласть	687,7	677,9	679,5	679,0	679,9	672,1	667,1	636,6	92,6
Нижегородская область	1817,2	1777,8	1776,3	1763,7	1772,3	1772,6	1760,1	1753,8	96,5
Оренбургская область	1040,3	1063,5	1042,2	1011,7	1012,2	1013,9	1010,6	930,0	89,4
Пензенская область	702,8	705,6	711,0	702,0	708,6	673,2	684,9	655,5	93,3
Самарская об­ласть	1747,7	1747,2	1757,9	1758,1	1758,5	1720,3	1714,0	1683,0	96,3
Саратовская область	1281,5	1259,3	1261,1	1256,9	1242,1	1199,8	1196,5	1203,2	93,9
Ульяновская область	679,8	682,3	651,6	650,5	652,8	641,4	625,8	610,9	89,9

Доля рабочей силы ПФО в Российской Федерации в 2019 году соста­вила 19,6% против 20,8% в 2012 году. По доли численности рабочей силы в ПФО лидирует Республика Татарстан, где сосредоточено 15% экономически активного населения округа и Республика Башкортостан – 14% (рис. 2.1).

В Ульяновской области сосредоточено 4% рабочей силы ПФО, как и в Чувашской Республике, Кировской и Пензенской областях.

Рисунок 2.1 – Доля численности рабочей силы в ПФО, %

Уровень экономической активности населения в ПФО к 2019 г. снизился на 7,9 п.п., для сравнения в Российской Федерации на 6,4 п.п. (табл. 2.2). Наиболее высокие показатели снижения уровня участия в составе рабочей силы населе­ния, превышающие средний уровень Приволжского федерального округа, отме­чаются в семи регионах (Республиках Башкортостан и Марий Эл, Удмуртская и Чувашская Республика, Пермский край, Оренбургская и Ульяновская об­ласть). В Пермском крае самое значительное снижение экономической ак­тивности населения – на 9,9 п.п.

Рисунок 2.2 – Изменение уровня рабочей силы
Ульяновской области и Российской Федерации, %

Уровень участия в составе рабочей силы населения в Приволжском фе­деральном округе составляет 60,7%, что ниже среднего значения по РФ (62,3%) и в динамике этот разрыв увеличивается. В Ульяновской области значение показа­теля 58%, что ниже значения по ПФО на 2,7 п.п. и по РФ на 4,3 п.п. (таб. 2.2).

Таблица 2.2

Уровень участия в составе рабочей силы населения, %

Регионы	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2012г., %
Российская Федерация	68,7	68,5	68,9	69,1	69,5	62,8	62,8	62,3	-6,4
Приволжский федеральный округ	68,6	68,1	68,4	68,9	69,2	61,8	61,6	60,7	-7,9
Республика Башкортостан	66,7	65,0	65,2	66,7	66,9	60,4	59,5	57,8	-8,9
Республика Марий Эл	68,5	68,6	67,8	68,8	68,1	61,9	59,4	60,2	-8,3
Республика Мордовия	70,7	70,8	70,9	70,9	71,2	63,4	60,8	63,5	-7,2
Республика Татарстан	70,4	70,1	70,9	71,3	71,4	64,2	64,0	64,0	-6,4
Удмуртская Республика	71,7	71,5	71,8	72,1	71,3	64,3	63,9	62,6	-9,1
Чувашская Республика	68,7	70,4	72,5	71,9	69,7	61,6	61,2	60,4	-8,3
Пермский край	67,7	66,6	64,5	66,0	66,9	59,9	59,4	57,8	-9,9
Кировская об­ласть	67,6	66,6	67,8	68,7	69,6	62,1	62,2	59,9	-7,7
Нижегородская область	71,4	69,8	70,4	70,5	71,5	64,3	64,4	64,6	-6,8
Оренбургская область	67,6	69,2	68,8	67,6	68,4	62,5	62,7	58,1	-9,5
Пензенская область	65,5	65,8	67,3	67,3	68,7	58,5	60,1	58,0	-7,5
Самарская об­ласть	69,3	69,3	70,4	71,0	71,6	63,7	63,8	63,0	-6,3
Саратовская область	65,8	64,6	65,5	66,0	65,8	57,0	57,3	58,0	-7,8
Ульяновская область	67,7	67,9	65,8	66,6	67,6	60,0	59,0	58,0	-9,7

Группировка регионов ПФО по уровню участия в составе рабочей силы населения показала, что наиболее высокий показатель в Нижегородской обла­сти (64,6%), а самый низкий в Республике Башкортостан и Пермском крае (57,8%).

Таблица 2.3

Группировка регионов ПФО по уровню участия в составе

рабочей силы населения, %

Уровень участия в составе рабочей силы населения	Число регионов	Наименование региона (значение признака, %)
До 58%	5	Республика Башкортостан (57,8), Пермский край (57,8), Пензенская область (58), Сара­товская область (58), Ульяновская область (58)
58,1…62%	4	Оренбургская область (58,1), Кировская об­ласть (59,9), Республика Марий Эл (60,2), Чу­вашская Республика (60,4)
62,1…64%	4	Удмуртская Республика (62,4), Самарская об­ласть (63), Республика Мордовия (63,5), Рес­публика Татарстан (64)
Свыше 64%	1	Нижегородская область (64,6)

Ульяновская область входит в первую группу с наименьшим уровнем эко­номически активного населения, в которую входит 5 регионов или 35,7% сово­купности. Наиболее высокие показатели уровня участия в составе рабочей силы населения, превышающие средний уровень РФ и округа, наблюдаем в 5 регионах (Республиках Татарстан, Удмуртия и Мордовия, Самарская и Нижегородская область).

В таблице 2.4 представлен уровень занятости по Приволжскому феде­ральному округу. Следует отметить, что до 2016 года включительно
Росстат публиковал показатели занятости в расчете на население в возрасте от 15 до 72 лет, а с 2017 года – от 15 лет и старше.

В целом по Российской Федерации отмечается положительная дина­мика увеличения численности занятых, к 2019 году рост составил 387,7 тыс. чел. или 0,5% по сравнению с 2012 годом. По Приволжскому федеральному округу наблюдается обратная тенденция, численность занятых уменьшилась на 730,6 тыс. чел. или на 4,9%. Среди регионов Приволжского федерального округа наибольший спад численности занятых наблюдается в Оренбургской области – на 9,7%, Пермском края – на 8,7% и Ульяновской области – на 8,4%. Небольшой рост занятости отмечаем в Республике Татарстан.

Таблица 2.4

Динамика численности занятых в ПФО, тыс. чел.

Регионы	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2012г., %
Российская Федерация	71545,4	71391,5	71539,0	72323,6	72392,6	72315,9	72531,6	71933,1	100,5
Приволжский федеральный округ	14883,2	14838,2	14812,3	14759,0	14710,4	14502,9	14405,0	14152,6	95,1
Республика Башкортостан	1917,8	1872,5	1874,1	1893,3	1895,4	1883,5	1859,3	1812,1	94,5
Республика Марий Эл	342,4	347,4	340,7	340,0	331,0	326,2	314,4	318,2	92,9
Республика Мордовия	434,5	437,3	433,1	427,2	424,7	419,9	403,3	419,1	96,5
Республика Татарстан	1966,3	1961,4	1975,9	1980,2	1980,8	1973,2	1969,5	1969,7	100,2
Удмуртская Республика	779,9	781,6	781,0	779,6	764,2	751,9	743,9	730,4	93,7
Чувашская Республика	616,8	633,3	649,7	637,9	611,8	595,3	588,3	580,0	94,0
Пермский край	1272,7	1250,2	1209,0	1223,0	1236,7	1204,6	1197,2	1161,8	91,3
Кировская об­ласть	638,9	639,7	645,1	642,8	643,5	636,5	632,9	606,2	94,9
Нижегородская область	1719,1	1702,0	1701,1	1688,6	1696,0	1697,4	1686,9	1682,4	97,9
Оренбургская область	984,4	1010,9	995,8	962,9	962,2	968,2	965,9	888,9	90,3
Пензенская область	668,3	672,0	678,4	669,1	675,9	642,7	654,5	627,2	93,9
Самарская об­ласть	1687,7	1691,5	1704,8	1698,0	1686,7	1648,1	1650,2	1617,4	95,8
Саратовская область	1212,6	1193,6	1202,7	1197,8	1178,5	1142,3	1136,2	1151,3	94,9
Ульяновская область	642,0	644,9	620,6	618,5	623,1	613,1	602,3	587,9	91,6

При снижении численности занятого населения просматривается и сокра­щение уровня занятости в ПФО, к 2019 году он снизился на 6,8 п.п., в Российской Федерации на 5,5 п.п. (табл. 2.5), но данное изменение ниже, чем снижение уровня участия в рабочей силе. Самое высокое сокращение уровня занятости населе­ния в 2019 году среди регионов Приволжского федерального округа наблю­далось в Пермском крае – на 8,7 п.п., в Оренбургской области – на 8,5 п.п. и в Ульяновской области – на 8 п.п.

Таблица 2.5

Уровень занятости населения в ПФО, %

Регионы	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2012г., п.п.
Российская Федерация	64,9	64,8	65,3	65,3	65,7	59,5	59,8	59,4	-5,5
Приволжский федеральный округ	64,9	64,7	65,3	65,6	65,9	58,9	58,9	58,1	-6,8
Республика Башкортостан	62,7	61,2	61,8	62,6	63,0	57,0	56,6	55,3	-7,4
Республика Марий Эл	64,1	65,0	64,5	65,1	64,0	58,1	56,4	57,4	-6,7
Республика Мордовия	67,2	67,7	68,0	67,9	68,1	60,7	58,3	60,8	-6,4
Республика Татарстан	67,5	67,3	68,1	68,5	68,7	62,0	61,9	61,9	-5,6
Удмуртская Республика	67,4	67,5	68,2	68,5	67,6	61,2	60,8	60,0	-7,4
Чувашская Республика	64,7	66,4	68,9	68,3	66,1	58,5	58,1	57,6	-7,1
Пермский край	63,5	62,3	60,8	61,8	63,0	56,2	56,2	54,8	-8,7
Кировская об­ласть	62,8	62,8	64,4	65,0	65,8	58,8	59,0	57,0	-5,8
Нижегородская область	67,5	66,8	67,4	67,5	68,4	61,5	61,7	61,9	-5,6
Оренбургская область	64,0	65,7	65,7	64,3	65,0	59,7	59,9	55,5	-8,5
Пензенская область	62,3	62,6	64,2	64,2	65,6	55,9	57,4	55,5	-6,8
Самарская об­ласть	66,9	67,1	68,3	68,6	68,7	61,0	61,5	60,6	-6,3
Саратовская область	62,2	61,3	62,5	62,9	62,4	54,3	54,4	55,5	-6,7
Ульяновская область	63,9	64,2	62,7	63,3	64,5	57,4	56,8	55,9	-8

Средний уровень занятости населения в ПФО в отчетном году сло­жился на уровне 58,1%. По показателю уровня занятых необходимо отме­тить, что самый высокий показатель в 2019 году среди регионов Приволж­ского федерального округа наблюдался в Нижегородской области — 61,6%, самый низкий – в Пермском крае 54,8%.

Группировка регионов ПФО выявила самую многочисленную группу с низким уровнем занятости населения (до 56%), в которую входит и Ульянов­ская область. Уровень занятости в регионе варьирует от 64,5% до 55,9% в 2019 году.

Таблица 2.6

Группировка регионов ПФО по уровню занятости населения, %

Уровень занятости населения	Число регионов	Наименование региона (значение признака, %)
До 56%	6	Пермский край (54,8), Республика Башкорто­стан (55,3), Оренбургская область (55,5), Пензенская область (55,5), Саратовская об­ласть (55,5), Ульяновская область (55,9)
56,1…58%	3	Кировская область (57), Республика Марий Эл (57,4), Чувашская Республика (57,6)
58,1…60%	1	Удмуртская Республика (60),
Свыше 60%	4	Самарская область (60,6), Республика Мор­довия (60,8), Республика Татарстан (61,9), Нижегородская область (61,6)

Наиболее высокие показатели уровня занятости, превышающие средний уровень РФ и ПФО, наблюдаем в 5 регионах (Республиках Татарстан, Удмуртия и Мордовия, Самарская и Нижегородская область).

При характеристике занятого населения отметим структурные изменения по возрасту и образованию. В структуре занятого населения РФ по возрасту наиболее многочисленную возрастную группу составляют лица в возрасте 30-39 лет, на долю которой приходится 29,3% общей численности занятых, несколько ниже доля возрастной группы 40-49 лет – 24,8% (табл. 2.7). Самый низкий процент занятых – молодежь до 19 лет и пожилые люди в возрасте 70 лет и старше (0,5%). Представленная возрастная структура характерна для всех регионов и Приволжского федерального округа, так как это возраст наивысшей трудовой активности. В Ульяновской области 75,3% занятого населения имеют возраст от 30 до 59 лет.

Особенностью изменения возрастной структуры занятых в течение по­следних лет является уменьшение занятой молодёжи в возрасте от 20 до 29 лет, что можно объяснить предположительно ростом востребованности среди молодежи получения профессионального образования, либо не желания ра­ботать, наличие иждивенческой модели поведения молодежи.

Таблица 2.7

Структура занятых по возрастным группам в 2019 году, %

Регионы	15-19 лет	20-29 лет	30-39 лет	40-49 лет	50-59 лет	60-69 лет	70 и старше	Средний возраст, лет
Российская Федера­ция	0,5	18,0	29,3	24,8	21,1	5,9	0,5	41,3
Приволжский федеральный округ	0,4	18,8	28,8	24,7	22,0	5,0	0,3	41,0
Республика Башкор­тостан	0,4	20,7	29,3	24,0	21,8	3,7	0,2	40,3
Республика Марий Эл	0,4	18,7	29,7	22,8	22,5	5,5	0,5	41,2
Республика Мордо­вия	0,6	19,2	26,8	23,9	23,6	5,4	0,5	41,4
Республика Татар­стан	0,7	21,1	29,1	23,1	21,5	4,2	0,3	40,3
Удмуртская Респуб­лика	0,4	19,9	30,2	24,8	21,2	3,3	0,3	40,2
Чувашская Респуб­лика	0,6	19,7	27,5	24,4	22,3	4,8	0,5	41,0
Пермский край	0,4	18,3	31,0	26,8	19,5	3,6	0,3	40,3
Кировская область	0,8	17,1	28,4	25,1	22,1	6,2	0,4	41,6
Нижегородская об­ласть	0,2	18,1	28,7	24,3	22,7	5,7	0,3	41,4
Оренбургская об­ласть	0,9	18,4	28,7	24,8	21,8	4,7	0,6	41,0
Пензенская область	0,3	16,4	27,4	26,0	23,4	6,0	0,5	42,0
Самарская область	0,3	16,0	27,9	25,2	22,4	7,8	0,3	42,4
Саратовская область	0,3	18,4	28,9	26,0	21,5	4,6	0,3	40,9
Ульяновская об­ласть	0,2	18,6	27,1	24,4	23,8	5,6	0,3	41,6

Средний возраст занятого населения в Приволжском федеральном округе в отчетном году 41 год, в Ульяновской области – 41,6 лет.

Отмечается связь между занятостью и уровнем образования. Почти 80% занятых в РФ имеют высшее или среднее профессиональное образова­ние. Исходя из этих данных, можно сказать о том, что подавляющее количе­ство людей понимают важность образования и стремятся его получить.

В Приволжском федеральном округе доля занятого населения с выс­шим образованием несколько ниже – 31,8%, а со средне — профессиональным выше – 47,4%. Высоким уровнем занятого населения с высшим образованием отличается Самарская область (36,3%), Республика Татарстан (35,8%), Рес­публика Мордовия (34,8%). Ульяновская область делит 8 — 9 позицию с Рес­публикой Башкортостан по доле занятого населения с высшим образованием (29,9%). Уступает область и по весу занятого населения со средне — профес­сиональным образованием, так как в регионе самый высокий уровень заня­тых со средним общим образованием (26%).

Таблица 2.8

Структура занятых по уровню образования в ПФО в 2019 г., %

Регионы	Выс­шее	Среднее профессиональное		Сред­нее общее	Ос­нов­ное общее	Не имеют основ­ного об­щего
		по программе подготовки специалистов среднего звена	по программе подготовки ква­лифицирован­ных рабочих, служащих
Российская Федера­ция	34,2	25,6	19,4	16,9	3,7	0,2
Приволжский федеральный округ	31,8	25,9	21,5	17,0	3,6	0,2
Республика Башкор­тостан	29,9	28,1	26,3	11,9	3,7	0,1
Республика Марий Эл	28,8	24,3	21,3	21,4	3,5	0,7
Республика Мордо­вия	34,8	22,6	20,5	18,6	3,2	0,2
Республика Татар­стан	35,8	20,2	20,4	21,8	1,7	0,1
Удмуртская Респуб­лика	26,0	24,6	27,5	20,9	1,0	…
Чувашская Респуб­лика	34,4	20,1	23,8	18,0	3,6	0,1
Пермский край	27,0	22,1	27,3	15,2	8,1	0,4
Кировская область	26,4	26,6	20,0	20,6	6,2	0,3
Нижегородская об­ласть	33,6	25,7	20,7	17,3	2,5	0,2
Оренбургская об­ласть	28,1	36,8	15,6	13,8	5,7	0,0
Пензенская область	32,4	28,4	18,5	18,0	2,5	0,1
Самарская область	36,3	29,2	18,9	12,4	3,1	0,2
Саратовская область	32,8	28,1	19,6	15,1	4,4	0,1
Ульяновская об­ласть	29,9	23,9	17,4	26,0	2,8	0,1

 

В динамике прослеживается тенденция увеличения количества заня­того населения, имеющего высшее и среднее образование. Однако структура занятых по уровню образования показывает сокращение доли занятых со средним профессиональным образованием, доли квалифицированных рабо­чих и служащий, среднего общего, основного общего образования. За по­следние пять лет наблюдается значительный рост доли занятых с высшим образованием.

Анализ численности занятого населения по месту основной работы по­казал, что подавляющее большинство предпочитают трудоустраиваться на предприятии, в организации со статусом юридического лица: в РФ это 80,7% занятых, в ПФО – 79,6%, в Ульяновской области – 81,9%. Меньше всего доля таких занятых в Саратовской области (70,6%), наибольшая – в Респуб­лике Татарстан (83,7).

Таблица 2.9

Численность занятых по месту основной работы в ПФО в 2019 году, тыс. чел.

Регионы	На предпри­ятии, в ор­ганизации со статусом юридиче­ского лица	В сфере пред­приниматель­ской деятель­ности без об­разования юридического лица	По найму у фи­зических лиц, индивидуаль­ных предпри­нимателей, в фермерском хо­зяйстве	В собственном до­машнем хозяйстве по производству продук­ции сельского, лес­ного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или обмена
Российская Федера­ция	58077,2	3620,7	9206,5	1028,7
Приволжский федеральный округ	11265,7	627,5	2090,0	169,4
Республика Башкор­тостан	1381,4	81,3	329,7	19,8
Республика Марий Эл	258,0	12,8	42,4	5,0
Республика Мордо­вия	336,0	14,7	51,6	16,7
Республика Татар­стан	1649,1	88,7	207,7	24,2
Удмуртская Респуб­лика	592,1	33,5	104,5	0,3
Чувашская Респуб­лика	443,1	37,4	81,0	18,5
Пермский край	952,4	50,2	152,2	7,1
Кировская область	464,5	30,8	102,5	8,4
Нижегородская об­ласть	1392,5	68,8	214,6	6,5
Оренбургская об­ласть	685,5	58,6	116,7	28,0
Пензенская область	475,9	24,6	116,7	10,0
Самарская область	1340,6	49,9	218,9	8,1
Саратовская область	813,2	51,8	277,8	8,5
Ульяновская об­ласть	481,5	24,7	73,5	8,2

В настоящее время растет занятость населения в сфере предприниматель­ской деятельности, но уровень занятости в этой сфере оста­ется довольно низкий: в РФ – 5%, в ПФО – 4,4%, в Ульяновской области – 4,2%. Группировка регионов ПФО показала, что в большинстве субъектов доля занятости населения в сфере предпринимательской деятельности без образования юридического лица ниже, чем в среднем по округу, таких реги­онов 8 или 57,1%. Более высокая предпринимательская активность в трех ре­гионах (Кировская область, Чувашская Республика, Оренбургская область), в которых показатель выше средне российского значения.

Таблица 2.10

Группировка регионов ПФО по доле занятости населения в сфере

предпринимательской деятельности без образования юридического лица, %

Уровень	Число регионов	Наименование региона (значение признака, %)
До 4%	5	Самарская область (3,1), Саратовская об­ласть (3,1), Республика Мордовия (3,5), Пен­зенская область (3,9), Республика Марий Эл (4)
4,1…4,5%	5	Нижегородская область (4,1), Ульяновская область (4,2), Пермский край (4,3), Респуб­лика Башкортостан (4,5), Республика Татар­стан (4,5)
4,6…5%	1	Удмуртская Республика (4,6)
Свыше 5%	3	Кировская область (5,1), Чувашская Респуб­лика (6,4), Оренбургская область (6,6)

 

Увеличивается и занятость по найму у физических лиц, индивидуаль­ных предпринимателей, в фермерском хозяйстве. В регионах Приволжского федерального округа уровень этой занятости изменяется от 10,5% в Респуб­лике Татарстан до 18,6% в Пензенской области. В Ульяновской области по найму у индивидуальных предпринимателей и в фермерских хозяйствах за­нято 73,5 тыс. чел. или 12,5% всех занятых.

Незначительная доля занятых трудится в собственном домашнем хо­зяйстве по производству продукции сельского, лесного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или обмена. В ПФО в 2019 году это 169,4 тыс. чел. или 1,2%. В Ульяновской области данной деятельностью занято 8,2 тыс. чел. или 1,4%. В пяти регионах доля занятых в домашнем хозяйстве менее 1%, в трех регионах – более 3%.

Таблица 2.11

Группировка регионов ПФО по доле занятости населения в собственном

домашнем хозяйстве по производству продукции сельского, лесного

хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или обмена, %

Уровень	Число регионов	Наименование региона (значение признака, %)
До 1%	5	Удмуртская Республика (0,04), Нижегород­ская область (0,4), Самарская область (0,5), Пермский край (0,6), Саратовская область (0,7)
1,1…2%	6	Башкортостан (1,1), Республика Татарстан (1,2), Кировская область (1,4), Ульяновская область (1,4), Республика Марий Эл (1,6), Пензенская область (1,6)
Свыше 2%	3	Чувашская Республика (3,2), Оренбургская область (3,2), Республика Мордовия (4)

Особенностью занятости населения в собственном домашнем хозяй­стве по производству продукции сельского, лесного хозяйства, охоты и ры­боловства является по то, что продукция может быть предназначена для про­дажи или для собственного конечного потребления. Доля занятых в домаш­них хозяйствах, производящих продукцию для товарного производства невы­сокая – 8,2% в РФ, 6% в ПФО. Их них заняты только этой деятельностью 65,2% (РФ), 55,9% (ПФО), т.е. для них это основное место работы и един­ственный источник дохода.

В Ульяновской области доля занятых в домашних хозяйствах, произво­дящих продукцию для продажи выше, чем в среднем по Приволжскому фе­деральному округу – 8% и выше процент занятых для которых это основное место работы – 56%.

В основном, занятые в домашнем хозяйстве, производят продукцию для удовлетворения собственных потребностей. Из них 45,3% (ПФО) заняты только этой деятельностью, из них 2,8% являются безработными. Остальные занятые имеют помимо этой деятельности другое доходное занятие (заняты другими видами экономической деятельности).

Таблица 2.12

Занятость населения производством продукции в домашнем хозяйстве в ПФО в 2019 году, тыс. чел.

Регионы	Занятые в домашних хозяйствах производством продукции сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства, предназначенной для
	для продажи или обмена			собственного конечного потребления
	всего, тыс. чел.	занятые только этой деятельностью	лица, имею­щие помимо этой деятель-ности другое доход­ное занятие	всего, тыс. чел.	занятые только этой деятельно­стью	в т. ч. безработные	в т. ч. лица, не входя­щие в состав рабочей силы	лица , име­ющие по­мимо этой деятельно­сти другое доходное занятие
Российская Федера­ция	1570,8	1023,4	547,3	17661,1	8174,5	626,5	7547,9	9486,6
Приволжский федеральный округ	301,8	168,8	133,0	4726,1	2140,5	132,7	2007,9	2585,5
Республика Башкор­тостан	32,8	19,8	13,0	591,5	293,5	22,3	271,2	298,0
Республика Марий Эл	9,7	5,0	4,7	109,2	52,4	3,4	48,9	56,8
Республика Мордо­вия	21,5	16,7	4,7	115,2	50,9	3,5	47,4	64,3
Республика Татар­стан	63,3	24,2	39,1	777,9	313,8	12,6	301,2	464,1
Удмуртская Респуб­лика	0,8	0,3	0,5	350,7	142,6	9,5	133,1	208,1
Чувашская Респуб­лика	31,0	18,5	12,5	250,0	124,3	6,5	117,8	125,7
Пермский край	12,1	7,1	5,0	372,5	177,8	11,9	165,9	194,7
Кировская область	10,6	8,0	2,5	324,8	145,8	12,1	133,7	179,0
Нижегородская об­ласть	14,1	6,5	7,6	524,7	215,8	10,3	205,5	308,9
Оренбургская об­ласть	45,7	27,9	17,7	332,7	164,8	9,6	155,3	167,9
Пензенская область	18,4	10,0	8,4	192,3	100,6	5,0	95,5	91,8
Самарская область	14,9	8,1	6,9	263,0	110,9	9,9	101,0	152,1
Саратовская область	12,3	8,5	3,8	353,8	171,4	10,7	160,7	182,4
Ульяновская об­ласть	14,6	8,2	6,4	167,7	76,1	5,5	70,6	91,6

В Ульяновской области 167,7 тыс. чел. или 92% занятых в личных под­собных хозяйствах производят продукцию для собственного потребления. Для 76,1 тыс. чел. это деятельность является единственной, из них 5,5 тыс. чел. имеют статус безработных, т. е. хотели бы заниматься общественно — по­лезной деятельностью.

Структура занятого населения на основной и дополнительной работе по ви­дам экономической деятельности значительно различается. По данным обследо­вания, в 2019 году среди занятого населения в ПФО 13751,2 тыс. человек имели одну работу и только 401,4 тыс. человек (2,8%) имели дополнительную работу. По ответам респондентов 322,3 тыс. человек занятого населения (2,3%) хотели бы иметь дополнительную работу и активно ее искали.

Таблица 2.13

Численность занятых по наличию дополнительной работы и готовности к дополнительной занятости в ПФО в 2019 году

Регионы	Всего, тыс. чел.	из них имеют		Хотят иметь дополни­тельную работу, тыс. чел.	из них имеют
		одну работу	две и более работ		одну работу	две и более работ
Российская Федерация	71933,1	70175,7	1757,4	1655,4	1535,6	119,8
Приволжский федеральный округ	14152,6	13751,2	401,4	322,3	293,7	28,6
Республика Башкор­тостан	1812,1	1784,1	28,0	33,6	32,4	1,1
Республика Марий Эл	318,2	308,2	10,0	3,5	3,4	0,1
Республика Мордовия	419,1	409,6	9,5	18,8	18,2	0,6
Республика Татарстан	1969,7	1894,5	75,1	36,4	33,4	3,0
Удмуртская Респуб­лика	730,4	703,0	27,4	17,8	15,9	1,9
Чувашская Респуб­лика	580,0	558,6	21,4	12,8	12,1	0,8
Пермский край	1161,8	1133,0	28,8	26,8	25,3	1,5
Кировская область	606,2	571,9	34,3	13,6	10,2	3,5
Нижегородская об­ласть	1682,4	1642,5	39,8	37,3	34,4	2,9
Оренбургская область	888,9	845,7	43,2	32,3	26,7	5,7
Пензенская область	627,2	615,3	11,8	13,0	12,7	0,3
Самарская область	1617,4	1584,7	32,6	39,0	34,4	4,6
Саратовская область	1151,3	1124,9	26,4	23,7	21,4	2,3
Ульяновская область	587,9	575,1	12,8	13,8	13,3	0,5

В регионах ПФО доля занятого населения, работающих на двух работах и более, колеблется от 1,5% в Республике Башкортостан до 5,7% в Кировской области. В Ульяновской области только 12,8 тыс. чел. или 2,2% занятого населения имело дополнительную работу и 13,3 тыс. чел. или 2,3% хотели бы ее иметь.

На фоне сокращения уровня занятости в округе и его субъектах проис­ходит практически повсеместное сокращение уровня общего коэффициента безработицы (табл. 2.14)

Таблица 2.14

Уровень безработицы населения в ПФО, %

Регионы	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2012г., %
Российская Федерация	5,5	5,5	5,2	5,6	5,5	5,2	4,8	4,6	-0,9
Приволжский федеральный округ	5,3	4,9	4,5	4,8	4,8	4,7	4,4	4,2	-1,1
Республика Башкортостан	6,1	5,8	5,3	6,1	5,8	5,6	4,9	4,4	-1,7
Республика Марий Эл	6,5	5,2	4,8	5,3	6,0	6,1	5,0	4,6	-1,9
Республика Мордовия	4,9	4,4	4,2	4,2	4,2	4,2	4,2	4,2	-0,7
Республика Татарстан	4,1	4,0	3,9	4,0	3,8	3,5	3,3	3,3	-0,8
Удмуртская Республика	6,0	5,7	5,1	5,0	5,2	4,8	4,8	4,3	-1,7
Чувашская Республика	5,9	5,7	5,0	5,0	5,3	5,1	5,0	4,7	-1,2
Пермский край	6,3	6,5	5,8	6,3	5,8	6,0	5,4	5,2	-1,1
Кировская об­ласть	7,1	5,6	5,1	5,3	5,4	5,3	5,1	4,8	-2,3
Нижегородская область	5,4	4,3	4,2	4,3	4,3	4,2	4,2	4,1	-1,3
Оренбургская область	5,4	4,9	4,4	4,8	4,9	4,5	4,4	4,4	-1
Пензенская область	4,9	4,8	4,6	4,7	4,6	4,5	4,4	4,3	-0,6
Самарская об­ласть	3,4	3,2	3,0	3,4	4,1	4,2	3,7	3,9	0,5
Саратовская область	5,4	5,2	4,6	4,7	5,1	4,8	5,0	4,3	-1,1
Ульяновская область	5,6	5,5	4,8	4,9	4,6	4,4	3,7	3,8	-1,8

Уровень безработицы по методологии МОТ (Международная органи­зация труда) остается низким – он сократился с 5,5% до 4,6% в 2019 году. В целом по Российской Федерации наблюдается снижение общего коэффици­ента безработицы на 0,9 п.п., по Приволжскому федеральному округу – на 1,1 п.п. Региональная дифференциация также устойчива и обусловлена сочета­нием демографических и экономических факторов. Из всех субъектов ПФО Ульяновская область показала самое значительное снижение уровня безрабо­тицы (на 1,8 п.п.). Стоит отметить, что показатель уровня безработицы в Ульяновской области (3,8) один из лучших в ПФО (2 место), меньше уровень только в Республике Татарстан (3,3). В девяти регионах (64,3%) уровень без­работицы выше среднего значения Приволжского федерального округа, в трех регионах он выше среднего значения по РФ.

Региональные различия в занятости населения субъектов Приволж­ского федерального округа показали существование некоторых закономерно­стей: высокий уровень занятости, как правило, характерен в регионах с более высоким уровнем развития территории, низкой социальной напряженности, высоким уровнем благосостояния населения.

Обобщив представленные данные по занятости населения, можно сде­лать вывод, что Ульяновская область за последние пять лет характеризуется более низким уровнем участия рабочей силы в экономической деятельности региона и более высоким темпом ее снижения (табл. 2.15). В области уровень занятости населения также ниже значений по РФ и ПФО. Как положитель­ную тенденцию отмечаем за весь анализируемый период более низкий уро­вень безработицы и высокий темп его снижения.

Отличается Ульяновская область более высоким удельным весом заня­того населения в возрасте 50-69 лет, и низким – вовлечением в трудовую дея­тельность молодежи в возрасте до 19 лет. Уступает область многим регионам ПФО по уровню занятого населения с высшим и со средне — профессиональ­ным образованием. В Ульяновской области занятость населения в сфере предпринимательской деятельности ниже среднего значения по ПФО, но в области выше доля занятых в домашних хозяйствах, производящих продук­цию для продажи.

Таблица 2.15

Обобщающая характеристика занятости населения в Ульяновской области

Регионы	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2015г., п.п.
Уровень участия в рабочей силе, %
Российская Федера­ция	69,1	69,5	62,8	62,8	62,3	-6,8
Приволжский феде­ральный округ	68,9	69,2	61,8	61,6	60,7	-8,2
Ульяновская область	66,6	67,6	60,0	59,0	58,0	-8,6
Уровень занятости населения, %
Российская Федера­ция	65,3	65,7	59,5	59,8	59,4	-5,9
Приволжский феде­ральный округ	65,6	65,9	58,9	58,9	58,1	-7,5
Ульяновская область	63,3	64,5	57,4	56,8	55,9	-7,4
Уровень безработицы населения, %
Российская Федера­ция	5,6	5,5	5,2	4,8	4,6	-1
Приволжский феде­ральный округ	4,8	4,8	4,7	4,4	4,2	-0,6
Ульяновская область	4,9	4,6	4,4	3,7	3,8	-1,1

Республика Башкортостан	1	Кировская область	8
Республика Мордовия	2	Нижегородская область	9
Республика Марий Эл	3	Оренбургская область	10
Республика Татарстан	4	Пензенская область	11
Удмуртская Республика	5	Самарская область	12
Чувашская Республика	6	Саратовская область	13
Пермский край	7	Ульяновская область	14

Рисунок 2.3 – Занятость населения ПФО в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболовстве и рыбоводстве, 2010 г., %

Структура занятости в субъектах Приволжского федерального округа по видам деятельности отличается «Аграрная занятость» характерна была в 2010 году для Республики Марий Эл (9,9%) и Кировской области (8,4%) (рис. 2.3).

В 2018 году занятость в отраслях сельского хозяйства возросла, так, в Республике Марий Эл до 19,8%, Оренбургской области до 14,6% и Пензен­ской области до 11,3%. Резкое сокращение занятых в сфере сельского хозяй­ства в 2018 году произошло в Пермском крае до 4,2% и Нижегородской об­ласти до 4,1% (рис. 2.4).

Рисунок 2.4 – Занятость населения ПФО в сельском, лесном хозяйстве,

охоте, рыболовстве и рыбоводстве, 2018г., %

В обрабатывающих отраслях занятость по регионам ПФО примерно на одинаковом уровне от 23% до 34%, в 2010 году и в 2018 году Резкое сокра­щение занятых в отраслях обрабатывающей промышленности показала Рес­публика Чувашия – с 30,5% до 23%.

Лидирует по доли занятых сфера услуг по всем субъектам ПФО. Необ­ходимо отметить, что изменения в занятости коснулись и этой сферы. Если в 2010 году региональные различия были весьма значительны, от 52,9% в Рес­публики Марий Эл до 63,3% в Нижегородской области.

То уже в 2018 году практически все субъекты подтянулись до уровня 60% занятых в сфере услуг. Только три субъекта — Нижегородская область, Ульяновская область и Республика Мордовия имели занятость населения в сфере услуг ниже медианы: 35,3%, 40,4% и 53,2% соответственно. При этом Мордовия незначительно, но все же, увеличила занятость в сфере услуг (на 0,3%), то Нижегородская область в два раза, Ульяновская область на 13,4% её сократили. Сфера услуг наиболее динамично развивающийся сектор эко­номики. Можно предположить, что как минимум в двух регионах округа экономика сферы услуг стагнирует.

Республика Башкортостан	1	Кировская область	8
Республика Мордовия	2	Нижегородская область	9
Республика Марий Эл	3	Оренбургская область	10
Республика Татарстан	4	Пензенская область	11
Удмуртская Республика	5	Самарская область	12
Чувашская Республика	6	Саратовская область	13
Пермский край	7	Ульяновская область	14

Рисунок 2.5–Занятость населения ПФО в обрабатывающих отраслях,2010г.,%

Рисунок 2.6 – Занятость населения ПФО в обрабатывающих отраслях,

2018г., %

Республика Башкортостан	1	Кировская область	8
Республика Мордовия	2	Нижегородская область	9
Республика Марий Эл	3	Оренбургская область	10
Республика Татарстан	4	Пензенская область	11
Удмуртская Республика	5	Самарская область	12
Чувашская Республика	6	Саратовская область	13
Пермский край	7	Ульяновская область	14

Рисунок 2.7 – Занятость населения ПФО в сфере услуг, 2010г., %

Рисунок 2.8 – Занятость населения ПФО в сфере услуг, 2018г., %

Для выявления отраслей с высоким потенциалом повышения уровня занятости был проведен структурный анализ экономики с позиции занятости. В основе анализа использован метод сдвиг – составляющих, применяемых для анализа причин изменений в структуре занятости. Применение метода сдвиг — составляющей позволяет разграничить суммарный прирост на три доли и выявить значение влияния региональной, отраслевой и областной со­ставляющей.

Региональная составляющая (NS) отражает тенденции развития эконо­мики на региональном уровне и определяется следующим образом:

,

где Qi – численность занятых в 2010 г.;

T – темп роста занятых в федеральном округе за 2010 – 2019 гг.

Отраслевая составляющая (IM), отражающая тенденции развития от­дельной отрасли экономики, вычисляется по формуле:

,

где T_j – темп роста занятых в отрасли федерального округа за 2010 – 2019 гг.

Областная составляющая (LF) отражает влияние региональных факто­ров:

,

где T_i – темп роста занятых в отрасли занятых.

R – общее изменение региональной занятости определяется по фор­муле:

R = NS + IM + LF.

Оценка влияния сдвигов на изменение численности занятых в субъек­тах Российской Федерации за 2010 – 2019 гг. представлена в Приложении 1.

Группировка субъектов Российской Федерации по степени влияния ре­гионального фактора на изменение численности занятых позволила выделить пять регионов. Положительное влияние регионального фактора на изменение численности занятых в экономике субъектов с 2010 по 2019 гг. наблюдается в 29 регионах, в том числе в 4-х регионах данное влияние проявилось в росте числа занятых более чем на 100 тыс. человек – Краснодарский край, Ростов­ская область, Волгоградская область, г. Москва, еще в 4-х регионах – на 50 – 100 тыс. человек – Ставропольский край, Астраханская область, Республика Дагестан, Московская область.

Таблица 2.16

Группировка субъектов Российской Федерации по степени влияния

регионального фактора на изменение численности занятых

Изменение численно­сти занятых в эконо­мике, тыс. чел.	Число субъектов	Наименование субъектов
Рост численности занятых на 100,0 тыс. и более человек	4	Краснодарский край, Ростовская область, Волгоградская область, г. Москва
Рост численности занятых от 50 до 100 тыс. чел.	4	Ставропольский край, Астраханская область, Рес­публика Дагестан, Московская область
Рост численности заня­тых до 50 тыс. чел.	23	Чеченская Республика, Кабардино-Балкарская Рес­публика, Республика Адыгея, Воронежская область, Республика Северная Осетия – Алания, Республика Калмыкия, Тульская область, Белгородская область, Тверская область, Владимирская область, Кара­чаево-Черкесская Республика, Ярославская область, Липецкая область, Брянская область, Курская об­ласть, Рязанская область, Калужская область, Там­бовская область, Республика Ингушетия, Смолен­ская область, Ивановская область, Орловская об­ласть, Костромская область
Снижение численности занятых до 50 тыс. чел.	36	Чукотский автономный округ, Еврейская автоном­ная область, Республика Алтай, Республика Тыва, Магаданская область, Камчатский край, Курганская область, Псковская область, Республика Карелия, Новгородская область, Республика Хакасия, Мур­манская область, Сахалинская область, Республика Коми, Калининградская область, Архангельская область, Республика Бурятия, Вологодская область, Амурская область, Томская область, Республика Саха (Якутия), Забайкальский край, Республика Марий Эл, Ленинградская область, Хабаровский край, Республика Мордовия, Челябинская область, Омская область, Приморский край, Алтайский край, Тюменская область, Свердловская область, Иркутская область, Чувашская Республика, Улья­новская область, Кировская область
Снижение численности занятых от 50 до 100 тыс. чел.	9	Пензенская область, Кемеровская область, Новоси­бирская область, Красноярский край, Удмуртская Республика, Оренбургская область, г. Санкт-Петер­бург, Саратовская область, Пермский край
Снижение численности занятых на 100,0 тыс. и более человек	4	Нижегородская область, Самарская область, Республика Башкортостан, Республика Татарстан

В 49-и субъектах Российской Федерации изменение в федеральных округах отрицательно сказалось на численности занятых в экономике, в большей степени в Нижегородской и Самарской областях, в Республиках Башкортостан и Татарстан, где сокращение численности занятых превысило 100 тыс. человек. Еще в 9-и субъектах (Пензенская область, Кемеровская об­ласть, Новосибирская область, Красноярский край, Удмуртская Республика, Оренбургская область, г. Санкт-Петербург, Саратовская область, Пермский край) сокращение числа занятых составило от 50 до 100 тыс. человек.

Ранжирование субъектов Российской Федерации по степени влияния отраслевого фактора на изменение численности занятых за 2010 – 2019 гг. показало существенное влияние данного фактора на рост числа занятых в г. Москва (рост численности занятых 208,9 тыс. человек). Еще в 4-х субъектах Российской Федерации рост численности занятых за счет отраслевых сдвигов достиг величины от 20 до 50 тыс. человек – г. Санкт-Петербург, Тюменская область, Самарская область, Краснодарский край. Положительное влияние изменение отраслевой экономики сказалось на 34-х субъектах Российской Федерации. В 46-и субъектах Российской Федерации отраслевые изменения отра­зились в виде сокращения численности занятых, в том числе в пяти субъек­тах более чем на 20 тыс. человек (Республика Башкортостан, Челябинская, Белгородская, Тамбовская и Воронежская области).

Влияние третьего фактора, характеризующего эффективность внутри­региональной политики, также позволило определить пять групп. В первую группу вошли г. Москва, г. Санкт-Петербург, Республика Татарстан, Чеченская Республика. Данные регионы характеризуются высокоэффективной региональной политикой, способствующей росту численности занятых в экономике за 2010 – 2019 гг. более чем на 100,0 тыс. человек. Еще в трех регионах (Челябинская область, Новосибирская область, Тюменская область) рост числа занятых за счет проведения внутрирегиональной экономики составил от 50 до 100 тыс. человек. В целом эффективность внутрирегиональной политики подтверждена для 22-х субъектов Российской Федерации.

Таблица 2.17

Группировка субъектов Российской Федерации по степени влияния

отраслевого фактора на изменение численности занятых

Изменение численно­сти занятых в эконо­мике, тыс. чел.	Число субъектов	Наименование субъектов
Рост численности занятых на 50 тыс. и более человек	1	г. Москва
Рост численности занятых от 20 до 50 тыс. чел.	4	г. Санкт-Петербург, Тюменская область, Самарская область, Краснодарский край
Рост численности заня­тых до 20 тыс. чел.	29	Нижегородская область, Кемеровская область, Пермский край, Московская область, Новосибир­ская область, Республика Татарстан, Саратовская область, Томская область, Республика Хакасия, Красноярский край, Республика Северная Осетия – Алания, Ростовская область, Сахалинская область, Ставропольский край, Приморский край, Удмурт­ская Республика, Хабаровский край, Иркутская об­ласть, Мурманская область, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Ингушетия, Магаданская область, Амурская область, Карачаево-Черкесская Республика, Пензенская область, Республика Тыва, Еврейская автономная область, Чукотский авто­номный округ, Республика Марий Эл
Снижение численности занятых до 20 тыс. чел.	41	Республика Адыгея. Чеченская Республика, Кам­чатский край, Республика Саха (Якутия), Ульянов­ская область, Забайкальский край, Республика Бу­рятия, Республика Калмыкия, Республика Карелия, Республика Алтай, Архангельская область, Кали­нинградская область, Астраханская область, Киров­ская область, Калужская область, Новгородская об­ласть, Республика Дагестан, Республика Коми, Ря­занская область, Ивановская область, Смоленская область, Вологодская область, Чувашская Респуб­лика, Костромская область, Тульская область, Псковская область, Орловская область, Оренбург­ская область, Курганская область, Владимирская область, Брянская область, Свердловская область, Омская область, Курская область, Ярославская об­ласть, Тверская область, Ленинградская область, Республика Мордовия, Липецкая область, Волго­градская область, Алтайский край
Снижение численности занятых на 20 и более тыс. чел.	5	Челябинская область, Белгородская область, Рес­публика Башкортостан, Тамбовская область, Воро­нежская область

Таблица 2.18

Группировка субъектов Российской Федерации по степени влияния

внутрирегионального фактора на изменение численности занятых

Изменение численно­сти занятых в эконо­мике, тыс. чел.	Число субъектов	Наименование субъектов
Рост численности занятых на 100 тыс. и более человек	4	г. Москва, г. Санкт-Петербург, Республика Татар­стан, Чеченская Республика
Рост численности занятых от 50 до 100 тыс. чел.	3	Челябинская область, Новосибирская область, Тюменская область
Рост численности заня­тых до 50 тыс. чел.	15	Республика Саха (Якутия), Республика Ингушетия, Томская область, Нижегородская область, Москов­ская область, Красноярский край, Республика Даге­стан, Белгородская область, Калининградская об­ласть, Республика Мордовия, Хабаровский край, Камчатский край, Приморский край, Республика Тыва, Оренбургская область
Снижение численности занятых до 50 тыс. чел.	43	Ульяновская область, Республика Алтай, Чукот­ский автономный округ, Сахалинская область, Ом­ская область, Магаданская область, Забайкальский край, Самарская область, Пензенская область, Рес­публика Башкортостан, Еврейская автономная об­ласть, Псковская область, Кировская область, Ал­тайский край, Ленинградская область, Республика Бурятия, Удмуртская Республика, Республика Ма­рий Эл, Саратовская область, Амурская область, Кабардино-Балкарская Республика, Новгородская область, Калужская область, Карачаево-Черкесская Республика, Липецкая область, Республика Калмы­кия, Республика Хакасия, Республика Адыгея, Ива­новская область, Иркутская область, Тамбовская область, Республика Карелия, Воронежская об­ласть, Владимирская область, Курская область, Ря­занская область, Ярославская область, Орловская область, Чувашская Республика, Мурманская об­ласть, Архангельская область, Пермский край, Ко­стромская область
Снижение численности занятых от 50 до 100 тыс. чел.	10	Республика Коми, Республика Северная Осетия – Алания, Курганская область, Вологодская область, Ставропольский край, Тульская область, Кемеров­ская область, Брянская область, Смоленская об­ласть, Тверская область
Снижение численности занятых на 100,0 тыс. и более человек	5	Астраханская область, Свердловская область, Краснодарский край, Волгоградская область, Ро­стовская область

В 58-и субъектах Российской Федерации внутрирегиональная политика занятости оказалась неэффективной, в большей степени – в Астраханской, Свердловской, Волгоградской и Ростовская областях, Краснодарском крае, где сокращение численности занятых под влиянием данного фактора соста­вило более 100 тыс. человек. В 10-и регионах данное снижение достигло ве­личины от 50 до 100 тыс. человек. Это Республика Коми, Республика Север­ная Осетия – Алания, Курганская область, Вологодская область, Ставрополь­ский край, Тульская область, Кемеровская область, Брянская область, Смо­ленская область, Тверская область.

Для 16-и субъектов Российской Федерации (Республика Алтай, Каре­лия, Коми, Бурятия, Чувашская Республика, Курганская, Псковская, Новго­родская, Архангельская, Вологодская, Ленинградская, Омская, Свердловская, Ульяновская и Кировская области, Забайкальский и Алтайский края) данное снижение не превысило 20 тыс. чел.

В целом, следует отметить, что только в 3-х субъектах Российской Фе­дерации все три фактора оказали положительное влияние на изменение чис­ленности занятых в экономике – г. Москва, Московская область, Республика Ингушетия.

Исследование сдвиг — составляющих в разрезе федеральных округов Российской Федерации показало, что первый фактор оказал положительное влияние только на изменение численности занятых в экономике Централь­ного, Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. Отраслевой фак­тор в целом не оказывает существенного влияния, незначительное снижение численности занятых за счет отраслевой составляющей произошло только в Приволжском и Сибирском федеральных округах. Внутрирегиональный фак­тор имеет положительное влияние также для Центрального, Южного и Се­веро — Кавказского федеральных округов, при этом наибольший рост числен­ности занятых наблюдается в Южном федеральном округе (на 938,7 тыс. чел.).

2.2 Комплексный анализ неформальной занятости

Развитие нестандартной занятости имеет актуальное значение в совре­менных условиях. Распространение той или иной формы нестандартной за­нятости обусловлено демографическим кризисом, сопровождающимся ста­рением населения, ростом студенческой занятости, массовым участием жен­щин на рынке труда, развитием малого предпринимательства и т. д. Одной из ключевых причин распространения нестандартных форм занятости является потребность в увеличении гибкости трудовых отношений для участников рынка труда. Одной из форм нестандартной занятости является неформаль­ная занятость.

К занятым в неформальном секторе относятся лица, которые в течение обследуемого периода были заняты, по меньшей мере, в одной из производ­ственных единиц неформального сектора независимо от их статуса занятости и от того, являлась ли данная работа для них основной или дополнительной.

В качестве критерия определения единиц неформального сектора при­нят критерий отсутствия государственной регистрации в качестве юридиче­ского лица. К занятым в неформальном секторе относятся:

— индивидуальные предприниматели;

— лица, работающие по найму у индивидуальных предпринимателей и физических лиц;

— помогающие члены семьи в собственном деле, принадлежащем кому-либо из родственников;

— работающие на индивидуальной основе, без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя;

— занятые в собственном домашнем хозяйстве по производству продук­ции сельского, лесного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или об­мена.

В динамике 2010 – 2019 гг. общее число занятых в неформальном сек­торе РФ возросло с 11482 до 14800 тыс. чел. или на 28,9%. По мнению экс­пертов, данный рост обусловлен сокращением малого бизнеса и миграцией предпринимателей в ИП или самозанятых.

В разрезе возрастных групп наблюдается существенное сокращение численности занятых в неформальном секторе в возрасте 15-24 лет, в том числе в возрасте 15-19 лет с 273 до 168 тыс. чел. или на 38,46%, в возрасте 20-24 лет с 1264 до 955 тыс. чел. или на 24,45%. По остальным возрастным группам численность занятых возросла. Наиболее высокие темпы роста чис­ленности занятых в неформальном секторе сложились по возрастной группе 65-69 лет – 97,66%. Существенный рост занятых наблюдается для занятых в возрасте 60-64 лет и 55-59 лет – 86,80 и 67,52% соответственно. Средний возраст занятых в неформальном секторе за 2010 – 2019 гг. повысился с 39 до 40,4 лет.

Таблица 2.19

Численность занятых в неформальном секторе Российской Федерации по возрастным группам

Возраст­ные группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	11482	12922	13600	14096	14387	14827	15370	14324	14581	14800	128,90
в том числе в возрасте, лет 15-19	273	260	243	248	203	205	222	186	181	168	61,54
20-24	1264	1405	1399	1479	1363	1263	1176	1076	971	955	75,55
25-29	1555	1778	1936	1975	2070	2140	2183	2108	2027	1987	127,78
30-34	1498	1678	1802	1867	1933	2059	2141	2077	2197	2315	154,54
35-39	1465	1665	1746	1800	1890	1921	1998	2004	2027	2116	144,44
40-44	1370	1530	1603	1631	1713	1783	1912	1835	1896	1911	139,49
45-49	1515	1584	1625	1718	1639	1666	1691	1599	1604	1656	109,31
50-54	1264	1473	1613	1652	1710	1765	1808	1546	1556	1501	118,75
55-59	742	876	960	1023	1084	1192	1279	1151	1205	1243	167,52
60-64	303	418	436	455	520	557	645	461	567	566	186,80
65-69	128	145	156	176	200	230	257	188	231	253	197,66
70 и старше	105	110	82	71	61	47	57	94	120	129	122,86
Средний возраст, лет	39	39,2	39,3	39,4	39,6	39,9	40,3	39,8	40,4	40,4	103,59

Наибольшая доля в структуре неформальной занятости приходится на возрастную группу 30-34 лет (15,6%). Вторую и третью позицию в данной структуре занимают занятые в возрасте 35-39 лет и 25-29 лет, что составляет соответственно 14,3 и 13,4% соответственно (Приложение 2).

В структуре численности занятых в неформальном секторе наблюда­ется существенное снижение доли возрастной группы 20-24 лет с 11,0 до 6,5% или на 4,6 п.п. На 2,0 п.п. сократилась доля занятых, находящихся в возрасте от 45 до 49 лет, составив в 2019 г. 11,2%. Снижение доли в струк­туре численности занятых в неформальном секторе наблюдается также по группам 15-19 лет (на 1,2 п.п.), 25-29 лет (на 0,1 п.п.), 50-54 лет (на 0,9 п.п.).

Рисунок 2.9 – Структура занятых в неформальном секторе

Российской Федерации по возрасту, %

Анализ занятых в неформальном секторе по половому признаку пока­зал рост численности мужчин с 6424 до 8181 тыс. чел. или на 27,35%, жен­щин – с 5058 до 6619 тыс. чел. или на 30,86%. Доля неформально занятых среди мужчин выше, чем среди женщин.

В структуре занятых по половому признаку на долю мужчин прихо­дится 55,3%. Женщины формируют 44,7% численности занятых в нефор­мальном секторе. За 2010 – 2019 гг. структура неформальной занятости по полу существенно не изменилась.

Таблица 2.20

Численность и структура занятых в неформальном секторе

Российской Федерации по полу

Группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	11482	12922	13600	14096	14387	14827	15370	14324	14581	14800	128,90
мужчины	6424	7065	7428	7750	7931	8244	8535	7991	8079	8181	127,35
%	55,9	54,7	54,6	55,0	55,1	55,6	55,5	55,8	55,4	55,3	-0,6
женщины	5058	5857	6171	6346	6456	6583	6835	6334	6503	6619	130,86
%	44,1	45,3	45,4	45,0	44,9	44,4	44,5	44,2	44,6	44,7	0,6

Таблица 2.21

Доля занятых в неформальном секторе в общей численности занятых по возрастным группам, %

Возраст­ные группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2010г., ±
Всего	16,4	18,2	19,0	19,7	20,1	20,5	21,2	19,8	20,1	20,6	4,2
в том числе в возрасте, лет 15-19	38,9	43,2	47,8	48,8	48,7	49,6	51,1	48,4	48,6	48,0	9,1
20-24	19,3	21,5	23,4	24,3	24,3	25,0	25,4	26,2	26,0	26,4	7,1
25-29	16,3	18,2	19,0	19,5	20,0	20,4	20,9	20,2	20,2	21,4	5,1
30-34	16,6	18,1	19,0	19,8	20,0	20,5	20,7	19,8	20,2	21,1	4,5
35-39	16,8	18,8	19,2	19,8	20,7	20,4	21,0	20,4	20,4	20,9	4,1
40-44	17,1	18,8	19,2	19,7	20,0	20,3	21,1	20,0	20,3	20,4	3,3
45-49	15,8	17,3	18,5	19,5	19,4	20,2	20,8	19,5	19,2	19,5	3,7
50-54	13,9	15,8	16,9	17,5	18,0	18,7	19,7	17,7	18,6	18,8	4,9
55-59	12,8	14,6	15,3	16,3	16,9	17,8	18,8	16,6	16,8	17,4	4,6
60-64	14,2	17,4	17,5	18,1	19,8	19,8	22,4	16,1	18,6	17,9	3,7
65-69	23,8	26,0	25,9	26,3	28,8	29,4	31,6	20,8	23,6	23,3	-0,5
70 и старше	38,7	42,6	41,5	42,1	45,3	38,9	46,2	36,5	40,0	39,3	0,6

Исследование доли занятых в неформальном секторе в общей числен­ности занятых по возрастным группам показало, что за 2010 – 2019 гг. сте­пень вовлеченности в неформальный сектор возросла с 16,4 до 20,6% или на 4,2 п.п. В наибольшей степени в неформальный сектор вовлечены занятые в возрасте 15-19 лет, при этом их доля в общей численности занятых возросла на 9,1 п.п., с 38,9% в 2010 г. до 48,0% в 2019г. Высокая степень вовлеченно­сти в неформальную занятость характерна и для возрастной группы 70 лет и старше – 39,3%. В меньшей степени в неформальный сектор вовлечены заня­тые в возрасте 55-59 лет и 60-64 лет – 17,4 и 17,9% соответственно.

Рисунок 2.10 – Доля занятых в неформальном секторе в общей численности

занятых по возрастным группам, %

За последние 10 лет существенно возросла вовлеченность в нефор­мальный сектор и занятых в возрасте 20-24 лет (на 7,1 п.п.), 25-29 лет (на 5,1 п.п.), 50-54 лет (на 4,9 п.п.), 55-59 лет (на 4,6 п.п.), 30-34 лет (на 4,5 п.п.).

Анализ занятых в неформальном секторе Российской Федерации по уровню образования показал рост численности занятых с высшим образова­нием на 64,84%, со средним профессиональным образованием – на 34,62%, со средним общим образованием – на 9,66%, с основным общим образова­нием – на 15,73%. Численность занятых в неформальном секторе, не имею­щих основного общего образования, за 2010 – 2019 гг. уменьшилась на 23,26%.

Таблица 2.22

Численность занятых в неформальном секторе Российской Федерации по уровню образования

Группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	11482	12922	13600	14096	14387	14827	15370	14324	14581	14800	128,90
в том числе имеют об­разование Высшее	1664	1895	2024	2234	2401	2534	2701	2596	2638	2743	164,84
Среднее профессио­нальное из них по про­грамме подготовки специали­стов сред­него звена	2564	2893	3018	3070	3159	3286	3495	3255	3309	3290	128,32
по про­грамме подготовки квалифи­цирован­ных рабо­чих, слу­жащих	2543	2933	3043	3119	3301	3440	3652	3424	3470	3585	140,98
Среднее общее	3622	4025	4377	4536	4393	4459	4430	4004	4090	3972	109,66
Основное общее	960	1052	1037	1036	1041	1018	1012	959	977	1111	115,73
Не имеют основного общего	129	124	101	102	92	91	79	86	98	99	76,74

В структуре занятых в неформальном секторе Российской Федерации по уровню образования наибольшую долю формируют занятые, имеющие средне профессиональное образование, – 46,4% (Приложение 3). Доля занятых со средним общим образованием составляет 26,8%, что ниже уровня 2010 г. на 4,7 п.п. Занятые с высшим образованием занимают 18,5% общей численности занятых. За 10 лет доля данной категории занятых возросла на 4,0 п.п. Доля занятых без образования не превышает 1%.

Рисунок 2. 11 – Структура занятых в неформальном секторе

Российской Федерации по уровню образования, %

Исследование численности занятых в неформальном секторе Россий­ской Федерации по видам экономической деятельности выявило существен­ный рост занятых в добыче полезных ископаемых (в 3,09 раза), деятельности гостиниц и предприятий общественного питания (в 2,68 раза), деятельности в

области здравоохранения и социальных услуг (в 2,58 раза), образовании (в 2,31 раза), предоставлении прочих видов услуг (в 2,19 раза), деятельности в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений (в 2,12 раза).

В сфере сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства и рыбовод­ства численность занятых в неформальном секторе сократилась с 3342 до 2434 тыс. чел. или на 27,17%. В других видах деятельности численность не­формально занятых уменьшилась на 36,36%.

В структуре неформальной занятости по видам экономической дея­тельности наибольшая доля приходится на занятых в сфере оптовой и роз­ничной торговли, ремонта автотранспортных средств и мотоциклов (Прило­жение 4).

Таблица 2.23

Численность занятых в неформальном секторе Российской Федерации по видам экономической деятельности, тыс. чел.

Виды деятельности	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство	3342	3681	3580	3481	3363	3474	3635	2440	2529	2434	72,83
Добыча полезных ископаемых	11	15	18	21	22	22	25	29	30	34	309,09
Обрабатывающие производства	923	1030	1183	1251	1240	1280	1397	1363	1451	1557	168,69
Обеспечение элек­трической энер­гией, газом и па­ром	24	28	25	30	34	34	29	26	21	26	108,33
Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизация от­ходов	25	33	30	42	38	42	47	30	34	42	168,00
Строительство	1168	1283	1412	1565	1667	1735	1652	1665	1626	1587	135,87
Торговля оптовая и розничная; ре­монт автотранс­портных средств	3721	4257	4551	4595	4588	4620	4684	4664	4699	4634	124,54
Транспортировка и хранение	906	1009	1086	1189	1251	1298	1377	1414	1466	1539	169,87
Деятельность гос­тиниц и предприя­тий обществен­ного питания	223	288	347	389	437	472	510	526	567	599	268,61
Деятельность в области информа­ции и связи	66	68	72	78	90	90	99	107	104	130	196,97
Деятельность фи­нансовая и страхо­вая	24	24	28	30	38	37	36	37	40	47	195,83
Деятельность по операциям с не­движимым иму­ществом	72	82	83	89	107	115	93	96	87	96	133,33
Деятельность про­фессиональная, научная и техни­ческая; администра­тивние и сопут­ствующие допол­нительные услуги	273	325	364	412	442	462	494	506	511	525	192,31
Образование	73	78	80	89	105	111	150	155	149	169	231,51
Деятельность в области здраво­охранения и соци­альных услуг	89	98	105	111	128	123	155	196	193	230	258,43
Деятельность в области культуры, спорта, организа­ции досуга и раз­влечений	57	69	59	73	86	83	90	111	107	121	212,28
Предоставление прочих видов услуг	462	525	552	624	728	805	871	929	948	1015	219,70
Другие виды эко­номической дея­тельности	22	29	23	28	23	25	25	28	20	14	63,64

Рисунок 2.12 – Структура занятых в неформальном секторе Российской

Федерации по видам экономической деятельности, %

За 2010 – 2019 гг. доля данного вида экономической деятельности уменьшилась с 32,4 до 31,3%. Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболов­ство и рыбоводство, несмотря на снижение доли на 12,7 п.п., занимает вто­рую позицию. Доля данной отрасли составляет 16,4% численности нефор­мально занятых. Строительство формирует 10,7% численности занятых в не­формальном секторе.

Существенная доля неформально занятых приходится на обрабатыва­ющие производства, транспортировку и хранение, предоставление прочих видов услуг (10,5%, 10,4% и 6,9% соответственно).

В численности занятых в неформальном секторе по типу населенного пункта наблюдается рост занятых, проживающих в городской местности, с 6775 до 9935 тыс. чел. или на 46,64%. Сельское население, неформально за­нятое, возросло с 4707 до 4865 тыс. чел., составив 103,36% к уровню 2010г.

Таблица 2.24

Численность и структура занятых в неформальном секторе Российской Федерации по типу населенного пункта

Группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	11482	12922	13600	14096	14387	14827	15370	14324	14581	14800	128,90
Городское население, тыс. чел.	6775	7625	8255	8720	8975	9305	9680	9349	9642	9935	146,64
Доля го­родского населения, %	59,0	59,0	60,7	61,9	62,4	62,8	63,0	65,3	66,1	67,1	8,1
Сельское население, тыс. чел.	4707	5297	5344	5376	5412	5522	5689	4904	4939	4865	103,36
Доля сель­ского население, %	41,0	41,0	39,3	38,1	37,6	37,2	37,0	34,2	33,9	32,9	-8,1

В структуре занятых в неформальном секторе Российской Федерации по типу населенного пункта наибольшая доля приходится на городское насе­ление. При этом доля городского населения за 2010 – 2019 гг. возросла с 59,0 до 67,1%. Доля сельского населения в численности неформально занятых, напротив, уменьшилась на 8,1 п.п., составив в 2019 г. 32,9%.

Таблица 2.25

Численность занятых в неформальном секторе Российской Федерации

по видам экономической деятельности в разрезе типа населенного пункта, тыс. чел.

Виды деятельности	2015 г.		2019 г.		2019г. в % к 2015г.
	городское население	сельское населе­ние	городское население	сельское населе­ние	город­ское населе­ние	сельское населе­ние
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство	829	2645	596	1838	71,89	69,49
Добыча полезных ископаемых	13	9	20	14	153,85	155,56
Обрабатывающие производства	911	400	1107	450	121,51	112,50
Обеспечение электрической энер­гией, газом и паром; кондициони­рование воздуха; водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизация отходов, деятель­ность по ликвидации загрязнений	26	12	50	18	192,31	150,00
Строительство	1179	555	1111	476	94,23	85,77
Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов	3567	1151	3508	1127	98,35	97,91
Транспортировка и хранение; дея­тельность в области информации и связи	1016	344	1276	394	125,59	114,53
Деятельность гостиниц и предпри­ятий общественного питания	361	110	466	133	129,09	120,91
Деятельность финансовая и стра­ховая	31	6	35	12	112,90	200,00
Деятельность по операциям с не­движимым имуществом	515	91	81	15	15,73	16,48
Образование	88	23	137	32	155,68	139,13
Деятельность в области здраво­охранения и социальных услуг	111	31	166	64	149,55	206,45
Другие виды экономической дея­тельности	657	145	1384,3	291,1	210,70	200,76

Исследование численности занятых в неформальном секторе по видам экономической деятельности в разрезе типа населенного пункта показало существенное снижение числа занятых в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболовстве и рыбоводстве в период с 2015 по 2019 гг. Численность город­ского населения, неформально занятого в данной отрасли, уменьшилось на 28,11%, численность сельского населения – на 30,51%. Сокращение занятых обоих типов наблюдается также в строительстве, торговле и деятельности по операциям с недвижимым имуществом. В остальных отраслях число нефор­мально занятых возросло. При этом темп роста существенно отличается по таким отраслям экономики, как: обеспечение электроэнергией, газом и па­ром, водоснабжение и пр.; страховая и финансовая деятельность, деятель­ность в области здравоохранения и социальных услуг.

Так, например, рост неформально занятых городского населения в обеспечении электроэнергией, газом и паром, водоснабжении составил 92,31%, сельского населения – только 50%. В страховой и финансовой дея­тельности наибольший рост численности неформально занятых достигнут в сельской местности – в 2 раза против 12,9%. В области здравоохранения и социальных услуг численность неформально занятых, проживающих в го­родской местности, за последние 5 лет возросла на 49,55%, в сельской мест­ности – в 2,06 раза.

Исследование структуры неформально занятых городского и сельского населения по видам экономической деятельности позволило выявить суще­ственные различия по типу населения (Приложение 5).

Так, в структуре неформально занятых, проживающих в городской местности, преобладает торговля – 35,3%. Существенная доля приходится на число неформально занятых в транспортировке и хранении, деятельности в области информации и связи – 12,8 %. На третьем месте – обрабатывающие производства и строительство – 11,1 и 11,2% соответственно.

В структуре неформально занятых, проживающих на сельской терри­тории, преимущественную долю занимает сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство. На данный сектор экономики приходится 37,8% числа неформально занятых. Высокая доля таких занятых – в отрасли тор­говли, 23,2%. Третью позицию среди отраслей занимает строительство с до­лей неформально занятых 9,8%. В обрабатывающем производстве доля не­формально занятых достигает 9,3%, в транспортировке и хранении, в дея­тельности в области информации и связи – 8,1%.

Рисунок 2.13 – Структура неформально занятых городского

и сельского населения по видам экономической деятельности, %

Оценка численности занятых в неформальном секторе Российской Фе­дерации по статусу позволила выявить положительную динамику числа ра­ботающих по найму – с 5997 тыс. чел. в 2010 г. до 9395 тыс. чел. в 2019г. или на 56,66%. Численность работающих не по найму за 10 лет существенно не изменилась.

Таблица 2.26

Численность и структура занятых в неформальном секторе Российской Федерации по статусу

Группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	11482	12922	13600	14096	14387	14827	15370	14324	14581	14800	128,90
Работающие по найму, тыс. чел.	5997	6992	7742	8056	8337	8693	8805	8936	9024	9395	156,66
Доля работа­ющих по найму, %	52,2	54,1	56,9	57,2	57,9	58,6	57,3	62,4	61,9	63,5	11,3
Работающие не по найму тыс. чел.	5485	5930	5858	6041	6050	6134	6565	5388	5557	5405	98,54
Доля работа­ющих не по найму, %	47,8	45,9	43,1	42,9	42,1	41,4	42,7	37,6	38,1	36,5	-11,3

В структуре занятых в неформальном секторе Российской Федерации по статусу в 2010 г. доля работающих по найму и не по найму была практи­чески равной. В 2019 г. вследствие существенного роста первой категории возросла доля работающих по найму, составив 63,5%. Соответственно, доля работающих не по найму уменьшилась с 47,8 до 36,5% или на 11,3 п.п.

Неформально занятых, проживающих на сельской территории, условно можно разделить на занятых сельскохозяйственной и несельскохозяйствен­ной деятельностью. За 2010 – 2019 гг. общее число занятых первой категории уменьшилось с 2302 до 1838 тыс. чел., или на 20,16%, в том числе мужчин на 4,96%, женщин – на 37%. Численность занятых несельскохозяйственной дея­тельностью, напротив, возросла на 25,86%, составив в 2019 г. 3027 тыс. чел.,

Рисунок 2.14 – Структура занятых в неформальном секторе

Российской Федерации по статусу, % (по данным 2019 г.)

в том числе число мужчин – на 28,44%, женщин – на 22,65%. Снижение чис­ленности неформально занятых в сельскохозяйственной деятельности обу­словлено более низкой оплатой труда, непривлекательностью отрасли, тяже­лыми условиями труда.

Таблица 2.27

Численность неформально занятых сельскохозяйственной

и несельскохозяйственной деятельностью (сельское население)

Группы	2010г.	2011г.	2012г.	2013г.	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. % к 2010г.
Всего, тыс. чел.	4707	5297	5344	5376	5412	5522	5689	4944	4995	4865	103,36
в том числе занято сель­скохозяй­ственной дея­тельность	2302	2590	2607	2731	2632	2645	2783	1935	1975	1838	79,84
из них мужчины	1210	1385	1464	1517	1455	1493	1607	1185	1231	1150	95,04
женщины	1092	1205	1143	1214	1177	1152	1176	750	744	688	63,00
несельскохо­зяйственной деятельно­стью	2405	2707	2537	2645	2780	2878	2906	3009	3020	3027	125,86
из них мужчины	1350	1589	1448	1533	1637	1699	1719	1739	1750	1734	128,44
женщины	1055	1118	1089	1112	1143	1179	1187	1270	1270	1294	122,65

Таблица 2.28

Группировка субъектов Российской Федерации по степени

вовлеченности занятых в неформальный сектор (по данным 2019 г.)

Занятые в нефор­мальном секторе в % к общей числен­ности занятого населения	Число	Наименование субъектов Российской Федерации
До 10%	4	г. Москва, Мурманская область, г. Санкт-Петербург, Чукотский автономный округ
10,1…20%	28	Амурская область, Владимирская область, Забайкаль­ский край, Ленинградская область, Калининградская область, Калужская область, Камчатский край, Кеме­ровская область, Красноярский край, Московская об­ласть, Нижегородская область, Новосибирская область, Орловская область, Пермский край, Республика Каре­лия, Республика Коми, Республика Саха (Якутия), Рес­публика Татарстан, Рязанская область, Самарская об­ласть, Свердловская область, Тверская область, Туль­ская область, Тюменская область, Ульяновская об­ласть, Челябинская область, Хабаровский край Яро­славская область
20,1…30%	33	Алтайский край, Архангельская область, Белгородская область, Брянская область, Волгоградская область, Во­ронежская область, Еврейская автономная область, Ир­кутская область, Липецкая Вологодская область, об­ласть, Кировская область, Костромская область, Кур­ганская область, Курская область, Магаданская об­ласть, Новгородская область, Оренбургская область, Пензенская область, Приморский край, Псковская об­ласть, Республика Башкортостан, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Северная Осе­тия-Алания, Республика Тыва, Республика Хакасия, Ростовская область, Сахалинская область, Смоленская область, Тамбовская область, Томская область, Уд­муртская Республика, Чувашская Республика
30,1…40%	11	Астраханская область, Ивановская область, Карачаево-Черкесская Республика, Краснодарский край, Респуб­лика Адыгея, Республика Бурятия, Республика Калмы­кия, Омская область, Саратовская область, г. Севасто­поль, Ставропольский край
40,1…50%	5	Кабардино-Балкарская Республика, Республика Алтай, Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Респуб­лика Крым
Свыше 50%	1	Чеченская Республика

Распределение субъектов Российской Федерации по степени вовлечен­ности занятых в неформальный сектор позволило определить шесть групп (табл. 2.28). Самая низкая доля занятых в неформальном секторе сложилась для четырех субъектов – г. Москва, Мурманская область, г. Санкт-Петербург, Чукотский автономный округ.

В 28-и субъектах Российской Федерации доля занятых в неформальном секторе от общей численности занятого населения варьирует в пределах от 10 до 20%. В данную группу вошла и Ульяновская область. Для 33-х субъектов степень вовлеченности занятого населения в неформальный сектор составляет от 20 до 30%, еще для 11-и субъектов – от 30 до 40%.

Высокой уровень вовлеченности занятых в неформальный сектор, пре­вышающий 40% занятых, сложился в 6-и субъектах Российской Федерации (Кабардино-Балкарская Республика, Республика Алтай, Республика Даге­стан, Республика Ингушетия, Республика Крым, Чеченская Республика). Наивысшая величина доли неформальной занятости достигнута в Чеченской Республике – 62,1% от общей численности занятых в 2019 г., что превышает наименьшую степень вовлеченности в неформальный сектор, сложившийся в г. Москва, в 15,5 раза.

В разрезе федеральных округов доля неформально занятых в общей численности занятых меняется в пределах от 13,5% в Центральном феде­ральном округе до 44,6% в Северо-Кавказском федеральном округе, что выше в 3,3 раза. В динамике 2010 – 2019 гг. доля неформально занятых в общей численности занятых возросла в 6-и федеральных округах, в 2-х (в Центральном и Уральском федеральных округах) уменьшилась (рис. 2.15).

Группировка субъектов Российской Федерации по численности заня­тых в неформальном секторе позволила определить существенные различия регионов (табл. 2.29). Так, в 31-м субъекте Российской Федерации численность нефор­мально занятых не превышает 100 тыс. чел. В отдельных регионах число во­влеченных в неформальную занятость составляет не более 20 тыс. чел. – Чукотский автономной округ (только 1,65 тыс. чел.) и Еврейская автономная область (19,1 тыс. чел.). В целом доля субъектов с низким уровнем численно­сти неформально занятых формирует 37,8% общего числа

Рисунок 2.15 – Доля занятых в неформальном секторе в % к общей

занятого населения в разрезе федеральных округов РФ

регионов. Для 24-х регионов число занятых в неформальном секторе экономики в 2019 г. соста­вило от 100 до 200 тыс. чел., что составляет 29,3% от общего числа субъектов Российской Федерации. Еще в 15-и субъектах страны численность вовлечен­ных в неформальную занятость варьирует в пределах от 200 до 300 тыс. чел.

В 12-и субъектах Российской Федерации численность неформально за­нятых превышает 300 тыс. чел., в том числе в 6-и регионах превышает 400 тыс. чел. – Краснодарский край, Московская область, Республика Башкорто­стан, Республика Дагестан, Ростовская область, Ставропольский край. Наивысшая численность занятых в неформальном секторе достигнута в Краснодарском крае – 904,7 тыс. чел., что превышает в совокупности данный показатель по Дальневосточному федеральному округу.

Росстат делит занятых в неформальном секторе на тех, кто работает только в нем, и тех, кто параллельно занят и в формальном секторе тоже. По данным статистической службы следует, что основная доля приходится на первую группу: из 14,8 млн. чел. неформально занятых в 2019 г. 13,8 млн. чел. работают только в нем, что составляет 93,2%.

 

Таблица 2.29

Группировка субъектов Российской Федерации по численности

занятых в неформальном секторе (по данным 2019 г.)

Численность занятых в нефор­мальном секторе	Число	Наименование субъектов Российской Федерации
до 100 тыс. чел.	31	Республика Карелия, Республика Калмыкия, Респуб­лика Алтай, Камчатский край, Мурманская область, Республика Тыва, Магаданская область. Еврейская ав­тономная область, Чукотский автономный округ, Смо­ленская область, Рязанская область, Республика Ингу­шетия, Забайкальский край, Республика Саха (Якутия), Республика Мордовия, Курганская область, Хабаров­ский край, Республика Северная Осетия-Алания, Амур­ская область, Калужская область, Костромская область, Псковская область, Карачаево-Черкесская Республика, г. Севастополь, Республика Хакасия, Республика Ма­рий Эл, Новгородская область, Орловская область, Рес­публика Коми, Республика Адыгея, Сахалинская об­ласть
100,1… 200 тыс. чел.	24	Чувашская Республика, Тульская область, Томская об­ласть, Республика Бурятия, Вологодская область, Там­бовская область, Тверская область, Владимирская об­ласть, Брянская область, Ульяновская область, Кур­ская область, Архангельская область, Ярославская об­ласть, Калининградская область, Кабардино-Балкарская Республика, Кемеровская область, Белгородская об­ласть, Пензенская область, Ленинградская область, Ки­ровская область, Липецкая область, Ивановская об­ласть, Удмуртская Республика, Астраханская область
200,1…300 тыс. чел.	15	Омская область, Самарская область, Волгоградская об­ласть, Алтайский край, г. Москва, Челябинская область, г. Санкт-Петербург, Иркутская область, Красноярский край, Приморский край, Воронежская область, Тюмен­ская область, Оренбургская область, Новосибирская область, Пермский край
300,1…400 тыс. чел.	6	Республика Татарстан, Республика Крым, Саратовская область, Чеченская Республика, Нижегородская об­ласть, Свердловская область
свыше 400 тыс. чел.	6	Республика Дагестан, Ростовская область, Московская область, Ставропольский край, Республика Башкорто­стан, Краснодарский край

Ранжирование субъектов Российской Федерации по численности заня­тых только в неформальном секторе позволило определить пять групп (табл. 2.30). В первую группу вошло 33 субъекта, где число таких занятых не превышает 100 тыс. чел. Еще в 22-х регионах численности занятых только в

Таблица 2.30

Группировка субъектов Российской Федерации по численности

занятых только в неформальном секторе (по данным 2019 г.)

Численность занятых только в неформальном секторе	Число	Наименование субъектов Российской Федерации
до 100 тыс. чел.	33	Чукотский автономный округ, Еврейская автономная область, Магаданская область, Республика Тыва, Мур­манская область, Камчатский край, Республика Алтай, Республика Калмыкия, Республика Карелия, Сахалин­ская область, Республика Коми, Орловская область, Республика Адыгея, Новгородская область, Республика Марий Эл, Псковская область, Республика Хакасия, Карачаево-Черкесская Республика, г. Севастополь, Ка­лужская область, Костромская область, Амурская об­ласть, Хабаровский край, Курганская область, Респуб­лика Северная Осетия-Алания, Республика Саха (Яку­тия), Республика Мордовия, Рязанская область, Забай­кальский край, Калининградская область, Смоленская область, Республика Ингушетия, Ярославская область
100,1… 200 тыс. чел.	22	Курская область, Архангельская область, Ульяновская область, Тверская область, Брянская область, Влади­мирская область, Тамбовская область, Вологодская об­ласть, Республика Бурятия, Ленинградская область, Чу­вашская Республика, Томская область, Удмуртская Республика, Тульская область, Кировская область, Ли­пецкая область, Астраханская область, Ивановская об­ласть, Пензенская область, Кабардино-Балкарская Рес­публика, Белгородская область, Кемеровская область
200,1…300 тыс. чел.	17	Оренбургская область, Пермский край, Новосибирская область, Тюменская область, Воронежская область, Приморский край, Красноярский край, г. Москва, г. Санкт-Петербург, Алтайский край, Иркутская область, Челябинская область, Омская область, Волгоградская область, Самарская область, Свердловская область, Нижегородская область
300,1…400 тыс. чел.	4	Республика Татарстан, Саратовская область, Чеченская Республика, Республика Крым
свыше 400 тыс. чел.	6	Республика Башкортостан, Ставропольский край, Мос­ковская область, Ростовская область, Республика Даге­стан, Краснодарский край

неформальном секторе колеблется в пределах от 100 до 200 тыс. чел. В Республиках Татарстан и Крым, Чеченской Республике, в Саратовской области число только неформально занятых достигает 400 тыс. чел. Еще в 6-и субъектах (Республика Башкортостан, Ставропольский край, Московская область, Ростовская область, Республика Дагестан, Краснодарский край) число занятых только в неформальном секторе превышает 400 тыс. чел., наибольшая численность таких занятых достигнута в Краснодарском крае (868,6 тыс. чел.).

Таблица 2.31

Группировка субъектов Российской Федерации по численности

занятых в формальном и неформальном секторе (по данным 2019 г.)

Численность заня­тых в формальном и неформальном секторе	Число	Наименование субъектов Российской Федерации
до 5 тыс. чел.	26	Магаданская область, Чукотский автономный округ, Республика Тыва, Республика Северная Осетия-Ала­ния, Еврейская автономная область, г. Севастополь, Камчатский край, Республика Адыгея, Республика Ин­гушетия, Республика Калмыкия, Чеченская Республика, Республика Хакасия, Карачаево-Черкесская Респуб­лика, Республика Крым, Костромская область, Респуб­лика Алтай, Тамбовская область, Орловская область, Брянская область, Сахалинская область, Амурская об­ласть, Республика Коми, Республика Мордовия, Ива­новская область, Мурманская область, Хабаровский край
5,1…10 тыс. чел.	21	Забайкальский край, Новгородская область, Республика Марий Эл, Тульская область, Смоленская область, Рес­публика Карелия, Ярославская область, Республика Бу­рятия, Томская область, Псковская область, Калужская область, Вологодская область, Пензенская область, Астраханская область, Владимирская область, Улья­новская область, Рязанская область, Архангельская область, Тюменская область, Калининградская область, Курганская область
10,1…15 тыс. чел.	13	Курская область, Чувашская Республика, Липецкая об­ласть, Белгородская область, Тверская область, Респуб­лика Дагестан, Приморский край, Кемеровская область, Кировская область, Республика Саха (Якутия), Удмурт­ская Республика, Иркутская область, Саратовская об­ласть
15,1…20 тыс. чел.	9	Воронежская область, Новосибирская область, Перм­ский край, Республика Башкортостан, Самарская об­ласть, Волгоградская область, Челябинская область, г. Санкт-Петербург, Ленинградская область
свыше 20 тыс. чел.	13	Кабардино-Балкарская Республика, Свердловская об­ласть, Ростовская область, Нижегородская область, Красноярский край, Омская область, Оренбургская об­ласть, Ставропольский край, г. Москва, Алтайский край, Краснодарский край, Московская область, Рес­публика Татарстан

Группировка субъектов Российской Федерации по численности заня­тых в формальном и неформальном секторе также определила существенные различия регионов по данному показателю (табл. 2.31). В большей части регионов Рос­сийской Федерации число занятых в обоих секторах не превышает 10 тыс. чел.(57,%), в том числе в 26 субъекта – 5 тыс. чел. Высокая численность за­нятых не только в формальном, но и в неформальном секторе сложилась в 13-и регионах. По данному показателю лидирует Республика Татарстан, где число таких занятых достигло 59,9 тыс. чел. Более 30 тыс. чел. занятых в формальном и неформальном секторах наблюдается в Московской области, Краснодарском и Алтайском краях, г. Москва. 97,9% занятых в неформальном и формальном секторе – занятые с до­полнительной работой в неформальном секторе.

2.3 Оценка занятости сельского населения Ульяновской области

С переходом отечественного сельского хозяйства к новому технологи­ческому укладу и повышением производительности труда сокращение заня­тости в агросфере становится неизбежным. И чтобы сохранить село как под­систему общества, выполняющую не только производственную, но множе­ство других важных общенациональных функций, необходимо более де­тально исследовать занятость сельских территорий, предлагать новые направления привлечения трудовых ресурсов.

Для сельского населения России, так и Ульяновской области, характе­рен более низкий уровень занятости по сравнению с городским населением и это острая проблема сельских территорий. Численность рабочей силы сель­ских территорий России в 2019 году составила 17228 тыс. человек (рис. 2.16).

За анализируемый период наблюдалась устойчивая тенденция снижения дан­ного показателя, в результате численность рабочей силы за шесть лет снизи­лась на 3,7%, или на 665 тыс. человек.

Рисунок 2.16 – Динамика изменения численности рабочей силы сельских

территорий РФ, тыс. чел.

Таблица 2.32

Численность рабочей силы (сельское население)

в трудоспособ­ном возрасте в РФ

Период, годы	Всего, тыс. чел.	из нее		Уровень уча­стия в со­ставе рабо­чей силы, %	Уровень занятости, %	Уровень безработицы, %
		занятые	безработ­ные
2010	17082	15185	1897	75,9	67,5	11,1
2011	17004	15305	1700	76,8	69,1	10,0
2012	16701	15205	1496	76,8	69,9	9,0
2013	16651	15198	1453	76,8	70,1	8,7
2014	16396	15048	1347	77,0	70,7	8,2
2015	16544	15158	1386	77,5	71,0	8,4
2016	16443	15052	1391	78,1	71,5	8,5
2017	16186	14825	1360	78,3	71,7	8,4
2018	15949	14712	1237	78,4	72,3	7,8
2019	15406	14283	1123	77,2	71,6	7,3
2019г. к 2010г., %	90,2	94,1	59,2	1,3	4,1	-3,8

Сельские территории являются важнейшим ресурсом области, они об­ладают мощным природным, демографическим, экономическим и историко-культурным потенциалом, который может обеспечить устойчивое многоот­раслевое развитие региона, полную занятость, высокие уровень и качество жизни сельского населения.

На занятость населения в сельской местности влияет ряд сложных и неоднозначных факторов – общая численность трудоспособного населения, развитие отрасли сельского хозяйства, обеспеченность предприятий матери­ально-техническими ресурсами, предпринимательская активность сельских жителей, развитость социальной инфраструктуры и ряд других факторов.

Отношения в сфере занятости сельского населения имеют свои особен­ности, связанные как с состоянием социального развития села, спецификой ведения сельского хозяйства, так и реформированием его хозяйственного ме­ханизма, изменениями структуры, организации производства, ценообразова­ния, земельных отношений, форм собственности и т.д.

Процесс формирования занятости сельского населения непосред­ственно связан с демографической ситуацией, численностью, структу­рой проживающих в сельской местности, их миграцией и изменениями этих показателей в различных районах области.  Основой для формирования предложения рабочей силы на рынке труда выступает население.

Численность населения Ульяновской области на начало 2020 года со­ставляла 1229,8 тыс. человек, из которых 932,7 тыс. человек или 75,8% го­родское население и 297,1 тыс. человек или 24,2% – сельские жители. Это составляет 0,8% от населения страны и 4,2% от населения Приволжского фе­дерального округа. В период с 2014 общая численность населения Ульянов­ской области сократилась на 32,725 тыс. чел., составив 97,7% к уровню ба­зисного года (табл. 2.33).

Таблица 2.33

Динамика численности постоянного населения Ульяновской области

Годы	Численность населения, человек	в том числе		Доля город­ского насе­ления, %	Доля сель­ского насе­ления, %
		городского	сельского
2014	1262549	940345	322204	74,5	25,5
2015	1257621	939781	317840	74,7	25,3
2016	1252887	939949	312938	75,0	25,0
2017	1246618	938767	307851	75,3	24,7
2018	1238416	936383	302033	75,6	24,4
2019	1229824	932707	297117	75,8	24,2
2019 г. в % к 2014 г.	97,4	99,2	92,2	1,3	-1,3

Особенно актуальна проблема сокращения сельского населения, кото­рое в области за шесть лет уменьшилось на 25 тыс. чел. или на 7,8%. Необхо­димо отметить, что население в сельской местности области сокращается бо­лее быстрыми темпами, чем в городе, которое уменьшилось только на 0,8%. То есть, сокращение населения области на 77% связано убылью жителей сельских территорий.

В регионе происходит увеличение доли городского населения в сто­рону снижения доли сельского населения. При этом ежегодные темпы сни­жения численности сельского населения значительно превышают тепы сни­жения городского населения. Такая ситуация характерна для всех регионов Приволжского регионального округа, кроме Самарской области, где увели­чение доли сельского населения составило 0,5 п.п.

Группировка регионов ПФО показала, что в большинстве субъектов доля сельского населения в общей численности населения составляет от 20% до 25%. В эту группу входит и Ульяновская область. В четырех регионах эта доля составляет почти 40% (Республика Мордовия, Чувашская Республика, Республика Башкортостан, Оренбургская область).

Таблица 2.34

Группировка регионов ПФО по доле сельского

населения в общей численности населения, 2019 г.

Группы регионов по доле сельского населения в общей численности населения	Число регионов	Наименование региона (значение признака, %)
До 25%	7	Самарская область (20,2), Нижегородская об­ласть (20,4), Кировская область (22,7), Рес­публика Татарстан (23,1), Пермский край (24,1), Ульяновская область (24,2), Саратов­ская область (24,1)
25,1 … 30%	—	—
30,1 … 35%	3	Пензенская область (31,3), Республика Марий Эл (33,4), Удмуртская Республика (34)
Свыше 35%	4	Республика Мордовия (36,6), Чувашская Рес­публика (37), Республика Башкортостан (37,8), Оренбургская область (39,7)

Сложившаяся тенденция сокращения сельского населения связана как с естественной убылью сельского населения, так и процессами урбанизации. Демографическая ситуация в области остается по-прежнему напряженной, поскольку во всех муниципальных районах и в целом по региону коэффици­ент смертности превалирует над коэффициентом рождаемости.

В период с 2014 по 2019 годы общее число родившихся в сельской местности сократилось на 45,5%, в том числе мужчин – на 46%, женщин – на 45%. Число умерших среди сельского населения также сократилось, но меньшими темпами (на 17,1%), в том числе мужчин – на 18,2%, женщин – на 15,9%. Вследствие сложившихся тенденций наблюдается естественная убыль сельского населения Ульяновской области – 2727 чел. в 2019 году, которая в динамике возросла на 34,4%, в том числе мужчин – на 34,6%, женщин – на 34,2% (табл. 2.35).

Таблица 2.35

Компоненты изменения численности сельского населения

Ульяновской области

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019 г.	2019г. в % к 2014г.
Число родив­шихся, чел.	3671	2845	2725	2379	2208	2000	54,5
— мужчин	1895	1475	1420	1238	1109	1023	54,0
— женщин	1776	1370	1305	1141	1099	977	55,0
Число умерших, чел.	5700	5767	5598	5293	5240	4727	82,9
— мужчин	2896	2943	2854	2657	2590	2370	81,8
— женщин	2804	2824	2744	2636	2650	2357	84,1
Естественная убыль, чел.	-2029	-2922	-2873	-2914	-3032	-2727	134,4
— мужчин	-1001	-1468	-1434	-1419	-1481	-1347	134,6
— женщин	-1028	-1454	-1439	-1495	-1551	-1380	134,2
Миграционная убыль, чел.	-2476	-1442	-2029	-2173	-2786	-2189	88,4
На 1000 человек населения — родившихся	11,3	8,9	8,6	7,7	7,2	6,7	-4,6
— умерших	17,6	18,0	17,7	17,1	17,2	15,8	-1,8
— естественная убыль	-6,3	-9,1	-9,1	-9,4	-10,0	-9,1	-2,8

Коэффициент смертности, не смотря на его тенденцию снижения, имеет очень высокое значение – 15,8‰. При этом наблюдается снижение ко­эффициента рождаемости с 11,3‰ в 2014 году, до 6,7‰ в 2019 году. Соот­ветственно, естественная убыль населения возросла с 6,3‰ до 9,1‰.

Изменение численности сельского населения происходит и за счет ми­грационной убыли, более 2 тыс. чел ежегодно (- 2,2 тыс. чел. в 2019 году). Только в 2003 году миграционный прирост в сельской местности реги­она бы положительный (+156 чел.), во все последующие годы – отрицатель­ный. В 2019 году миграционная убыль населения составила 2395 чел. Такое состояние характеризует все районы Ульяновской области.

Таблица 2.36

Динамика миграционного прироста населения

в муниципальных образованиях Ульяновской области, 2019 г.

Районы	Миграцион- ный прирост – всего	из него в результате
		передви-жений в пределах России	в том числе		миграцион-ного обмена с зарубежными странами
			внутри региона	между ре­гионами
Ульяновская область	-2395	-4045	—	-4045	1650
Базарносызганский	-63	-60	-38	-22	-3
Барышский	-232	-260	-97	-163	28
Вешкаймский	-265	-264	-154	-110	-1
Инзенский	-178	-150	-15	-135	-28
Карсунский	-143	-153	-132	-21	10
Кузоватовский	-94	-87	-52	-35	-7
Майнский	-251	-265	-186	-79	14
Мелекесский	-608	-583	-351	-232	-25
Николаевский	-199	-211	-30	-181	12
Новомалыклинский	-142	-122	-56	-66	-20
Новоспасский	-44	-56	44	-100	12
Павловский	-107	-119	-17	-102	12
Радищевский	41	4	17	-13	37
Сенгилеевский	-96	-108	-76	-32	12
Старокулаткинский	-94	-82	-34	-48	-12
Старомайнский	-107	-133	-108	-25	26
Сурский	-160	-170	-114	-56	10
Тереньгульский	-80	-87	-62	-25	7
Ульяновский	-114	-191	-112	-79	77
Цильнинский	-91	-131	-131	—	40
Чердаклинский	-115	-206	-201	-5	91

Значительная часть разницы между «прибытием» и «убытием» в сель­ской местности приходится на внутрирегиональную миграцию. Внутренняя миграция населения определяется внутрирегиональными потоками, объемы и направления которых оказывают заметное влияние на перераспределение численности населения районов области (табл. 2.36).

Объем внутрирегиональной миграции населения в 2019 году по срав­нению с 2018 годом увеличился на 11% и составил 28 тыс. человек. Работо­способное и энергичное сельское население мигрирует в города, что приво­дит к обезлюживанию многих сельских территорий, утрате такого нацио­нального института как сельский образ жизни, сельская культура, традиции. Только за 2018 год выбытие трудоспособного сельского населения реги­она выросло на 6,7% до 7,7 тыс. чел., удельный вес его составляет 69,3% от всех выбывших.

Увеличение миграционной убыли населения на сельских территориях характеризуется трудовым аспектом, то есть перемещение населения осу­ществляется в соответствии с потребностями в трудоустройстве и возможно­стями конкретных муниципальных образований предоставить рабочие места по соответствующим направлениям. Особенно это характерно для таких рай­онов, как Карсунский, Майнский, Старомайнский, Сурский, Цильнинский, Чердакинский, когда трудоспособное население ищет работу в других райо­нах области. Наиболее привлекательным для самореализации населения ре­гиона является г. Ульяновск (миграционный прирост составил 918 чел.).

Как положительную тенденцию отмечаем повышение ожидаемой про­должительности жизни сельского населения Ульяновской области с 68,99 до 70,89 лет, в том числе мужчин – с 63,31 до 66,09 лет, женщин – с 75,29 до 76,04 лет.

Демографические процессы являются источником формирования тру­дового потенциала сельских территорий и определяют половозрастную структуру (табл. 2.37).

Таблица 2.37

Динамика возрастного состава сельского трудового

потенциала Ульяновской области

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019 г.	2019г. в % к 2014г.
Численность сельского населения, чел	322204	317840	312938	307851	302033	297117	92,2
в том числе в возрасте: — моложе трудоспособ­ного	50278	49646	48791	47778	46398	44890	89,3
— трудоспособном	175066	170008	164612	159173	153624	154112	88,0
— старше трудоспособ­ного	96860	98186	99535	100900	102011	98115	101,3

В динамике численность сельского населения в возрасте моложе тру­доспособного уменьшилась с 50,27 до 44,89 тыс. чел., или на 10,7%. Числен­ность трудоспособного населения характеризуется более высокими темпами сокращения: в 2019 г. показатель составил 154,11 тыс. чел., что ниже базис­ного года на 12%. Численность сельского населения старше трудоспособного возраста, напротив, возросла с 96,86 до 98,11 тыс. чел., или на 1,3%. Сло­жившаяся динамика численности сельского населения указывает на его ста­рение, что неблагоприятно отражается на изменении трудового потенциала.

В структуре половозрастного состава сельского трудового потенциала Ульяновской области наибольшая доля приходится на население трудоспо­собного возраста – 51,9% в 2019 году, но наблюдается негативная тенденция его снижения (54,3% в 2014 г.). Снижение доли трудоспособного населения угрожает развитию сельских территорий, прежде всего, с экономической точки зрения: обостряется дефицит кадров для работодателей в сельской местности. И при этом повышается вес населения старше трудоспособного возраста с 30,1% до 33%. Но отметим положительную динамику, за послед­ний год население в трудоспособном возрасте в сельской местности увели­чилось на 488 человек или на 0,3%.

Снижение численности населения, в том числе трудоспособного воз­раста, привело к уменьшению рабочей силы в регионе. А уровень занятости экономически активного сельского населения является индикатором благо­получия развития сельских территорий.

Численность рабочей силы в среднем за 2019 год в возрасте 15 лет и старше по Ульяновской области составила 610,8 тыс. человек, что меньше 2014 года на 6,3% или 40,8 тыс. чел. Уровень участия в рабочей силе (отно­шение численности рабочей силы к общей численности населения данной возрастной группы) составил 58%. В численности рабочей силы 587,9 тысячи классифицировались как занятые экономической деятельностью и 23 тыс. человек – как безработные с применением критериев Международной Орга­низации Труда.

В общей численности рабочей силы в среднем за 2019 год 478,3 тыс. человек, или 78,3% составляют городские жители и 132,6 тыс. человек, или 21,7% составляют сельские жители (табл. 2.38). Сокращение рабочей силы в сельской местности (12,7%) опережает снижение в городской местности (4,3%). Уровень участия в рабочей силе городского населения составил 60,6%, сельского населения только 50,4%.

Таблица 2.38

Состав численности рабочей силы в возрасте 15 лет и старше по

типу поселения (в среднем за год; тыс. чел.)

	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. к 2014г., %
Численность рабо­чей силы – всего	651,6	650,5	652,8	641,4	625,8	610,8	93,7
— городской мест­ности	499,7	498,7	500,1	499,8	483,3	478,3	95,7
— сельской местно­сти	151,9	151,8	152,7	141,5	142,5	132,6	87,3

Численность занятого населения, включая лиц, занятых в домашнем хозяйстве и личном подсобном сельском хозяйстве производством товаров и услуг для реализации, в среднем за 2019 г. составила 587,9 тыс. человек, в том числе в городской местности 463,8 тыс. чел. (78,9%), в сельской – 124,1 тыс. чел. (21,1%).

Значение уровня занятости сельского населения (47,2%) ниже, чем го­родского (58,7%) (рис. 2.17). В динамике уровень занятости сельского населе­ния имеет четкую тенденцию снижения.

Рисунок 2.17 – Уровень занятости в городской и сельской местности, %

Уровень сельской безработицы превосходит городскую, что обуслов­лено спецификой рынка труда в сельской местности. Уровень безработицы сельского населения составил в 2019 году 6,4%, против 3% городского (рис. 2.18). Как положительную тенденцию отмечаем снижение этого уровня в динамике, по сравнению с 2018 годом на 1,1%.

Рисунок 2.18 – Уровень безработицы в городской и сельской местности, %

Оценивая ситуацию на рынке труда по регионам Приволжского Федерального округа, можно отметить, что по уровню безработицы (3,8%), рассчитанному по рекомендациям МОТ, Ульяновская область находилась на 2 месте из 14 регионов, ниже уровень только в республике Татарстан. Уровень регистрируемой безработицы в Ульяновской области составил 0,46%. В 10 муниципальных образованиях области уровень регистрируемой безработицы выше среднеобластного уровня (41,7%). В группу с наиболее высоким уров­нем регистрируемой безработицы входит Радищевский – 0,91% и Барышский район – 0,68%. Самый низкий уровень регистрируемой безработицы в Майнском и Новоспасском районах – 0,15%.

Рисунок 2.19 – Уровень регистрируемой безработицы по районам области

на конец 2019 года

В сельской местности Ульяновской области рынок труда является трудонедостаточным: число вакансий значительно превышает численность зарегистрированных безработных. В 2019 году на 1 безработного приходится 3,54 вакансии в сельском хозяйстве. В отчетном году наблюдается уменьше­ние числа безработных в сельской местности на 10,5% по сравнению с 2018 годом, таким образом, на рынке труда в сельской местности наблюдается не­совпадение интересов работодателей и потенциальных работников.

Структура занятости является объективным индикатором уровня эко­номического развития региона и позволяет судить о стадии развития рынка труда, наличии положительных или негативных процессов в сфере соци­ально-трудовых отношений.

Численность занятых в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболов­стве, рыбоводстве с 2014 по 2019 годы сократилась на 31,7%, это второй ре­зультат по сокращению. На 66,4% сократилось число занятых деятельностью по операциям с недвижимым имуществом, что скорее всего, объясняется уходом в неформальную занятость, а точнее в самозанятость.

Таблица 2.39

Изменение численности занятых в Ульяновской области по

основным видам экономической деятельности, тыс. чел.

Вид экономической деятельности	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	Изменения, 2019 г. к 2014 г.
							тыс. чел	%
Сельское, лесное хо­зяйство, охота, рыбо­ловство, рыбоводство	69,1	48,0	49,4	49,3	48,2	47,2	-21,9	68,3
Добыча полезных ис­копаемых	2,1	2,4	2,3	2,3	2,2	2,2	0,1	104,8
Обрабатывающие про­изводства	133,9	125,1	128,5	125,8	123,4	117,7	-16,2	87,9
Строительство	42,6	45,5	43,6	42,0	41,3	39,4	-3,2	92,5
Деятельность гостинец и предприятий обще­ственного питания	10,4	11,1	11,2	11,1	10,5	10,4	0	100,0
Деятельность по опе­рациям с недвижимым имуществом	39,3	45,9	45,5	13,2	14,3	13,2	-26,1	33,6
Образование	47,8	46,4	44,6	45,2	44,7	44,3	-3,5	92,7
Деятельность в обла­сти здравоохранения и социальных услуг	42,7	39,1	38,5	37,4	37,3	37,4	-5,3	87,6
Всего по области	591,8	582,3	587,1	580,8	570,9	553,2	-38,6	93,5

За исследуемый период увеличивалось число занятых в сфере гостеприимства: гостиницах и предприятиях общественного питания, но в последние годы наметилось небольшое снижение. Единственная сфера деятельности, которая показала рост числа занятых – добыча полезных ископаемых (на 4,8% от уровня 2014 г.). Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство вместе с обрабатывающим производством стали самыми невостребованными видами экономической деятельности Ульяновской области.

Таблица 2.40

Распределение среднегодовой численности занятых по видам

экономической деятельности в Ульяновской области, %

Виды экономической деятельности	2017г.	2018г.	2019г.
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболов­ство и рыбоводство	8,5	8,4	8,5
Добыча полезных ископаемых	0,4	0,4	0,4
Обрабатывающие производства	21,7	21,6	21,3
Обеспечение электрической энергией, газом и паром; кондиционирование воздуха	2,7	2,7	2,7
Водоснабжение, водоотведение, организа­ция сбора и утилизация отходов, деятель­ность по ликвидации загрязнений	1,2	1,2	1,2
Строительство	7,2	7,2	7,1
Торговля оптовая и розничная; ремонт авто­транспортных средств и мотоциклов	16,5	16,1	15,4
Транспортировка и хранение	6,0	6,1	6,0
Деятельность гостиниц и предприятий об­щественного питания	1,9	1,8	1,9
Деятельность в области информации и связи	2,1	2,3	2,4
Деятельность финансовая и страховая	1,7	1,6	1,7
Деятельность по операциям с недвижимым имуществом	2,3	2,5	2,4
Деятельность профессиональная, научная	3,0	2,7	2,8
Деятельность административная и сопут­ствующие дополнительные услуги	1,9	2,0	2,1
Государственное управление и обеспечение военной безопасности, социальное обеспе­чение	5,6	5,8	5,9
Образование	7,8	7,8	8,0
Деятельность в области здравоохранения и социальных услуг	6,4	6,6	6,8
Деятельность в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений	1,4	1,4	1,4
Другие виды экономической деятельности	1,7	1,7	2,0

В соответствии с группировками ОКВЭД-2, структура численности ра­ботников по видам экономической деятельности в Ульяновской области (табл. 2.40) показывает, что наиболее массовыми по численности занятых яв­ляются отрасли обрабатывающих производств (21,3% занятых), розничной торговли, ремонта автотранспортных средств, мотоциклов (15,4%), сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство (8,5%), образование (8%).

В динамике наблюдается увеличение удельного веса занятых в обла­сти информации и связи, административности, государственного управления и обеспечение военной безопасности, социального обеспечения, образования, здравоохранения и социальных услуг. При этом снижается в обрабатываю­щих производствах, строительстве, торговле оптовой и розничной. Отмечаем неблагоприятные изменения в структуре занятости региона.

Важной тенденцией является устойчивое сокращение численности ра­ботников в традиционной сфере занятости сельского населения – сельском хозяйстве, как в РФ, так и в Ульяновской области.

Таблица 2.41

Динамика среднегодовой численности занятых в экономике по основному

виду экономической деятельности (ОКВЭД 2) Ульяновской области

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019 г.	2019г. в % к 2014г.
Всего занято в эко­номике, тыс. чел.	591,8	582,3	587,1	580,8	570,9	553,1	93,5
— сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбо­водство, тыс. чел	69,1	48,0	49,4	49,3	48,2	47,2	68,3
Удельный вес заня­тых в отрасли сель­ское, лесное хозяй­ство, охота, рыбо­ловство и рыбовод­ство, %
РФ	6,7	6,7	6,7	5,9	5,9	5,8	-0,9
Ульяновская область	11,7	8,2	8,4	8,5	8,4	8,5	-3,2

В аграрных формированиях Ульяновской области занято 47,2 тыс. чел., что меньше уровня 2014 года на 21,9 тыс. человек или на 31,7%, по отноше­нию к 2018 году занятые сократились на 1 тыс. человек или на 2,1%. Необхо­димо отметить, что темп сокращения трудовых ресурсов в отрасли (31,7%) значительно опережает снижение населения в сельской местности (7,8%) и численность занятых в регионе (6,5%).

Занятые в аграрных формированиях области по виду экономической деятельности «Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбовод­ство» составляют только 8,5% от всех занятых в регионе и 38% занятых в сельской местности. Последнее значение показателя говорит о резервах тру­довых ресурсов в сельских населенных пунктах. Но привлечь дополнитель­ные трудовые ресурсы в отрасль сельского хозяйства в краткосрочной пер­спективе будет достаточно сложно. Развитие отрасли сельского хозяйства должно происходить на интенсивной основе, за счет эффективного использо­вания имеющегося ресурсного потенциала.

В Ульяновской области в течение анализируемого периода доля сель­ских жителей, занятых в отрасли сельского хозяйства, сократилась на 3,2 п.п., в РФ только на 0,9 п.п.

К занятым в отрасли сельского хозяйства относятся лица, которые ра­ботали в сельскохозяйственных организациях и в организациях по обслужи­ванию сельского хозяйства (различных организационно – правовых форм), в крестьянских (фермерских) хозяйствах, а также занятые индивидуальной трудовой деятельностью без образования юридического лица и занятые в хо­зяйствах населения производством сельскохозяйственной продукции для ре­ализации (табл. 2.42).

Сложной остается обеспеченность рабочей силой сельскохозяйствен­ных предприятий, где наблюдается тенденция сокращения кадров. Числен­ность работников сельскохозяйственных организаций Ульяновской области в динамике уменьшились на 3713 человек (на 36,2%), 2019 году составила уже только 6550 человек, что меньше 2018 года на 976 человек (на 13%). Снижа­ется и численность занятых в личных подсобных хозяйствах – на 18,7 тыс. чел. или на 32,4% по сравнению с 2014 годом.

Таблица 2.42

Численность занятых в аграрных формированиях Ульяновской области

Показатели	2014 г.	2015 г.	2016 г.	2017 г.	2018 г.	2019 г.	2019 г. к 2014 г.,
							+,-	%
Численность занятых в отрасли всего, тыс. чел.	69,1	47,3	48,6	49,3	48,2	47,2	-21,9	68,3
— в сельскохозяй­ственных предприятиях, чел.	10263	9107	8527	8042	7526	6550	-3713	63,8
— в крестьянско — фермерских хозяйствах, чел.	1285	1314	1665	1558	1620	1770	485	137,7
— в хозяйствах населения, чел.	57552	36879	38707	39700	39054	38880	-18672	67,6

Численность работников крестьянских (фермерских) хозяйств в дина­мике увеличилась с 1285 чел. до 1770 чел. в отчетном году или на 37,7%.

Спецификой формирования многоукладности в сельском хозяйстве яв­лялся отток рабочей силы из общественных хозяйств в личные подсобные хозяйства населения. Сегодня хозяйства населения являются важным аграр­ным формированием, которые почти полностью обеспечивают потребности области картофелем и овощами.

В структуре рабочей силы в личных подсобных хозяйствах населения занято более 80% всех занятых в отрасли, которые обеспечивают себя продуктами питания и производят продукцию для реализации. Удельный вес в динамике этой категории неустойчив, что связано с изменениями статистического учета занятого населения, в отчетном году они занимали 82,4% всех занятых, по отношению к 2014 году их доля снизилась на 0,9% (табл. 2.43).

Численность работников крестьянских (фермерских) хозяйств в дина­мике растет, на что влияет государственная поддержка виде грантов на раз­витие производства. Доля занятых в этих аграрных формированиях повыси­лась на 1,9 процентных пункта, но не смотря на эту положительную дина­мику их удельный вес в структуре занятых в отрасли очень низкий, всего 3,8%.

Таблица 2.43

Структура рабочей силы в аграрных формированиях Ульяновской области

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019 г. к 2014 г., +,-
Доля занятых в аграр­ных формированиях, %
— сельскохозяйственных предприятиях	14,9	19,3	17,5	16,3	15,6	13,9	-1
— в крестьянско — фер­мерских хозяйствах	1,9	2,8	3,4	3,2	3,4	3,8	1,9
— в хозяйствах населения	83,3	78,0	79,6	80,5	81,0	82,4	-0,9

В сельскохозяйственных предприятиях области сегодня занято только 13,9% трудовых ресурсов отрасли, по отношению у 2014 году их доля уменьшилась на 1%, еще более высокими темпами по сравнению с 2015-2016 годами.

Сложившаяся система занятости в сельскохозяйственных предприя­тиях соответствует изменившимся условиям их экономической жизни. Не смотря на не высокий процент занятости работников на сельскохозяйствен­ных предприятиях, именно в этих аграрных формированиях производится наибольшая доля сельскохозяйственной продукции области – около 50%. По­этому эффективное использование рабочей силы в сельскохозяйственных предприятиях напрямую влияет на эффективность всей отрасли сельского хозяйства в регионе.

В современном периоде аграрное производство перестало быть глав­ным источником занятости на сельских территориях. Доля несельскохозяй­ственных видов деятельности в селе в значительной мере росла не из-за рас­ширения абсолютного числа не аграрных рабочих мест, а из-за начавшегося после 1995 года резкого падения занятости в сельском хозяйстве, особенно в сельскохозяйственных организациях.

Оценка влияния региональных сдвигов на изменение численности за­нятых в отраслях Ульяновской области за 2010 – 2019 гг. показала, что общее сокращение работников составило 47,31 тыс. чел. Сокращение численности занятых произошло во всех видах экономической деятельности.

Таблица 2.44

Занятость и компоненты изменения занятости в экономике

Ульяновской области, тыс. чел.

Вид экономической деятельности	Численность за­нятых в эконо­мике, тыс. чел.		Сдвиг- составляющие			Общее изменение регио­нальной занятости
	2010 г.	2019 г.	регио­наль­ная	отрас­левая	об­ласт­ная
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбо­водство	57,3	47,2	-4,5	-12,15	6,55	-10,1
Добыча полезных ископаемых	2,1	2,2	-0,17	0,46	-0,19	0,1
Обрабатывающие производ­ства	137,7	117,7	-10,81	-0,43	-8,76	-20
Обеспечение электрическое энергией, газом и паром; кон­диционирование воздуха	14,7	14,7	-1,15	0,26	0,89	0
Водоснабжение; водоотведе­ние, организация сбора и ути­лизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений	8,9	6,8	-0,7	-0,14	-1,25	-2,09
Строительство	38,9	39,4	-3,05	-0,42	3,98	0,51
Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов	99,2	85,5	-7,79	6,89	-12,81	-13,71
Транспортировка и хранение	38,4	32,8	-3,02	1,92	-4,51	-5,61
Деятельность гостиниц и предприятий общественного питания	8,5	10,4	-0,67	2,25	0,31	1,89
Деятельность в области ин­формации и связи	10,2	13,5	-0,81	1,28	2,82	3,29
Деятельность по операциям с недвижимым имуществом	8,1	13,2	-0,64	0,68	5,05	5,09
Образование	50,8	44,3	-3,99	-5,14	2,62	-6,51
Деятельность в области здра­воохранения и социальных услуг	39,5	37,4	-3,11	-0,77	1,77	-2,11
Другие виды деятельности	88,4	88,1	-6,94	3,71	2,92	-0,31
Итого	602,7	553,2	-47,31	-1,6	-0,59	-49,5

Наиболее высокие темпы сокращения числа занятых под влиянием ре­гиональных изменений произошло в обрабатывающих производствах (на 10,81 тыс. чел.), торговле (на 7,79 тыс. чел.), сельском хозяйстве (на 4,5 тыс. чел.), образовании (на 3,99 тыс. чел.). Менее всего были затронуты деятель­ность в области информации и связи, водоснабжение, водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации за­грязнений, деятельность гостиниц и предприятий общественного питания, деятельность по операциям с недвижимым имуществом, добыча полезных ископаемых.

Оценка отраслевого эффекта в каждом виде экономической деятельно­сти Ульяновской области показала общее сокращение численности занятых на 1,60 тыс. чел. Наибольшее сокращение числа занятых за счет отраслевых изменений сложилось в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболовстве и рыбоводстве, на 12,15 тыс. чел., что составило 21,2% численности занятых в данной отрасли в 2010 г. В сфере образования за счет отраслевых изменений число занятых уменьшилось на 5,14 тыс. чел. или на 10,1% от численности работников в 2010 г. Незначительное сокращение наблюдается также в сфе­рах обрабатывающих производств, водоснабжения, водоотведения, органи­зации сбора и утилизации отходов, деятельности по ликвидации загрязнений, строительства, деятельности в области здравоохранения и социальных услуг.

Положительное влияние отраслевые изменения оказали на рост чис­ленности занятых в сфере добычи полезных ископаемых (на 0,46 тыс. чел.), обеспечения электрической энергией, газом и паром, кондиционирования воздуха (на 0,26 тыс. чел.), торговли и ремонта автотранспортных средств и мотоциклов (на 6,89 тыс. чел.), транспортировки и хранения (на 1,92 тыс. чел.), деятельности гостиниц и предприятий общественного питания (на 2,25 тыс. чел.), деятельности в области информации и связи (на 1,28 тыс. чел.), деятельности по операциям с недвижимым имуществом (на 0,68 тыс. чел.), других видов деятельности (на 3,71 тыс. чел.). Наибольший рост числа заня­тых за счет областных изменений наблюдается в сфере торговли (на 6,9% от занятых 2010г.) и деятельности гостиниц и организаций общественного пи­тания (на 26,5% от занятых 2010г.).

Областной фактор оказал положительное влияние на изменение чис­ленности занятых в девяти видах экономической деятельности. Наибольшее изменение числа занятых произошло в отрасли сельского хозяйства (на 6,55 тыс. чел.), деятельности по операциям с недвижимым имуществом (на 5,05 тыс. чел.), строительства (на 3,98 тыс. чел.). Неэффективной областная поли­тика оказалась для таких сфер, как торговля (снижение на 12,81 тыс. чел.), обрабатывающие производства (на 8,76 тыс. чел.), транспортировка и хране­ние (на 4,51 тыс. чел.).

В целом, наибольшее влияние на снижение численности занятых в Ульяновской области оказал региональный фактор (влияние 95,6%), отрасле­вой и областной фактор имеют слабое влияние (3,2 и 1,2% соответственно).

Для оценки влияния основных факторов на уровень занятости населе­ния в регионе была использована корреляционно – регрессионная модель. Предложена следующая система факторов (Приложение 6):

Y – уровень занятости, %

Х₁ – численность трудоспособного населения, тыс. человек;

Х₂ – среднедушевые денежные доходы населения, рублей;

Х₃ – среднемесячная заработная плата работников организаций, тыс. рублей;

Х₄ – число малых предприятий;

Х₅ – среднегодовая стоимость основных фондов в расчете на число за­нятых, тыс. рублей;

Х₆ – среднесписочная численность работников на малых предприятиях, тыс. человек;

Х₇ – темп роста инвестиций;

Х₈ – средний размер пенсии в регионе, тыс. рублей;

Х₉ – средняя величина валового регионального продукта в расчете на число занятых, тыс. руб.

Временной период охватывает данные за 2010 – 2019 годы. Наиболее тесные связи в результате корреляционного анализа выяв­лены между следующими факторами (Приложение 7):

Х₁ и Х₂ – численность трудоспособного населения и среднедушевые денежные доходы населения (r = -0,964);

Х₁ и Х₃ – численность трудоспособного населения и среднемесячная заработная плата работников организаций (r = -0,986);

Х₁ и Х₉ – численность трудоспособного населения и средняя величина валового регионального продукта в расчете на число занятых (r = -0,984);

Х₂ и Х₃ – среднедушевые денежные доходы населения и среднемесяч­ная заработная плата работников организаций (r = 0,944);

Х₂ и Х₉ – среднедушевые денежные доходы населения и средняя вели­чина валового регионального продукта в расчете на число занятых (r = 0,952);

Х₃ и Х₉ – среднемесячная заработная плата работников организаций и средняя величина валового регионального продукта в расчете на число заня­тых (r = 0,997).

Теснота связи уровня занятости населения и представленных фактор­ных признаков определена с учетом величины парных коэффициентов кор­реляции (табл. 2.45).

В соответствии со шкалой Чеддока наиболее тесной связью с уровнем занятости населения Ульяновской области характеризуются среднегодовая стоимость основных фондов в расчете на число занятых (rx₅y =-0,686), сред­немесячная заработная плата работников организаций (rx₃y =-0,583), средне­списочная численность работников на малых предприятиях (rx₆y =0,549), средняя величина валового регионального продукта в расчете на число заня­тых (rx₉y =-0,543), численность трудоспособного населения (rx₁y = 0,527). Умеренная связь уровня занятости населения с уровнем развития малого бизнеса (rx₄y = -0,301) и величиной среднедушевых денежных доходов (rx₄y = -0,368). С остальными факторами наблюдается слабая связь.

Таблица 2.45

Величина связи между переменными

Факторы	Парный ко­эффициент корреляции rxy	Значение связи между переменными
Численность трудоспособного населения	0,527	заметная, прямая
Среднедушевые денежные доходы населения	-0,368	умеренная, обратная
Среднемесячная заработная плата работников ор­ганизаций	-0,583	заметная, обратная
Число малых предприятий	-0,301	умеренная, обратная
Среднегодовая стоимость основных фондов в рас­чете на число занятых	-0,686	заметная, обратная
Среднесписочная численность работников на ма­лых предприятиях	0,549	заметная, прямая
Темп роста инвестиций	0,173	слабая, прямая
Средний размер пенсии в регионе	-0,266	слабая, обратная
Средняя величина валового регионального про­дукта в расчете на число занятых	-0,543	заметная, обратная

Для составления регрессионной модели занятости населения в Улья­новской области использована функциональная возможность «Множествен­ная регрессия» аналитической программы Statistica. В состав факторов уровня занятости населения в регионе включены только те, которые оказы­вают наибольшее влияние. Результаты корреляционно-регрессионного ана­лиза уровня занятости населения представлены на рисунке 2.20.

Рисунок 2.20 – Результаты корреляционно-регрессионного анализа

занятости населения Ульяновской области

В соответствии с представленными результатами корреляционно-ре­грессионного анализа уравнение регрессионной модели занятости населения Ульяновской области имеет следующий вид:

Y = -190,344 + 0,241Х₁ – 1,542Х₃ – 0,016Х₅ + 0,240Х₆ + 0,231Х₉

Уравнение корреляционно-регрессионной модели позволяет сделать вывод о том, что между уровнем занятости населения и факторами Х₁, Х₆, Х₉ наблюдается прямая зависимость и обратная зависимость с факторами Х₃, Х₅.

Уравнение корреляционно-регрессионной модели занятости населения показывает, что при росте численности трудоспособного населения как фак­тора формирования предложения труда на 1 тыс. чел. уровень занятости в ре­гионе повышается на 0,24 п.п. Рост среднесписочной численности работни­ков на малых предприятиях на 1 тыс. чел. также ведет к увеличению уровня занятости населения на 0,24 п.п. Влияние данного фактора на уровень заня­тости обусловлено тем, что за счет малого бизнеса создаются дополнитель­ные рабочие места. При увеличении величины валового регионального про­дукта на одного занятого в экономике на 1 тыс. руб., уровень занятости насе­ления возрастает в среднем на 0,23 п.п. С ростом уровня заработной платы работников организаций и фондовооруженности труда на 1 тыс. руб. заня­тость населения снижается на 1,54 и 0,016 п.п. соответственно. Обратная за­висимость оплаты труда говорит о том, что низкая заработная плата не вы­полняет стимулирующую функцию.

Значимость корреляционно-регрессионного уравнения определим с помощью множественного коэффициента корреляции и коэффициента де­терминации. Значение коэффициента множественной корреляции (R = 0,916) указывает на то, что связь между выбранными факторами и результативным признаком сильная. На долю всех факторов приходится 83,98% вариации уровня занятости населения.

Значимость построенного уравнения множественной регрессии оценим с помощью F-критерия Фишера. Фактическое значение F-критерия (Fфакт = 4,19) превышает табличное (Fтабл = 3,33 при а = 0,05). Поэтому с вероятно­стью 0,95 можно заключить о статистической значимости составленного уравнения множественной регрессии занятости населения Ульяновской обла­сти, которые сформировались под воздействием исследуемых факторов.

В соответствии с бета-коэффициентами существенное влияние на фор­мирование занятости в регионе оказывают средняя величина валового регио­нального продукта на одного занятого, численность трудоспособного населе­ния и среднемесячная заработная плата. Статистически значимым фактором является только величина валового регионального продукта в расчете на число занятого населения.

Снижение доли трудоспособного населения угрожает развитию сель­ских территорий, прежде всего, с экономической точки зрения: обостряется дефицит кадров для работодателей в сельской местности региона. В дина­мике общая численность рабочей силы сельского населения Ульяновской об­ласти уменьшилась на 19,3 тыс. чел. или на 12,7%, в том числе число занятых в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве – с 69,1 до 47,2 тыс. чел., или на 31,7% (рис. 2.21).

Рисунок 2.21 – Динамика сельского населения трудоспособного возраста и численности занятых в сельском хозяйстве

При этом доля рабочей силы в трудоспособном населении в сельской местности снизилась незначительно с 86,8 до 86%. А доля занятых в сель­ском хозяйстве в численности сельского населения трудоспособного возраста уменьшилась более значительно — с 39,5 до 30,6% (табл. 2.46).

Таблица 2.46

Динамика трудоспособного сельского населения Ульяновской области, чел.

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2019г. в % к 2014г.
Население в трудоспо­собном возрасте, тыс. чел.	175,07	170,01	164,61	159,17	153,62	154,11	88,0
Удельный вес трудоспо­собного населения, %	54,3	53,5	52,6	51,7	50,9	51,9	-2,4
Численность рабочей силы сельских террито­рий, тыс. чел.	151,9	151,8	152,7	141,5	142,5	132,6	87,3
Удельный вес сельской рабочей силы в трудо­способном населении, %	86,8	89,3	92,8	88,9	92,8	86,04	-0,8
Население, занятое в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяй­стве, тыс. чел.	69,1	47,3	48,6	49,3	48,2	47,2	68,3
Удельный вес трудоспо­собного населения, заня­того в сельском хозяй­стве, охоте и лесном хо­зяйстве, %	39,5	27,8	29,5	31,0	31,4	30,6	-8,9
Удельный вес рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве, охоте и лес­ном хозяйстве, %	45,5	31,2	31,8	34,8	33,8	35,6	-9,9

Удельный вес рабочей силы, занятой в отрасли сельского хозяйства, охоте и лесном хозяйстве невысокий – 35,6% в 2019 году и в динамике наблюдается неуклонное его снижение (почти на 10 процентных пункта).

Представленные данные еще раз подтверждают вывод о росте несель­скохозяйственной занятости сельских территорий, удельный вес которой со­ставляет почти 65%.

Большинство занятого населения области трудоустроено на предприя­тиях со статусом юридического лица и в динамике эта численность занятых растет (табл. 2.47). Другие виды занятости по месту основной работы имеют тенденцию снижения, более заметное сокращение занятых в собственном до­машнем хозяйстве по производству продукции сельского, лесного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или обмена – на 53,9% или на 9,6 тыс. чел.

Таблица 2.47

Численность занятых по месту основной работы в регионе, тыс. чел.

Годы	Всего	В том числе лица, у которых основная работа была
		на предприя­тии, в органи­зации со ста­тусом юриди­че­ского лица	в сфере предприни­мательской деятельности без образова­ния юридиче­ского лица	по найму у фи­зических лиц, индивидуальных предпринима-телей, в фермер­ском хозяйстве	в собственном домашнем хозяй­стве по производ­ству продукции сельского, лесного хозяйства, охоты и рыболовства для продажи или об­мена
2014	620,6	469,3	29,0	75,8	17,8
2015	618,5	492,0	29,8	48,6	16,4
2016	623,1	492,7	29,4	83,4	17,6
2017	613,1	493,5	25,8	88,7	5,1
2018	602,3	495,0	20,8	79,4	7,1
2019	587,9	481,5	24,7	73,5	8,2
2019г. к 2014г., %	94,7	102,6	85,2	97,0	46,1

В Ульяновской области численность занятых в неформальном секторе составила 115 тыс. чел. в 2019 году, за пять лет уменьшилась на 20,1%. Доля занятых в неформальном секторе составляет 19,5% от общей численности за­нятого населения области. Структурный анализ показал, что большая часть данной категории населения сосредоточена только в неформальном секторе (92,2%), оставшиеся 7,8% — в неформальном и формальном секторах.

Структурная перестройка экономики отразилась на снижении занято­сти в аграрной сфере, которая является одним из показателей экономиче­ского развития региона в целом. Неблагоприятная демографическая ситуа­ция, сокращение трудоспособного населения, особенно молодежи, осложняет положение с трудовыми кадрами на селе. Накопившиеся производственные и социальные проблемы вызывают интенсивный отток работников сельских территорий. Это вызывает необходимость детального анализа факторов, ока­зывающих влияние на тенденцию, которая в настоящее время сложилась на рынке труда сельских жителей.

При сокращении занятых в регионе, в отрасли сельского хозяйства важным признаком и индикатором роста и состояния производства является повышение производительности труда. Уровень производительности труда является одним из основных факторов различия в уровнях экономического развития регионов, сельскохозяйственных предприятий, муниципальных районов. Динамика производительности труда во многом определяет и темпы их экономического роста, выступает фактором развития отрасли и сельских территорий.

Уровень производительности труда в Ульяновской области по сравне­нию с 2014 годов вырос на 40,3%, составив 630 тыс. руб. (ВРП в расчете на 1 занятого).

Рисунок 2.22 – Динамика уровня производительности труда

в Ульяновской области, тыс. руб.

Индекс производительности труда в отрасли сельского хозяйства всех сельскохозяйственных производителей Ульяновской области имеет неустой­чивую тенденцию. В 2014-2016 значение индекса было высокое, в 2017 году он снизился до 105, в 2018 году – до 98,7. В отчетном году он вырос до 106,7. Снижение показателя за анализируемый период составило 4,1 процентных пункта, по отношению к предшествующему году рост составил 8 процентных пункта (табл. 2.48).

Таблица 2.48

Динамика производительности труда в отрасли сельского хозяйства

Ульяновской области

Показатели	2014 г.	2015 г.	2016 г.	2017 г.	2018 г.	2019 г.	2019 г., % к
							2014г.	2018г.
Индекс произво­дительности труда	110,8	138,6	113,9	105,0	98,7	106,7	-4,1	8
Уровень производительности труда, тыс. руб.	425	712,6	797,6	780,2	785,7	920,2	216,5	117,1

Более качественным показателем оценки эффективности труда явля­ется уровень производительности труда. В 2019 году производительность труда в отрасли сельского хозяйства региона по всем аграрным формирова­ниям составила 920,2 тыс. руб. на 1 занятого, что в 2,2 раза больше уровня 2014 года и на 17,1% предшествующего года.

Рост объема продукции сельского хозяйства, сопровождаемый сниже­нием численности занятого населения в аграрном секторе, позволяет сделать вывод, что в данном секторе экономики происходит переход на инновацион­ные модели управления и организации производства, вызывающие ключевые трансформации сельского рынка труда, а высвобождение излишней рабочей силы является закономерным и прогрессивным процессом. Нивелировать негативные последствия сокращения занятости возможно за счет развития условий для самозанятости сельского населения, развития малых форм хо­зяйствования, альтернативной занятости.

Всесторонняя диверсификация сельской экономики, поддержка фер­мерства и альтернативных форм занятости и самозанятости на селе позво­ляют сгладить негативные тенденции снижения общего уровня занятости и получить дополнительный доход.

Данные направления обозначены в стратегии устойчивого развития сельских территорий: улучшение демографической ситуации, обеспечение условий для развития и диверсификации сельской экономики, сочетание крупного и малого агробизнеса, развитие кооперации, стимулирование не­сельскохозяйственной занятости, включая сельский туризм, формирование экспортного потенциала в АПК, развитие органического земледелия.

Состояние рынка труда сельской территории, ее кадровый потенциал, уровень занятости и безработицы во многом определяют уровень доходов сельского населения, его материальное благосостояние и оказывают влияние на ее экономическое развитие, и с другой стороны, уровень доходов сельских жителей является существенным фактором формирования занятости сель­ских территорий.

Заработная плата работников в отрасли сельского хозяйства Ульянов­ской области в 2019 году составила 22890 рублей (рис. 2.23), ее уровень по сравнению с 2014 годом вырос на 9,5 тыс. руб. или на 70,3%. За этот же период заработная плата в среднем по экономике региона повысилась на 9,4 тыс. руб. или только на 44,2%.

Рисунок 2.23 – Уровень среднемесячной заработной платы работников

Ульяновской области

Оплата труда в аграрном производстве составляет 74,6% от средней по экономике, но отметим, что в последние годы разрыв в уровне заработной платы незначительно, но сокращается (в 2018 году – 63,5%).

Низкий уровень заработной платы работников отрасли сельского хо­зяйства не заинтересовывает в привлечении дополнительной рабочей силы и объективно способствует поиску других источников доходов. О низком уровне заработной платы работников отрасли говорят и данные, представ­ленные в таблице 2.49.

Таблица 2.49

Численность работников организаций по размерам начисленной

заработной платы (в пересчете на величину прожиточного минимума трудоспособного населения) в Ульяновской области

(по данным выборочного обследования за апрель 2019 г., %)

Показатели	Удельный вес численности работников, заработная плата которых начислена на уровне
	ниже величины прожи­точного мини­мума	от 1 до 2 прожи­точных миниму­мов	от 2 до 3 прожи­точных миниму­мов	от 3 до 4 прожи­точных миниму­мов	от 4 до 5 прожи­точных миниму­мов	более 5 прожи­точных миниму­мов
Всего	5,3	29,4	31,8	16,6	7,4	9,5
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбовод­ство	3,8	44,2	26,4	17,6	4,5	3,4

Величина прожиточного уровня обеспечивает работающим всего лишь минимум их потребностей. Заработная плата 3,8% занятых в сельском хозяй­стве не дотягивала до величины прожиточного уровня, принятого по области. Основная доля работников отрасли (44,2%) получает от 1 до 2 прожиточных минимумов. Высокий уровень заработной платы у 3,4% работников отрасли (по области таких работников 9,5%). Динамика экономического неравенства свидетельствует, что процессы дифференциации населения по доходам от за­работной платы продолжает углубляться.

Во всех муниципальных районах региона уровень заработной планы ниже среднемесячной по области (30,7 тыс. руб.), кроме Чердаклинского района (33,8 тыс. руб.). Изменяется оплата труда от 20,7 тыс. руб. в Старо­кулаткинском районе до 33,8 тыс. руб. в Чердаклинском районе.

Группировка муниципальных районов по уровню заработной платы показала, что в одиннадцати районах области уровень оплаты почти на 20% ниже среднего значения (табл. 2.50). В пяти районах области заработная плата отклоняется до 18 — 12% от областного уровня, в четырех районах – в преде­лах 10%.

Таблица 2.50

Группировка муниципальных районов по уровню заработной платы, 2019 г.

Группы муниципальных районов	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, тыс. руб.)
До 25 тыс. руб.	11	Старокулаткинский (20,7), Сурский (22), Ку­зоватовский (23), Карсунский (23,1), Базарно­сызганский (23,1), Радищевский (23,4), Веш­каймский (23,5), Барышский (23,6), Терень­гульский (23,9), Старомайнский (24,1), Майн­ский (24,3)
25,1…27 тыс. руб.	5	Новомалыклинский (25,3), Инзенский (25,2), Цильнинский (25), Мелекесский (27,3), Ни­колаевский (26,9)
27,1… 30 тыс. руб.	4	Ульяновский (27,6), Новоспасский (28,4), Сенгилеевский (28,2), Павловский (29,3)
Свыше 30 тыс. руб.	1	Чердаклинский (33,8)

На низкий уровень заработной платы в муниципальных образованиях области влияет и оплата труда сельскохозяйственных работников. Более вы­сокий уровень оплаты труда в отрасли сельского хозяйства наблюдаем в Те­реньгульском районе – 28,2 тыс. руб., Новоспасском – 27,2 тыс. руб., Карсун­ском – 27,1 тыс. руб. Низким уровнем заработной платы характеризуются сельскохозяйственные предприятия Инзенского района (11,5 тыс. руб.). Рост заработной платы наблюдается во всех сельскохозяйственных предприятиях муниципальных районов, за пять лет она повысилась более чем в 2 раза в Карсунском, Николаевском, Новоспасском районах. Не смотря на повыше­ние уровня оплаты труда, она остается низкой, что доказывает недооценку значимости сельского труда. В сельском хозяйстве в настоящее время зара­ботная плата в необходимой степени не выполняет ни воспроизводственной, ни стимулирующей функции. Это обстоятельство подталкивает работающих на поиск дополнительной работы. Трудоспособное население ищет дополни­тельные источники доходов в виде вторичной или неформальной занятости.

Таблица 2.51

Динамика среднемесячной оплаты труда работников в муниципальных

районах и сельскохозяйственных предприятиях Ульяновской области,

тыс. руб.

Муниципальные районы	2015г.		2019г.		2019г. к 2015г., %
	МО	с.-х. пред­приятия	МО	с.-х. пред­приятия	МО	с.-х. пред­приятия
Барышский	16,2	13,2	23,6	18,5	145,7	140,2
Вешкаймский	17,7	12,8	23,5	18,2	132,8	142,2
Инзенский	19,6	9,2	25,2	11,5	128,6	125,0
Карсунский	16,0	10,6	23,1	27,1	144,4	255,7
Кузоватовский	16,3	13,5	23,0	19,0	141,1	140,7
Майнский	16,8	10,4	24,3	16,9	144,6	162,5
Мелекесский	18,9	14,5	27,3	21,8	144,4	150,3
Николаевский	20,2	8,5	26,9	21,5	133,2	252,9
Новоспасский	21,8	12,7	28,4	27,2	130,3	214,2
Новомалыклинский	17,8	14,4	25,3	24,6	142,1	170,8
Павловский	18,8	7,4	29,3	13,1	155,9	177,0
Радищевский	15,9	13,0	23,4	23,3	147,2	179,2
Сенгилеевский	21,0	13,5	28,2	16,8	134,3	124,4
Старокулаткинский	14,3	11,1	20,7	16,6	144,8	149,5
Старомайнский	17,3	10,6	24,1	15,6	139,3	147,2
Сурский	16,5	15,1	22,0	22,1	133,3	146,4
Тереньгульский	17,6	17,6	23,8	28,2	135,2	160,2
Ульяновский	19,4	15,2	27,6	19,9	142,3	130,9
Цильнинский	18,3	10,7	25,0	16,4	136,6	153,3
Чердаклинский	28,6	14,1	33,8	21,0	118,2	148,9

Доля заработной платы работников сельскохозяйственных предприя­тий в среднем уровне по муниципальным районам изменяется от 44,7% в Павловском районе до 118,5% в Тереньгульском районе (рис. 2.24).

Группировка муниципальных районов по доле заработной платы работ­ников сельскохозяйственных предприятий в среднем уровне по району за2019 год показала, что в трех районах области их доля составляет до 60%. Большинство районов относятся к группе с долей заработной платы от

Рисунок 2.24 – Доля заработной платы работников сельскохозяйственных

предприятий в среднем уровне по муниципальным районам, %

60 до 80%. В Сурском, Карсунском, Тереньгульском районах труд работников сельскохозяйственных предприятий оценивается выше среднерайонного уровня (табл. 2.52).

Таблица 2.52

Группировка муниципальных районов по доле заработной платы работников

сельскохозяйственных предприятий в среднем уровне по району, 2019 г.

Группы муниципальных районов	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, тыс. руб.)
До 60%	3	Павловский (44,7), Инзенский (45,6), Сенги­леевский (59,6)
61…80%	9	Чердаклинский (62,1), Старомайнский (64,7), Цильнинский (65,6), Майнский (69,5), Улья­новский (72,1), Вешкаймский (77,4), Барыш­ский (78,4), Мелекесский (79,9), Николаев­ский (79,9)
81…100%	5	Старокулаткинский (80,2), Кузоватовский (82,6), Новоспасский (95,8), Новомалыклин­ский (97,2), Радищевский (99,6)
Свыше 100%	3	Сурский (100,5), Карсунский (117,3), Терень­гульский (118,5)

Рост доходов как сельхозпредприятий, так и населения муниципальных районов – это рост налоговых поступлений и, значит, возможности для соци­ального развития территории, повышения уровня жизни на этой территории, что создает предпосылки для привлечения квалифицированной рабочей силы.

Не только сельское хозяйство является видом экономической деятель­ности на селе, приносящий доход. Личные подсобные хозяйства, малые формы хозяйствования становится все более востребованным источником дохода для сельского населения. Сельское население имеет значительно более диверсифицированные источники доходов, чем горожане: если в целом по стране только один источник дохода указывают более 55% граждан, то в сельской местности эта доля составляет менее 35%.

Сельскохозяйственная перепись показала, что 99,4% сельских жителей ведут личные подсобные хозяйства для самообеспечения себя продоволь­ствием, для 13,1% ЛПХ являются дополнительным источником доходов, и для 284 хозяйств такая деятельность является основным источником получе­ния денежных средств (табл. 2.53).

Таблица 2.53

Распределение личных подсобных хозяйств по цели производства

сельскохозяйственной продукции в Ульяновской области

Показатели	Самообеспечение продовольствием	Дополнительный источник денежных средств	Основной источник денежных средств
Распределение лич­ных подсобных хо­зяйств по цели произ­водства, ед.	189852	25057	284
В % от общего числа хозяйств, производя­щих сельскохозяй­ственную продук­цию	99,4	13,1	0,1

Группировка муниципальных районов по доле личных подсобных хо­зяйств, цель которых дополнительный источник денежных средств показала, что в экономически развитых районах (Ульяновский, Чердаклинский) эта доля самая низкая (1,1 – 3,7%). В девяти муниципальных районах более 15% личных подсобных хозяйств являются дополнительным источником доходов. Больше всего таких ЛПХ в Старокулаткинском районе – 32,9% (табл. 2.54).

Таблица 2.54

Группировка муниципальных районов по доли личных подсобных хозяйств по цели производства (дополнительный источник денежных средств)

Доля личных подсобных хозяйств по дополнитель­ному источнику дохода	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, %)
До 5%	3	Ульяновский (1,1), Инзенский (3,1), Черда­клинский (3,7)
5,1…10%	4	Сенгилеевский (6,2), Вешкаймский (7,1), Ра­дищевский (9,2), Базарносызганский (9)
10,1…15%	5	Мелекесский (11,8), Тереньгульский (11,6), Сурский (13,5), Майнский (14,1), Карсунский (14,9)
Свыше 15%	9	Николаевский (15,5), Старомайнский (16,6), Новомалыклинский (17,4), Павловский (18), Кузоватовский (20,8), Барышский (21,7), Цильнинский (27,5), Новоспасский (28), Ста­рокулаткинский (32,9)

Сельское население отличается более низким уровнем предприни­мательской активности или возможностями для предпринимательства, чем городское население: доля работающих по найму в селе выше, чем в городе. Самая значительная доля сельского населения, работающего не по найму, – в торговле и сфере услуг. Уровень самозанятости в сельском, лесном и рыбном хозяйстве несколько выше, чем в других видах экономиче­ской деятельности в селе (5–7%), в остальных сферах деятельности абсо­лютно преобладает работа по найму.

Население в рассмотренных 25341 ЛПХ является занятым в сельском хозяйстве, однако оно не зарегистрировано как фермеры (предприниматели). Такие хозяйства не позволяют рассматривать их как рыночно ориентирован­ные, в своем большинстве они являются подсобными, направленными на поддержку семейного бюджета в условиях низкой заработной платы в других сферах занятости (или отсутствия этой занятости вообще).

Источником дохода является и занятость в малом бизнесе. Используя данные сплошного обследования малого бизнеса сельских территорий (2010г., 2015г.), установим степень влияния занятости на уровень заработной платы работников малых предприя­тий. Для исследования в качестве факторов взяты следующие показатели:

Y – средний уровень заработной платы работников малых предприя­тий, руб.

Х₁ – число малых предприятий сельского хозяйства, охоты и лесного хозяйства;

Х₂ – число малых предприятий рыболовства, рыбоводства;

Х₃ – число малых предприятий по добыче полезных ископаемых;

Х₄ – число малых предприятий по производству пищевых продуктов, включая напитки, и табака;

Х₅ – число малых предприятий по текстильному и швейному производ­ству;

Х₆ – число малых предприятий по производству кожи, изделий из кожи и производству обуви;

Х₇ – число малых предприятий по обработке древесины и производству изделий из дерева;

Х₈ – число малых предприятий целлюлозно-бумажного производства, издательской и полиграфической деятельности;

Х₉ – число малых предприятий по производству кокса и нефтепродук­тов;

Х₁₀ – число малых предприятий химического производства;

Х₁₁ – число малых предприятий по производству резиновых и пласт­массовых изделий;

Х₁₂ – число малых предприятий по производству прочих неметалличе­ских минеральных продуктов;

Х₁₃ – число малых предприятий металлургического производства и производство готовых металлических изделий;

Х₁₄ – число малых предприятий по производству машин и оборудова­ния;

Х₁₅ – число малых предприятий по производству электрооборудования, электронного и оптического оборудования;

Х₁₆ – число малых предприятий по производству транспортных средств и оборудования;

Х₁₇ – число малых предприятий по прочим видам обрабатывающих производств;

Х₁₈ – число малых по производству и распределению электроэнергии, газа и воды;

Х₁₉ – число малых предприятий строительства;

Х₂₀ – число малых предприятий торговли автотранспортными сред­ствами и мотоциклами, их технического обслуживания и ремонта;

Х₂₁ – число малых предприятий оптовой торговли, включая торговлю через агентов;

Х₂₂ – число малых предприятий розничной торговли, ремонта бытовых изделий и предметов личного пользования;

Х₂₃ – число малых предприятий гостиничного и ресторанного бизнеса;

Х₂₄ – число малых предприятий транспорта и связи;

Х₂₅ – число малых предприятий финансовой деятельности;

Х₂₆ – число малых предприятий по операциям с недвижимым имуще­ством, аренды и предоставления услуг;

Х₂₇ – число малых предприятий образования;

Х₂₈ – число малых предприятий здравоохранения и предоставления со­циальных услуг;

Х₂₉ – число малых предприятий по предоставлению прочих комму­нальных, социальных и персональных услуг.

Теснота связи уровня заработной платы работников малых предприя­тий и представленных факторных признаков определена с учетом величины парных коэффициентов корреляции (табл. 2.55).

Таблица 2.55

Величина связи между переменными

Фак­торы	2010 г.		2015 г.
	Парный коэф­фициент корреляции rxy	Значение связи между переменными	Парный коэф­фициент корреляции rxy	Значение связи между переменными
Х1	0,049	слабая, прямая	0,083	слабая, прямая
Х2	0,354	умеренная, прямая	0,324	умеренная, прямая
Х3	0,054	слабая, прямая	0,341	умеренная, прямая
Х4	0,347	умеренная, прямая	0,392	умеренная, прямая
Х5	0,195	слабая, прямая	0,067	слабая, прямая
Х6	0,250	слабая, прямая	связь не определена
Х7	0,043	слабая, прямая	-0,076	слабая, обратная
Х8	0,305	умеренная, прямая	0,342	умеренная, прямая
Х9	0,221	слабая, прямая	-0,170	слабая, обратная
Х10	0,393	умеренная, прямая	0,412	умеренная, прямая
Х11	0,292	слабая, прямая	0,508	заметная, прямая
Х12	0,330	умеренная, прямая	0,577	заметная, прямая
Х13	0,361	умеренная, прямая	0,442	умеренная, прямая
Х14	0,336	умеренная, прямая	0,194	слабая, прямая
Х15	-0,152	слабая, обратная	-0,020	слабая, обратная
Х16	0,306	умеренная, прямая	0,366	умеренная, прямая
Х17	0,294	слабая, прямая	0,314	умеренная, прямая
Х18	0,263	слабая, прямая	0,046	слабая, прямая
Х19	0,220	слабая, прямая	0,279	слабая, прямая
Х20	0,149	слабая, прямая	0,145	слабая, прямая
Х21	0,390	умеренная, прямая	0,057	слабая, прямая
Х22	0,227	слабая, прямая	0,124	слабая, прямая
Х23	-0,066	слабая, обратная	0,234	слабая, прямая
Х24	0,482	умеренная, прямая	0,340	умеренная, прямая
Х25	0,631	заметная, прямая	0,639	заметная, прямая
Х26	0,562	заметная, прямая	0,246	слабая, прямая
Х27	0,055	слабая, прямая	0,352	умеренная, прямая
Х28	-0,066	слабая, обратная	0,041	слабая, прямая
Х29	0,350	умеренная, прямая	0,270	слабая, прямая

В 2010 году в соответствии со шкалой Чеддока наиболее тесной связью с уровнем заработной платы работников малых предприятий сельских терри­торий характеризуется число малых предприятий финансовой деятельности (rx₂₅y = 0,631) и предприятий по операциям с недвижимым имуществом, аренды и предоставления услуг (rx₂₆y = 0,562). Умеренная связь результатив­ного признака сложилась с числом малых предприятий рыболовства, рыбо­водства; по производству пищевых продуктов, включая напитки, и табака; целлюлозно-бумажного производства, издательской и полиграфической дея­тельности; химического производства; по производству прочих неметалличе­ских минеральных продуктов; металлургического производства и производ­ство готовых металлических изделий; по производству машин и оборудова­ния; по производству транспортных средств и оборудования; оптовой тор­говли, включая торговлю через агентов; транспорта и связи; по предоставле­нию прочих коммунальных, социальных и персональных услуг.

В 2015 году наиболее тесной связью с уровнем заработной платы ра­ботников малых предприятий характеризуется число малых предприятий финансовой деятельности (rx₂₅y = 0,639), по производству резиновых и пластмассовых изделий (rx₁₁y = 0,508) и производству прочих неметалличе­ских минеральных продуктов (rx₁₂y = 0,577). Умеренная связь результатив­ного признака сложилась также с числом малых предприятий в регионе, за­нятых рыболовством и рыбоводством; добычей полезных ископаемых; про­изводством пищевых продуктов, включая напитки, и табака; целлюлозно-бу­мажным производством, издательской и полиграфической деятельностью; химическим производством; металлургическим производством и производ­ством готовых металлических изделий; производством транспортных средств и оборудования; прочими видам обрабатывающих производств; предприятий транспорта и связи; образования. С остальными факторами наблюдается сла­бая связь.

На основе исследования связи переменных в регрессионные модели включены признаки, имеющие наибольшую связь с результативным призна­ком: 2010 г. – Рисунок 2.25, 2015 г. – Рисунок 2.26.

В соответствии с представленными результатами корреляционно-ре­грессионного анализа уравнение регрессионной модели заработной платы

Рисунок 2.25 – Результаты корреляционно-регрессионного анализа уровня заработной платы работников малых предприятий сельских террито­рий

Ульяновской области по данным сплошного наблюдения 2010 года

Рисунок 2.26 – Результаты корреляционно-регрессионного анализа уровня заработной платы работников малых предприятий сельских террито­рий

Ульяновской области по данным сплошного наблюдения 2015 года

работников малых предприятий сельских территорий имеет следующий вид:

Y ₂₀₁₀ = 5842,90 + 1109,17Х₂₅ + 59,49Х₂₆

Y₂₀₁₅ = 10046,15 + 574,95Х₁₁ + 344,89Х₁₂ + 1230,79Х₂₅

Уравнение корреляционно-регрессионной модели позволяет сделать вывод о том, что между уровнем заработной платы работников малых пред­приятий сельских территорий и выбранными факторами наблюдается прямая зависимость.

Значимость корреляционно-регрессионного уравнения определим с помощью множественного коэффициента корреляции и коэффициента де­терминации. Значение коэффициента множественной корреляции (R₂₀₁₀ = 0,714; R₂₀₁₅ = 0,715) указывает на то, что связь между выбранными факто­рами и результативным признаком сильная. На долю всех факторов прихо­дится 51,1% вариации уровня заработной платы работников малых предпри­ятий сельских территорий.

Значимость построенного уравнения множественной регрессии оценим с помощью F-критерия Фишера. Фактическое значение F-критерия (Fфакт₂₀₁₀ = 9,37; Fфакт₂₀₁₅ = 5,93) превышает табличное (Fтабл₂₀₁₀ = 3,47; Fтабл₂₀₁₅ = 3,07 при а = 0,05). Поэтому с вероятностью 0,95 можно заключить о стати­стической значимости составленного уравнения множественной регрессии заработной платы работников малых предприятий сельских территорий, ко­торые сформировались под воздействием исследуемых факторов.

Оценка стандартизированных коэффициентов корреляции показывает, что из всех факторов, включенных в модель, наибольшее влияние оказывает число малых предприятий финансовой деятельности.

2.4 Занятость населения муниципальных районов

Ульяновской области

Сельские территории Ульяновской области являются важнейшим ре­сурсом региона, они обладают мощным природным, демографическим, эко­номическим и историко-культурным потенциалом, который при более пол­ном, рациональном и эффективном использовании может обеспечить устой­чивое многоотраслевое развитие, полную занятость, высокие уровень и каче­ство жизни сельского населения.

По данным территориального органа Росстата в Ульяновской области насчитывается 112 сельских поселения, это 67% от общего количества муни­ципальных образований области, которые расположены в 21 муниципальном районе.

В разрезе муниципальных образований уменьшение численности по­стоянного населения происходит по всем районам Ульяновской области (табл. 2.56). Почти на 10% сократилось население в Старокулаткинском и Вешкайм­ском районах. В пределах 6 — 9% уменьшение населения наблюда­ется в 13 муниципальных образованиях Ульяновской области. Наименьшими темпами уменьшения численности постоянного населения характеризуются Ульяновский, Новоспасский и Чердаклинский районы – 2,4%, 2,3% и 1,9% соответственно.

Таблица 2.56

Численность населения в разрезе муниципальных образований

Ульяновской области на 01.01, тыс. чел.

Муниципальные районы	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2020г.	2020г. к 2016г.
						чел.	%
Базарносызганский	8,7	8,5	8,3	8,2	8,0	-0,7	92,0
Барышский	40,4	39,8	39,1	38,3	37,7	-2,7	93,3
Вешкаймский	17,5	17,2	16,8	16,3	15,8	-1,7	90,3
Инзенский	30,6	30,1	29,7	29,1	28,5	-2,1	93,1
Карсунский	23,0	22,7	22,3	21,9	21,6	-1,4	93,9
Кузоватовский	20,3	19,9	19,6	19,2	18,9	-1,4	93,1
Майнский	23,6	23,0	22,6	22,0	21,5	-2,1	91,1
Мелекесский	35,3	34,7	34,0	33,0	32,2	-3,1	91,2
Николаевский	24,4	24,1	23,7	23,3	22,9	-1,5	93,9
Новомалыклинский	14,3	14,2	14,0	13,7	13,7	-0,6	95,8
Новоспасский	21,4	21,3	21,2	21,0	20,9	-0,5	97,7
Павловский	13,6	13,4	13,2	13,0	12,7	-0,9	93,4
Радищевский	12,6	12,5	12,3	12,1	12,0	-0,6	95,2
Сенгилеевский	22,3	21,9	21,4	20,9	20,6	-1,7	92,4
Старокулаткинский	12,2	11,9	11,6	11,2	11,0	-1,2	90,2
Старомайнский	17,1	17,0	16,7	16,3	16,0	-1,1	93,6
Сурский	17,4	17,0	16,6	16,2	15,9	-1,5	91,4
Тереньгульский	17,8	17,7	17,4	17,0	16,7	-1,1	93,8
Ульяновский	37,0	36,9	36,6	36,4	36,1	-0,9	97,6
Цильнинский	25,9	25,4	25,1	24,6	24,4	-1,5	94,2
Чердаклинский	42,5	42,1	41,8	42,0	41,7	-0,8	98,1

Более высокими темпами отмечаем снижение сельского населения в муниципальных районах (табл. 2.57). Наиболее высокими темпами сокращения числен­ности сельского населения характеризуются Старокулаткинский (на 13,3%), Инзенский (11,5%), Базарносызганский (на 10,4%), Сурский (10,5%) районы. Низкие темпы сокращения численности сельского населения, не превышаю­щие 5%, сложились в Новоспасском (на 4,7%), Ульяновском (4%) и Черда­клинском (на 2%) районах, что обусловлено социально-экономическим раз­витием муниципальных образований.

Таблица 2.57

Численность сельского население муниципальных образований

Ульяновской области на 01.01, чел.

Муниципальные районы	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2020г.	2020г. 2016г.
						чел.	%
Базарносызганский	3660	3550	3465	3359	3281	-379	89,6
Барышский	14423	14153	13800	13455	13211	-1212	91,6
Вешкаймский	9606	9330	9101	8828	8545	-1061	89,0
Инзенский	10648	10398	10067	9701	9422	-1226	88,5
Карсунский	11665	11481	11226	10970	10790	-875	92,5
Кузоватовский	12611	12295	12026	11741	11537	-1074	91,5
Майнский	15104	14676	14402	14035	13727	-1377	90,9
Мелекесский	23466	23069	22615	21912	21305	-2161	90,8
Николаевский	18403	18056	17788	17433	17064	-1339	92,7
Новомалыклинский	14320	14162	13996	13652	13355	-965	93,3
Новоспасский	10640	10580	10479	10374	10244	-396	96,3
Павловский	8339	8189	8017	7817	7653	-686	91,8
Радищевский	8469	8376	8275	8123	8051	-418	95,1
Сенгилеевский	8706	8566	8324	8153	8027	-679	92,2
Старокулаткинский	7201	6948	6756	6486	6316	-885	87,7
Старомайнский	10818	10703	10489	10221	10061	-757	93,0
Сурский	10915	10592	10350	10020	9768	-1147	89,5
Тереньгульский	12682	12630	12415	12090	11963	-719	94,3
Ульяновский	26275	26029	25799	25495	25237	-1038	96,0
Цильнинский	21991	21639	21385	20959	20718	-1273	94,2
Чердаклинский	30993	30633	30312	30556	30374	-619	98,0

Ранжирование муниципальных районов по численности сельского населения позволило выделить шесть групп (табл. 2.58). В группу с наимень­шей численностью сельского населения вошел Базарносызганский район. Еще семь районов характеризуются численностью сельского населения в пределах от 5 до 10 тыс. чел. В восьми муниципальных районах численность населения, проживающего в сельской местности, не превышает 15 тыс. чел. В шести муниципальных образованиях численность сельского населения свыше 15 тыс. чел. Наибольшая численность сельского населения сформиро­вана в Ульяновском и Чердаклинском районах (свыше 25 тыс. чел.), что обу­словлено не только развитым социально-экономическим положением данных территорий, но и близостью к областному городу.

Таблица 2.58

Группировка муниципальных районов по численности

сельского населения

Группы муниципальных районов по численности сельского населения, тыс. чел.	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, тыс. чел.)
До 5,0	1	Базарносызганский (3,5)
5,1 … 10	7	Старокулаткинский (6,32), Павловский (7,65), Радищевский (8,05), Сенгилеевский (8,03), Вешкаймский (8,55), Инзенский (9,42), Сур­ский (9,77)
10,1… 15	8	Старомайнский (10,06), Новоспасский (10,24), Карсунский (10,79), Кузоватовский (11,54), Тереньгульский (11,96), Барышский (13,21), Новомалыклинский (13,36), Майнский (13,73)
15,1 … 20	1	Николаевский (17,06)
20,1 … 25	2	Цильнинский (20,72), Мелекесский (21,31)
Свыше 25	2	Ульяновский (25,24), Чердаклинский (30,37)

Представленные изменения влияют на долю сельского населения в му­ниципальных образованиях Ульяновской области, которая по районам обла­сти изменяется от 33,1% в Инзенском муниципальном образовании до 100% в Новомалыклинском (рис. 2.27).

Рисунок 2.27 – Доля сельского населения в общей численности

населения на 01.01.2020, %

Группировка районов по доле сельского населения в общей численности показала, что наименьший уровень показателя сложился в г. Ульяновск, г. Но­воульяновск, г. Димитровград, что вполне объяснимо (табл. 2.59).

Таблица 2.59

Группировка муниципальных районов по доле сельского

населения в общей численности населения, 2019 г.

Группы муниципальных районов по доле сель­ского населения в общей численности населения	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, %)
До 30,0%	3	г. Димитровград (0,0), г. Ульяновск (3,5), г. Новоульяновск (21,8)
30,1 … 50%	6	Инзенский (33,1), Барышский (35,1), Сенги­леевский (39,0), Базарносызганский (40,8), Новоспасский (49,1), Карсунский (50,1)
50,1 … 70%	10	Вешкаймский (53,9), Старокулаткинский (57,6), Павловский (60,3), Кузоватовский (60,9), Сурский (61,6), Старомайнский (62,7), Майнский (63,7), Мелекесский (66,2), Ради­щевский (66,8), Ульяновский (69,9)
70,1 … 90%	4	Тереньгульский (71,5), Чердаклинский (72,9), Николаевский (74,7), Цильнинский (85,0)
Свыше 90%	1	Новомалыклинский (100,0)

Высокой до­лей сельского населения в общей численности, проживающих на территории муниципального образования характеризуются Тереньгульский, Чердаклинский, Николаевский, Цильнинский районы.

В динамике 2015 – 2019 гг. доля численности населения трудоспособ­ного возраста в Ульяновской области уменьшилась с 56,6 до 54,7%, или на 1,9 п.п. Аналогичная ситуация сложилась по всем муниципальным образова­ниям. При этом наиболее высокий темп сокращения доли населения в трудо­способном возрасте отмечается в Старокулаткинском районе – на 3,5 п.п. Наименьшее изменение данного показателя сложилось в Инзенском районе –на 0,3 п.п. (табл. 2.60).

Высокой долей постоянного населения трудоспособного возраста ха­рактеризуются Барышский, Кузоватовский, Мелекесский, Сенгилеевский районы – соответственно 54,1%, 53,7%, 53,5% и 53,4%. Наименьшая доля

Таблица 2.60

Численность населения в трудоспособном возрасте в Ульяновской области (на 01.01. в % от общей численности населения)

Муниципальные районы	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.	2020г.	2020г. к 2016г., ±
Ульяновская область	56,6	55,6	54,6	53,8	54,7	-1,9
Базарносызганский	51,4	50,9	49,8	49,5	50,9	-0,5
Барышский	55,0	54,4	53,7	53,1	54,1	-0,9
Вешкаймский	51,8	50,6	49,7	48,6	49,4	-2,4
Инзенский	50,8	50,3	49,8	49,2	50,5	-0,3
Карсунский	52,2	51,2	49,8	48,8	49,4	-2,8
Кузоватовский	56,2	55,1	54,2	52,8	53,7	-2,5
Майнский	54,1	52,9	51,8	50,5	51,4	-2,7
Мелекесский	54,6	53,8	53,4	52,7	53,5	-1,1
Николаевский	55,1	54,0	53,4	52,1	53,4	-1,7
Новомалыклинский	53,5	52,8	52,0	51,0	51,6	-1,9
Новоспасский	52,4	51,6	50,5	49,8	50,0	-2,4
Павловский	54,7	53,8	53,0	52,0	53,1	-1,6
Радищевский	53,0	51,6	50,5	49,8	51,2	-1,8
Сенгилеевский	55,0	54,0	53,4	52,4	53,4	-1,6
Старокулаткинский	53,2	51,9	50,3	48,7	49,7	-3,5
Старомайнский	54,2	53,1	51,9	50,8	51,8	-2,4
Сурский	52,5	51,7	50,6	49,5	50,3	-2,2
Тереньгульский	52,9	51,8	50,4	49,4	50,5	-2,4
Ульяновский	53,6	52,3	50,6	49,6	50,4	-3,2
Цильнинский	53,8	53,1	52,0	51,4	52,4	-1,4
Чердаклинский	52,3	51,2	50,1	49,9	50,8	-1,5

данной категории населения сложилась в Вешкаймском и Карсунском райо­нах – только 49,4%.

Селу нужен гибкий рынок труда, учитывающий разнообразные формы трудоустройства и использования рабочей силы и, соответственно, новые подходы к занятости, формирующейся из потребности в трудовой деятельно­сти всего трудоспособного населения на территории предприятия, учета со­вокупного объема работ и распределения его между всеми желающими по­лучить работу.

Исторически сложилось, что основной сферой приложения труда сель­ских территорий выступала отрасль сельского хозяйства. Но произошедшие изменения в развитии отрасли сказались на снижении численности работни­ков в ней. Во всех муниципальных районах отмечается снижение сельскохо­зяйственной занятости.

Распределение численности занятого населения в отрасли сельского хозяйства по муниципальным районам области представлено в таблице 2.61.

Таблица 2.61

Численность работников в отрасли сельского хозяйства в 2019 году

Муниципальные районы	С.-х. пред­приятия	Крестьянско – фермерские хозяйства	Индивидуаль­ные предпри­ниматели	Потребитель­ские коопера­тивы (члены ЛПХ)
Ульяновская область	6650	1659	111	4020
Барышский	113	50	20	28
Вешкаймский	295	18	31	18
Инзенский	53	32	—	55
Карсунский	249	48	19	—
Кузоватовский	214	122	1	652
Майнский	269	113	5	32
Мелекесский	793	129	—	666
Николаевский	127	143	—	6
Новомалыклинский	496	44	—	359
Новоспасский	391	116	—	28
Павловский	67	126	—	245
Радищевский	298	121	1	—
Сенгилеевский	281	37	—	21
Старокулаткинский	147	127	24	—
Старомайнский	315	9	—	6
Сурский	257	42	1	407
Тереньгульский	203	24	—
Ульяновский	560	59	1	100
Цильнинский	389	256	—	1329
Чердаклинский	820	57	8	96

Группировка районов по численности занятых в сельскохозяйственной отрасли показала, что большинство муниципальных районов (60%) имеют численность работников в отрасли до 500 человек (табл. 2.62). В четырех муниципальных образованиях численность занятых в сельском хозяйстве составляет свыше 900 чел. (Чердаклинский, Кузоватовский, Мелекесский, Цильнинский), в этих районах сосредоточено почти 50% всех занятых производством сельскохозяйственной продукции.

Таблица 2.62

Группировка муниципальных районов по численности занятых в отрасли сельского хозяйства (сельскохозяйственная занятость), 2019 г.

Группы муниципальных районов по численности занятых в отрасли сель­ского хозяйства	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, чел.)
До 300 чел.	5	Инзенский (140), Барышский (211), Терень­гульский (227), Николаевский (276), Старо­кулаткинский (298)
301 … 500 чел.	7	Карсунский (316), Старомайнский (330), Сен­гилеевский (339), Вешкаймский (362), Майн­ский (419), Радищевский (420), Павловский (438)
501 … 700 чел.	1	Новоспасский (535)
701 … 900 чел.	3	Сурский (707), Ульяновский (720), Новома­лыклинский (899)
Свыше 900 чел.	4	Чердаклинский (981), Кузоватовский (989), Мелекесский (1588), Цильнинский (1974)

Самая высокая занятость в сельскохозяйственных предприятиях наблюдается в Чердаклинском (820 чел.) и Мелекесском (793 чел.) районах, а самая низкая в Инзенском (53 чел.) и Павловском (67 чел.) районах. Но отме­чаем, что в Павловском районе более развито фермерство, где занято 126 че­ловек. Самая высокая занятость в крестьянско – фермерских хозяйствах сло­жилась в Цильнинском районе (256 чел.), самая низкая – в Старомайнском районе (9 чел.).

На территории региона в последние годы получили развитие потреби­тельские кооперативы, в 2019 году в них было занято 4020 человек или 32,3% всех работников отрасли. Данная занятость развита в Цильнинском, Циль­нинском и Кузоватовском районах.

Как было отмечено, значение занятости населения сельских территорий в сельскохозяйственной отрасли снижается. Доля работников, занятых в от­расли сельского хозяйства колеблется от 1% (Барышский и Инзенский рай­оны) до 15,4% в Цильнинском районе. Группировка районов показала, что в одиннадцати муниципальных районах (более 50%) доля занятых в сельскохо­зяйственной отрасли составляет до 5%. И только в четырех районах ее уро­вень выше 9%.

Таблица 2.63

Группировка муниципальных районов по доле

сельскохозяйственной занятости, 2019 г.

Группы муниципальных районов по доле сельско­хозяйственной занятости	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, %)
До 3,0%	5	Барышский (1), Инзенский (1), Николаевский (2,3), Тереньгульский (2,7), Карсунский (3)
3,1 … 5%	6	Сенгилеевский (3), Майнский (3,8), Старо­майнский (4), Ульяновский (4), Вешкаймский (4,6), Чердаклинский (4,6)
5,1 … 7%	4	Новоспасский (5,1), Старокулаткинский (5,4), Павловский (6,5), Радищевский (6,9)
7,1 … 9%	1	Сурский (8,8)
Свыше 9%	4	Мелекесский (9,2), Кузоватовский (9,8), Но­вомалыклинский (12,7) Цильнинский (15,4)

Снижение потребностей сельскохозяйственного рынка труда приводит к сокращению сельскохозяйственной занятости и особенно занятости в кол­лективных хозяйствах. Различие муниципальных районов по занятости в от­расли сельского хозяйства обусловлено социально-экономическим положе­нием данных территорий развитием других видов экономической деятельно­сти.

В настоящее время особое внимание уделяется диверсификации сель­ской экономики, развитию несельскохозяйственных видов деятельности, услуг и на этой основе расширению занятости и повышению доходов сель­ского населения. Диагностика уровня развития несельскохозяйственной сферы деятельности, как одного из факторов устойчивого развития сельских территорий, является весьма важным и актуальным направлением. Это поз­волит проводить ежегодные наблюдения за развитием данной сферы, способ­ствовать разработке мероприятий, направленных на повышение качества и уровня жизни сельского населения, а также улучшению социально-экономи­ческого положения сельских территорий.

Данный подход наиболее полно характеризует состояние несельскохо­зяйственной сферы деятельности на сельских территориях. Так как каждая из видов экономической деятельности может иметь место на сельских террито­риях, явиться сферой для развития малого и среднего бизнеса и способство­вать экономическому росту той или иной территории.

Территориальный орган государственной статистики по Ульяновской области ведет учет занятых по крупным и средним предприятиям по видам экономической деятельности, данные за 2019 год представлены в Приложе­нии 8.

В целом по Ульяновской области в крупных и средних предприятиях занято 247,1 тыс. человек, что составляет 44,7%. В муниципальных районах области на данных предприятиях занято 60,7 тыс. человек или 24,6%.

Во всех муниципальных районах области высокая доля занятости насе­ления в крупных и средних предприятиях по таким видам деятельности, как государственное управление (от 10,2% в Чердаклинском районе до 39,7% в Базарносызганском), образование (от 15,8% в Новоспасском районе до 40,2% в Старомайнском), деятельность в области здравоохранения и социальных услуг (от 7,4% в Чердаклинском районе до 33,7% в Ульяновском).

В зависимости от географического расположения районов, природных ресурсов, производственных мощностей и других факторов в муниципаль­ных образованиях сформировались особенности занятости в крупных и сред­них предприятиях (табл. 2.64).

Наиболее высокий процент занятого населения районов в таких видах деятельности, как обрабатывающие производства, транспортировка и хране­ние. В других видах деятельности (деятельность гостиниц и предприятий общественного питания, строительство, торговля оптовая и розничная, фи­нансовая и страховая деятельность) доля занятого населения в крупных и средних предприятиях невысокая.

Анализ структуры занятости населения Ульяновской области позволил установить, что снижение среднесписочной численности работников

Таблица 2.64

Наиболее значимые виды деятельности по доле занятости работников

в крупных и средних предприятиях муниципальных районов

Вид экономической деятельности	Наименование района (доля занятости, %)
Добыча полезных ископаемых	Сенгилеевский (13,5%)
Обрабатывающие производства	Чердаклинский (31,3%), Инзенский (27,8%), Но­воспасский (16,3%), Барышский (13,9%), Мелекес­ский (9,4%), Кузоватовский (9,4%), Ульяновский (6%)
Обеспечение электрической энергией, газом, водоснабжение; водоотведение	Вешкаймский (18,1%), Барышский (10,7%)
Строительство	Николаевский (7%)
Торговля оптовая и розничная	Новомалыклинский (8%)
Транспортировка и хранение	Павловский (23,5%), Старокулаткинский (20,3%), Николаевский (15,3%), Новоспасский (13,2%), Инзенский (12,2%), Чердаклинский (11,7%)

крупных и средних предприятий на фоне снижения рабочей силы на протяжении ряда лет не сопровождается ростом численности занятых в малом бизнесе, как в целом по области, так и по муниципальным районам. Численность ин­дивидуальных предпринимателей (малых предприятий) по видам экономиче­ской деятельности по муниципальным образованиям за 2019 год представ­лена в Приложении 9.

Численность индивидуальных предпринимателей (малых предприятий) на сельских территориях (в муниципальных районах) 8016 человек, что со­ставляет 30,2% от областного значения (табл. 2.65). В районах области сосредоточено 88,4% малых предприятий по виду деятельности «сельское хозяйство», треть всех предприятий по виду деятельности «обрабатывающие производства», «транспорт и связь» и «оптовая и розничная торговля; ремонт».

В муниципальных образованиях области 53% предприятий малого биз­неса по виду экономической деятельности «оптовая и розничная торговля; ремонт» (рис. 2.28). По районам занятость в этом бизнесе изменяется от 32,7% в Новомалыклинском районе до 58,9% в Сенгилеевском.

Таблица 2.65

Численность индивидуальных предпринимателей – малых предприятий (включая микропредприятия) по видам экономической деятельности

Виды экономической деятельности	Чис­лен­ность инди­виду­альных пред­прини­мате­лей	Сель­ское хозяй­ство, охота и лесное хозяй­ство	Рыбо­ловство, рыбо­водство	Обра­баты­вающие произ­водства	Строи­тель­ство	Опто­вая и роз­ничная тор­говля; ремонт	Транспорт и связь	Операции с недви­жимым имуще­ством, аренда и предо­ставление услуг	Предо­ставление прочих комму­нальных, социаль­ных и персо­нальных услуг
Ульяновская область, чел.	26512	1334	22	1858	810	13 935	2882	3022	1640
Муниципаль­ные районы, чел.	8016	1179	15	568	168	4079	990	385	373
Муниципаль­ные районы, %	30,2	88,4	68,2	30,6	20,7	29,3	34,4	12,7	22,7

Рисунок 2.28 – Структура занятости индивидуальных предпринимателей

— малых предприятий в муниципальных районах

Вторым по значимости видом деятельности является «транспорт и связь» (13%). Занятость в этом бизнесе колеблется от 7,6% в Старокулаткинском районе до 15,8% в Павловском.

Не достаточно в сельской местности развивается малый бизнес в сфере услуг (коммунальных, социальных и персональных, операций с недвижимым имуществом, арендой). В этом бизнесе занято 758 предпринимателей или около 10%.

Малый бизнес в сфере услуг более развит в таких муниципальных районах, как Ульяновский (13,2%), Чердаклинский (12%), Майнский (11,2%), Карсунский (11,1%), Новомалыклинский (10,9%), Павловский (10,4%). Ме­нее всего он развит в Базарносызганском районе (3,6%).

Проведенное исследование занятости населения Ульяновской области позволило методически подойти к обоснованию альтернативной занятости. Альтернативная занятость — как занятость сельского населения в трудоспо­собном возрасте несельскохозяйственными видами экономической деятельности, за исключением социальных услуг и государственного и муниципаль­ного управления. Не вся несельскохозяйственная занятость в сельской мест­ности может рассматриваться как альтернативная. Это занятость в сфере социальных услуг — медицине, образовании, социальных службах, а также в государственном и муниципальном управлении. Поэтому эти сектора не сле­дует включать в понятие альтернативной занятости.

В целом по сельским территориям области структура занятости представлена на рисунке 2.29. В соответствии с данным выше определением альтернатив­ными видами деятельности в формальном секторе занято около 70% населе­ния.

Рисунок 2.29 – Структура занятости сельских территорий области

Не претендуя на точность представленных расчетов, тенденция форми­рования альтернативной занятости в муниципальных районах области пред­ставлена в таблице 2.66.

Таблица 2.66

Структура занятости в муниципальных районах Ульяновской области

Муниципальные районы	Числен­ность насе­ления в трудоспо­собном возрасте, тыс. чел.	Численность за­нятых в крупных и средних пред­приятиях		Численность заня­тых в с.-х. предпри­ятиях, фермерских хозяйствах, ИП, по­треб. кооперативах		Численность заня­тых в малом биз­несе, неформаль­ная, альтернатив­ная занятость
		тыс. чел.	%	чел.	%	тыс. чел.	%
Базарносызган­ский	4,1	1,105	27,0	—	—	2,995	73,0
Барышский	20,4	4,993	24,5	211	1,0	15,196	74,5
Вешкаймский	7,8	1,803	23,1	362	4,6	5,635	72,2
Инзенский	14,4	5,958	41,4	140	1,0	8,302	57,7
Карсунский	10,7	2,819	26,3	316	3,0	7,565	70,7
Кузоватовский	10,1	2,234	22,1	989	9,8	6,877	68,1
Майнский	11,1	2,768	24,9	419	3,8	7,913	71,3
Мелекесский	17,2	3,602	20,9	1588	9,2	12,01	69,8
Николаевский	12,2	3,039	24,9	276	2,3	8,885	72,8
Новомалыклин­ский	7,1	1,607	22,6	899	12,7	4,594	64,7
Новоспасский	10,5	4,535	43,2	535	5,1	5,43	51,7
Павловский	6,7	1,732	25,9	438	6,5	4,53	67,6
Радищевский	6,1	1,206	19,8	420	6,9	4,474	73,3
Сенгилеевский	11,0	3,134	28,5	339	3,1	7,527	68,4
Старокулаткин­ский	5,5	1,506	27,4	298	5,4	3,696	67,2
Старомайнский	8,3	1,486	17,9	330	4,0	6,484	78,1
Сурский	8,0	1,696	21,2	707	8,8	5,597	70,0
Тереньгульский	8,4	1,671	19,9	227	2,7	6,502	77,4
Ульяновский	18,2	4,322	23,7	720	4,0	13,158	72,3
Цильнинский	12,8	3,133	24,5	1974	15,4	7,693	60,1
Чердаклинский	21,2	6,312	29,8	981	4,6	13,907	65,6

Высокая доля занятых в малом бизнесе, неформальной, альтернативной занятостью сложилась во всех муниципальных районах региона. В двух рай­онах на эту занятость приходится до 60% трудоспособного населения, в де­вяти районах – до 70%, в десяти районах ее значение колеблется от 70,7% в Карсунском районе до 78,1% Старомайнском районе (табл. 2.67).

Таблица 2.67

Группировка муниципальных районов по доле занятых в малом бизнесе,

неформальная, альтернативная занятость, 2019 г.

Группы муниципальных районов по доле занятых в малом бизнесе, неформальная, альтерна­тивная занятость	Число му­ниципаль­ных райо­нов	Наименование района (значение признака, %)
До 60%	2	Новоспасский (51,7), Инзенский (57,7)
60,1 … 70%	9	Цильнинский (60,1), Новомалыклинский (64,7), Чердаклинский (65,6), Старокулаткин­ский (67,2), Павловский (67,6), Кузоватов­ский (68,1), Сенгилеевский (68,4), Мелекес­ский (69,8), Сурский (70)
70,1 … 80%	10	Карсунский (70,7), Майнский (71,3), Веш­каймский (72,2), Ульяновский (72,3), Никола­евский (72,8), Базарносызганский (73), Ради­щевский (73,3), Барышский (74,5), Терень­гульский (77,4), Старомайнский (78,1)

Высокая доля трудоспособного населения, которая не относится к за­нятым в сельском хозяйстве, в крупных и средних предприятиях районов, во многом связана с тем, что занимаясь определенной деятельностью, многие ее не регистрируют, не оформляют самозанятость, работают по найму без оформления трудовых отношений.

Проведенное исследование показало, что уровень занятости сельского населения является индикатором социально — экономического благополучия развития сельских территорий. В дальнейшем исследовании нами была поставлена цель — выявить зависимость влияния альтернативной занятости на развитие сельских территорий. Социально — экономическое положения сельских районов Ульяновской области было оценено на основе интегрального метода. Интегральный показатель позволяет дать комплексную оценку социально — экономического благополучия развития сельских территорий, необходимость которого обусловлена наличием существенных различий в уровне и динамике оценочных показателей по муниципальным районам.

Интегральная оценка социально — экономического положения сельских районов области была проведена на основании расчета индексов. Предлагаемый подход к построению интегрального показателя предусматривает использование относительных показателей на основе сопоставления фактических уровней показателей по муниципальным районам со средними значениями показателей по региону.

При проведении интегральной оценки социально — экономического положения сельских районов области были использованы следующие показатели (Приложение 10):

1. Интегральная оценка рынка труда и демографии

— доля трудоспособного населения, %

— доля населения старше трудоспособного возраста, %

— коэффициент миграционного прироста, на 1000 чел. населения

— уровень регистрируемой безработицы, %

— коэффициент восполнения работников

— коэффициент напряженности на рынке труда, %

— расстояние до областного центра, км

2. Интегральная оценка доходов населения

— Среднемесячная заработная палата, тыс. руб.

— Среднемесячная заработная палата в с.-х. предприятиях, тыс.руб.

— Среднемесячный размер субсидий на семью, руб.

3. Интегральная оценка экономического развития

— число предприятий и организаций, ед.

— число индивидуальных предпринимателей, ед.

— доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета в общем объёме собственных доходов бюджета муниципального образования (без учёта субвенций), %

— объем инвестиций в основной капитал за исключением бюджетных средств (на душу населения), руб.

— отгружено товаров собственного производства, выполнено работ и услуг собственными силами (на душу населения) руб.

— доля убыточных предприятий (без банков, страховых и бюджетных организаций, %

— производительность труда в сельскохозяйственных предприятиях, руб.

— фондообеспеченность сельскохозяйственных предприятиях, тыс. руб.

Результаты интегральной оценки социально — экономического положения муниципальных районов Ульяновской области представлены в таблице 2,68

Таблица 2.68

Интегральная оценка социально-экономического положения

муниципальных районов Ульяновской области

Районы	Интегральная оценка рынка труда и демографии	Интегральная оценка доходов населения	Интегральная оценка экономического развития	Интегральная оценка социально — экономического положения сельских районов области
Базарносызганский	0,836	0,554	0,284	0,558
Барышский	0,950	1,063	0,750	0,921
Вешкаймский	1,123	0,965	0,727	0,938
Инзенский	1,205	0,887	0,744	0,945
Карсунский	1,167	1,107	0,661	0,978
Кузоватовский	1,319	0,916	0,676	0,970
Майнский	1,423	0,875	0,794	1,031
Мелекесский	0,996	1,104	1,145	1,082
Николаевский	0,953	1,041	1,006	1,000
Новомалыклинский	1,033	1,088	1,391	1,171
Новоспасский	1,643	1,048	1,621	1,437
Павловский	0,855	0,919	0,546	0,773
Радищевский	0,744	1,160	0,608	0,837
Сенгилеевский	1,196	0,919	1,004	1,040
Старокулаткинский	0,764	0,979	0,538	0,760
Старомайнский	1,118	1,058	0,688	0,955
Сурский	0,916	0,973	1,633	1,174
Тереньгульский	1,168	1,143	0,794	1,035
Ульяновский	2,170	1,094	1,199	1,488
Цильнинский	1,569	0,906	1,041	1,172
Чердаклинский	1,490	1,211	3,464	2,055

Интегральный показатель социально — экономического положения муниципальных районов области изменяется от 0,558 в Базарносызганском районе до 2,055 в Чердаклинском районе. Ранжированный ряд интегрального показателя показывает, что более 50% районов имеют значение индекса выше 1.

Аналитическое выравнивание численности занятых в малом бизнесе, неформальной, альтернативной занятости и интегральной оценки социально-экономического положения сельских районов Ульяновской области позволило выявить линейную зависимость: при увеличении альтернативной занятости интегральный показатель социально — экономического положения района повышается на 0,051 (рис. 2.30).

Рисунок 2.30 – Влияние занятых в несельскохозяйственном секторе на

социально-экономическое положение сельских районов

Ульяновской области

Картограмма Ульяновской области по численности занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость представлена на рисунке 2.31.

Группы муниципальных районов по численности занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость		Интегральный индекс социально-экономического положения районов
	До 5 тыс. чел.	0,820
	5,1 … 7 тыс. чел.	1,085
	7,1 … 9 тыс. чел.	1,028
	Более 9 тыс. чел.	1,387

Рисунок 2.31 – Картограмма Ульяновской области по численности занятых

в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость

Группировка муниципальных районов по влиянию альтернативной занятости на интегральный индекс социально — экономического положения сельских районов области показала зависимость этих показателей (табл. 2.69).

Наивысшее значение показателя интегральной оценки социально — экономического положения (1,387) достигли районы, в которых численность занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость самая высокая (более 9 тыс. чел.). В эту группу входят Ульяновский, Барышский, Мелекесский, Чердаклинский районы. Интегральный показатель этих районов на 69,1% выше уровня первой группы (0,82), которая характеризуется низкой альтернативной занятостью.

Таблица 2.69

Группировка муниципальных районов по влиянию альтернативной занятости на интегральный индекс социально-экономического положения сельских районов Ульяновской области

Группы муниципальных районов по численности занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость	Число муниципальных районов	Наименование района	Интегральный индекс социально — экономического положения районов
До 5 тыс. чел.	5	Базарносызганский, Старокулаткинский, Радищевский, Новомалыклинский, Павловский	0,820
5,1 … 7 тыс. чел.	6	Новоспасский, Сурский, Вешкаймский, Старомайнский, Тереньгульский, Кузоватовский	1,085
7,1 … 9 тыс. чел.	6	Сенгилеевский, Карсунский, Цильнинский, Майнский, Инзенский, Николаевский	1,028
Более 9 тыс. чел.	4	Ульяновский, Барышский, Мелекесский, Чердаклинский	1,387

Представленные данные говорят о необходимости более детального анализа факторов, оказывающих влияние на тенденцию, которая в настоящее время сложилась на рынке труда сельских жителей и социально — экономического положения районов.

Теснота связи уровня численности занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость и представленных факторных признаков определена с учетом величины парных коэффициентов корреляции (табл. 2.70).

В соответствии со шкалой Чеддока наиболее тесной связью с уровнем альтернативной занятости населения Ульяновской области характеризуются доля населения старше трудоспособного возраста (rx₂y =-0,513), сред­немесячная заработная плата работников (rx₈y = 0,446), расстояние до областного центра (rx₇y =- 0,498), количество индивидуальных предпринимателей

Таблица 2.70

Величина связи между переменными

Факторы	Парный коэффициент корреляции rxy	Значение связи между переменными
Х1 Доля трудоспособного населения, %	0,332	умеренная, прямая
Х2 Доля населения старше трудоспособного возраста, %	-0,513	заметная, обратная
Х3 Коэффициент миграционного прироста, на 1000 чел. населения	0,0039	слабая, прямая
Х4 Уровень регистрируемой безработицы, в % к рабочей силе	0,033	слабая, прямая
Х5 Коэффициент восполнения работников	0,353	умеренная, прямая
Х6 Коэффициент напряженности на рынке труда, %	-0,066	слабая, прямая
Х7 Расстояние до областного центра, км	-0,498	заметная, обратная
Х8Среднемесячная заработная палата, тыс. руб.	0,446	заметная, прямая
Х9 Среднемесячная заработная палата в с.-х. предприятиях, тыс.руб.	0,181	слабая, прямая
Х10 Среднемесячный размер субсидий на семью, руб.	0,359	умеренная, прямая
Х11 Число предприятий и организаций, ед.	0,117	слабая, прямая
Х12 Число индивидуальных предпринимателей, ед.	0,915	сильная, прямая
Х13 Доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета в общем объёме собственных доходов бюджета муниципального образования, %	0,502	заметная, прямая
Х14 Объем инвестиций в основной капитал на душу населения, руб.	0,416	заметная, прямая
Х15 Отгружено товаров собственного производства, работ и услуг на душу населения, руб.	0,417	заметная, прямая
Х16 Доля убыточных предприятий (без банков, страховых и бюджетных организаций, %	0,060	слабая, прямая
Х17 Производительность труда в сельскохозяйственных предприятиях, руб.	0,358	умеренная, прямая
Х18 Фондообеспеченность сельскохозяйственных предприятиях, тыс. руб.	0,011	слабая, прямая

(rx₁₂y =0,915), доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (rx₁₃y = 0,502), объем инвестиций в основной капитал на душу населения (rx₁₄y = 0,416), отгружено товаров собственного производства, работ и услуг на душу населения (rx₁₅y = 0,417). Слабая связь с коэффициентом миграционного прироста на 1000 чел. населения, уровнем регистрируемой безработицы, коэффициентом напряженности на рынке труда, среднемесячной заработной палатой в сельскохозяйственных предприятиях, количеством предприятий и организаций, долей убыточных предприятий, фондообеспеченностью сельскохозяйственных предприятиях. С остальными факторами наблюдается умеренная связь.

Группировка муниципальных районов по влиянию альтернативной занятости на развитие муниципальных районов Ульяновской области составлена по показателям, которые оказывают заметную и умеренную связь (табл. 2.71). Представленные данные еще раз подтверждают положительное влияние альтернативной занятости на увеличение сред­немесячной заработной платы работников, субсидий, количество индивидуальных предпринимателей, доли налоговых и неналоговых доходов местного бюджета, объема инвестиций в основной капитал, коэффициента восполнения работников.

Для оценки влияния основных факторов на численность занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость в регионе была использована корреляционно – регрессионная модель. Предложена следующая система факторов (включены только наиболее значимые):

Y – численность занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость, тыс. чел.

Х₁ – доля населения старше трудоспособного возраста, %

Х₂ – среднемесячная заработная плата, тыс. руб.

Х₃ – число индивидуальных предпринимателей, ед.

Х₄ – доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета, %

Х₅ – расстояние до областного центра, км

Корреляционно-регрессионное моделирование проводилось с использованием функциональной возможности «Множественная регрессия» аналитической программы Statistica. Значения парных коэффициентов корреляции представлены на рисунке 2.30.

Таблица 2.71

Группировка муниципальных районов по влиянию альтернативной занятости на развитие

сельских районов Ульяновской области

Группы муниципальных районов по численности занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость	Число муниципальных районов	Доля трудоспособного населения, %	Доля населения старше трудоспособного возраста, %	Коэффициент восполнения работников	Расстояние до областного центра, км	Среднемесячная заработная палата, тыс. руб.	Среднемесячный размер субсидий на семью, руб.	Число индивидуальных предпринимателей, ед.	Доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета, %	Объем инвестиций в основной капитал на душу населения, руб.	Отгружено товаров собственного производства, работ и услуг на душу населения, руб.	Производительность труда в с.-х. приятиях, руб.
До 5 тыс. чел.	5	51,3	34,9	0,77	207,3	25	774,5	202,6	27,2	7730,2	75078,2	663,3
5,1 … 7 тыс. чел.	6	51,0	33,1	1,03	114,2	23,6	782,7	380,2	31,7	8388,0	85838,8	1132,7
7,1 … 9 тыс. чел.	6	51,8	31,9	0,94	113,2	25,5	702,2	510,7	32,7	9554,3	102024,8	973,8
Более 9 тыс. чел.	4	52,2	31,3	0,98	71,7	28,1	921,9	750,8	42,0	55302,5	246634,5	1370,0

Рисунок 2.30 – Результаты корреляционно-регрессионного анализа

альтернативной занятости

Результаты корреляционно — регрессионного анализа альтернативной занятости:

Y = 0,04Х₁ + 0,23Х₂ + 0,98Х₃ – 0,29Х₄ – 0,06Х₅

Уравнение корреляционно-регрессионной модели альтернативной занятости позволяет сделать вывод о том, что между численность занятых и факторами Х₁, Х₂, Х₃ наблюдается прямая зависимость и обратная зависимость с факторами Х₄ и Х₅.

Значение коэффициента множественной корреляции (R = 0,931) указывает на то, что связь между выбранными факторами и результативным признаком сильная.

Оценка бета-коэффициентов корреляции показывает, что из всех факторов, включенных в модель, наибольшее влияние оказывает количество индивидуальных предпринимателей (0,98).

Разработка модельного проекта развития сельских территорий на основе кластеризации альтернативной занятости является важной для органов государственной власти. Для ее решения необходима оценка перспективности формирования и развития кластеров сельских территорий региона, которая позволит им перейти к устойчивому социально-экономическому развитию, более эффективному использованию трудового потенциала районов области.

Кластеризация данных произведена методом K-средних с использованием программы Statistica (Приложение 11). Результаты кластеризации муниципальных образований по величине альтернативной занятости на рисунке 2.32 и таблице 2.72.

Таблица 2.72

Сравнительная характеристика районов по результатам кластеризации

Показатели	Группы районов по уровню альтернативной занятости			Итого, в среднем
	высокий	средний	низкий
Число районов	8	8	5	21
Доля населения старше трудоспособного возраста, %	31,8	33,1	34,1	32,8
Среднемесячная заработная плата, тыс. руб.	26,7	24,0	25,1	25,3
Число индивидуальных предпринимателей, ед.	559	406	328	446
Доля налоговых и неналоговых доходов местного бюджета, %	39,1	27,5	31,5	32,9
Расстояние до областного центра, км	60	129	235	128
Средняя численность занятых в малом бизнесе, неформальная, альтернативная занятость, тыс. чел.	9,39	7,10	5,40	7,30
Наименование районов	Майнский, Мелекесский, Сенгилеевский, Старомайнский, Тереньгульский, Ульяновский, Цильнинский, Чердаклинский	Базарносызганский, Барышский, Вешкаймский, Инзенский, Карсунский, Кузоватовский, Новомалыклинский, Сурский	Николаевский, Новоспасский, Павловский, Радищевский, Старокулаткинский	—

Рисунок 2.32– Самоорганизующаяся карта Кохонена

Первая группа районов Ульяновской области, отличающаяся высоким уровнем развития альтернативной занятости, характеризуется более высоким уровнем среднемесячной заработной платы населения (26,7 тыс. руб.), большим числом индивидуальных предпринимателей (559 ед.), большей долей налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (39,1%). Географически муниципальные районы расположены недалеко от областного центра, среднее расстояние до города по группе составляет 60 км. Группа отличается также меньшей долей населения старше трудоспособного возраста – 31,8%.

Во вторую группу входят районы со средним уровнем развития альтернативной занятости. Группа отличается более низким уровнем среднемесячной заработной платы (24,0 тыс. руб.), меньшей долей налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (27,5%), средним уровнем развития предпринимательской деятельности. Отдаленность от областного центра для районов данной группы составляет в среднем 129 км.

Третья группа районов Ульяновской области характеризуется низким уровнем альтернативной занятости. Для районов данной группы характерны более высокая доля населения старше трудоспособного возраста (34,1%), средним уровнем заработной платы населения (25,1 тыс. руб.) и долей налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (31,5%). В целом, группа отличается слабой развитостью индивидуальной предпринимательской деятельностью, хотя в отдельных районах ее уровень высок. Отдаленность от областного центра для районов данной группы составляет в среднем 235 км.

Рисунок 2.33 – Профили образованных кластеров

Формирование кластеров позволяет каждому муниципальному образованию выявить наиболее значимые факторы, влияющие на альтернативную занятость населения.

Проведенное исследование позволяет выявить районы с низким использованием факторов, которые располагают значительными резервами повышения альтернативной занятости до среднего значения, а впоследствии до уровня передовых районов. Реализация предложенных способов сопоставления делает возможным выработку прогностических рекомендаций по повышению альтернативной занятости для районов, отстающих в своём развитии от среднеотраслевых показателей.

Резервы роста численности занятых в малом бизнесе, неформальной, альтернативной занятости (в разрезе муниципальных районов Ульяновской области) представлены в таблице 2.73.

Таблица 2.73

Резервы роста численности занятых в малом бизнесе,

неформальной, альтернативной занятости

Район	Фактическое значение, тыс. чел.	Рост, %	Значение с учетом резерва, тыс. чел.
Вешкаймский	5,635	15,6	6,515
Инзенский	8,302	21,7	10,104
Карсунский	7,565	13,1	8,555
Кузоватовский	6,877	5,4	7,248
Майнский	7,913	6,1	8,392
Новоспасский	5,430	34,9	7,325
Павловский	4,530	22,6	5,556
Сенгилеевский	7,527	22,8	9,244
Ульяновский	13,158	4,7	13,774
Цильнинский	7,693	10,2	8,477

Результаты проведенного нами исследования свидетельствуют, что предложенную модель развития альтернативной занятости можно использовать для прогнозирования реальных показателей стратегического развития сельских территорий и повысить обоснованность принимаемых управленческих решений.

Доминирующее положение в занятости на сельских территориях должны занять несельскохозяйственные отрасли материального производ­ства, связанные и несвязанные с аграрной сферой. Достаточно заметным по­тенциалом к расширению несельскохозяйственной деятельности на селе об­ладает сектор услуг:

— жилищно-коммунальных;

— бытовых;

— туристических, включающих в себя комплекс услуг;

— сдачу жилья в наем, предоставление полного или частичного панси­она,

— развлекательные услуги (например, охота, демонстрация этнических традиций и пр.);

— услуг аренды: сдача в наем жилых и нежилых помещений.

Определенную роль в поддержке доходов и занятости населения может

сыграть возрождение национальных художественных и народных промыслов (резьба по дереву, гончарно-керамическое, лубочное производство, лаковая миниатюра).

Стоит учитывать, что традиционный образ сельской жизни будет под­вергаться внушительной трансформации, связанной с изменением экономи­ческого уклада, обусловленного внедрением передовых цифровых техноло­гий и новых моделей трудовых отношений.

Выстраивание верной и эффективной политики по развитию сельских территорий невозможно без учета проблем занятости в контексте тех изме­нений, которые уже произошли на селе и которые вероятно произойдут в среднесрочной перспективе под влиянием новых социально-экономических трендов.

Раздел 3. Проблемы занятости сельского населения

3.1 Будущий потенциал сельской экономики: по результатам обследования студентов вузов

Для оценки будущего трудового потенциала сельской экономики и изучения мотивации молодежи, желающей работать в сельской местности, было проведено анкетирование 450 студентов старших курсов вузов Улья­новской области. Для обеспечения высокой результативности анкета содер­жит 30 вопросов, большая часть ответов являются закрытыми, т.е. имеют список возможных вариантов ответа.

Возраст респондентов варьирует в пределах от 19 до 26. Средний воз­раст респондентов составляет 22 года. Только 15,5% респондентов женаты (замужем) или живут в гражданском браке, в том числе 3,8% имеют детей, остальные – холостые (не замужем).

Большая часть респондентов знают, где будут работать после получе­ния диплома – 112 человек или 24,9%. Около 45% имеют возможность не­скольких вариантов трудоустройства (202 респондента). Оставшиеся 136 че­ловек пока еще не определись с будущим местом работы.

Лишь 13,3% респондентов характеризуются наличием дополнитель­ного образования, треть из которых – по профилю получаемой профессии.

58% опрошенных отметили свой уровень владения английским языком со словарем, еще 15,3% – свободно. Немецким языком владеют 20,7% ре­спондентов, в том числе со словарем – 18,9%, свободно – 1,8%. Доля владе­ющим французским языком незначительна – только 4,9%.

164 респондента или 36,4% характеризуются наличием водительских прав (в основном категорией В), из которых 108 или 24% – наличием личного автомобиля.

Среди основных компетенций, являющихся сильной стороной респон­дентов, выделены ответственность, исполнительность, пунктуальность, целе­устремленность, коммуникабельность, трудолюбие, обучаемость, дисципли­нированность.

Отвечая на вопрос «Собираетесь ли Вы после получения диплома ра­ботать по специальности?», большая часть опрошенных дала положительный ответ (68,7%), при этом треть опрошенных выделила утвердительный ответ (35,6%). Пятая часть респондентов планируют работать не по специальности (рис. 3.1).

Рисунок 3.1 – Распределение ответов на вопрос «Собираетесь ли Вы

после получения диплома работать по специальности?», %

Среди всех причин выбора в пользу работы не по специальности ос­новными, по мнению респондентов, являются низкий уровень оплаты труда по специальности (33,6%) и отсутствие практических знаний и опыта работы (26,1%). Низкий статус профессии был выбран лишь 15,8% опрошенных. Наименее популярной причиной работы не по специальности является отсут­ствие потребности в специалистах выбранного профиля (рис. 3.2).

При выборе графика будущей работы большая часть респондентов предпочла пятидневную рабочую неделю (284 респондента или 63,1%). Зна­чительная доля опрошенных хотела бы работать согласно свободному гра­фику (129 респондентов или 28,7%). Шестидневную рабочую неделю отме­тили только 37 респондентов, что составляет 8,2% от общей совокупности опрошенных.

Рисунок 3.2 – Результаты выбора причин работы не по специальности, %

Средний уровень ожидаемой заработной платы на время испытатель­ного срока, по мнению респондентов, составляет 22680 рублей (рис. 30), по­сле испытательного срока – 40560 рублей (рис. 3.3).

Рисунок 3.3 – Результаты оценки ожидаемого уровня заработной платы

на испытательный срок, %

Рисунок 3.4 – Результаты оценки ожидаемого уровня заработной платы

после испытательного срока, %

Отвечая на вопрос «Как Вы считаете, какие знания и навыки Вам необ­ходимо приобрести, чтобы стать конкурентоспособным?» большинство ре­спондентов отметили опыт работы. 58,2% опрошенных имеют опыт работы, в том числе 28,2 % – по специальности. Средний стаж работы по специально­сти достигает 9 месяцев (рис. 3.5).

Рисунок 3.5 – Результаты оценки стажа работы по специальности, %

Большая часть респондентов, работавших по специальности, характе­ризуются небольшим стажем – до 6 месяцев (55,9%). У 24,4% респондентов со стажем работы по специальности он достигает 1 года.

30% респондентов отметили, что имеют опыт работы, но не по специ­альности, средний стаж составил – 12 месяцев (рис. 3.6).

Рисунок 3.6 – Результаты оценки стажа работы не по специальности, %

Среди основных источников поиска работы респондентами выделены:

— интернет – 31,6%;

— личные связи, знакомства – 21,4%;

— факультет, кафедра – 11,6% (табл. 3.1).

Таблица 3.1

Основные источники поиска работы

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет источника
Факультет, кафедра	84	11,6	3
СМИ (газеты, телевидение, радио)	63	8,7	5
Интернет	229	31,6	1
Родители, родственники и их связи	69	9,5	4
Личные связи, знакомства	155	21,4	2
Служба занятости, кадровые агентства	41	5,7	7
Ярмарки вакансий, карьерные форумы	43	5,9	6
Другое	10	1,4	—
Затрудняюсь ответить	30	4,2	—
Итого	724	100,0	—

Среди значимых источников поиска работы следует выделить связи родных и родственников (9,5%), средства массовой информации (8,7%). В наименьшей степени в анкете отмечены служба занятости, кадровые агентства (5,7%), ярмарки вакансий, карьерные форумы (5,9%).

Результаты оценки респондентами сельского образа жизни отражены в таблице 3.2. В большей части анкет в качестве основных представлений о сельском образе жизни отмечены низкий доход и тяжелая работа – 19,9% и 19,8% соответственно. 13,2% опрошенных указала более простые отношения между людьми. 11,9% респондентов отметила здоровый образ жизни. Низкие проценты среди ответов получили независимость (4,2%), возможность быст­рого карьерного роста (6,1%), скука (6,5%), информационная изолирован­ность (7,5%).

Таблица 3.2

Распределение ответов на вопрос «Что Вы знаете о сельском образе жизни?»

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет
Тяжелая работа	210	19,8	2
Независимость	44	4,2	9
Низкий доход	211	19,9	1
Бытовая неустроенность	95	9,0	5
Возможность быстрого карьерного роста	65	6,1	8
Скука	69	6,5	7
Более простые отношения между людьми	140	13,2	3
Информационная изолированность	80	7,5	6
Здоровый образ жизни	126	11,9	4
Другое	20	1,9	10
Итого	1060	100,0	—

Только 102 опрошенных или 22,7% готовы выехать в сельскую мест­ность для трудоустройства. Около половины респондентов (219 человек или 48,7%) по ряду причин не готовы проживать и работать в сельской местно­сти. Еще 28,7% респондентов затруднились ответить.

Корреляционный анализ ответов респондентов на вопрос «Вы готовы выехать в сельскую местность для трудоустройства?», выполненный в про­грамме Deductor (рис. 3.7), показал, что выбор положительного ответа обусловлен возможностью самозанятости в сельской местности (rx_26аy = 0,595) и желанием принимать участие в региональных мерах поддержки мо­лодых специалистов, трудоустраивавшихся в сельской местности региона (rx_24аy = 0,503).

Рисунок 3.7– Результаты факторного анализа трудоустройства

молодых специалистов в сельской местности

Выбор в пользу трудоустройства на селе указывает также осведомлен­ность респондентов о федеральных государственных программах с мерами поддержки жителей села (rx_25аy = 0,357).

Умеренная обратная связь результативного признака наблюдается с бо­лее низким уровнем заработной платы на селе по сравнению с городом (rx_23дy = -0,428) и отсутствием возможности самозанятости (rx_26бy = -0,422). Суще­ственное влияние на нежелание молодых специалистов трудоустраиваться в сельской местности, по мнению респондентов, оказывают нехватка больниц, детских садов, школ (rx_23бy = -0,340), магазинов, торговых центров, сервис­ных центров (rx_23вy = -0,337), территориальная отдаленность от родственни­ков и друзей, проживающих в городе (rx_23еy = -0,308).

Студенты, обучающиеся в аграрном университете, в большей степени готовы к трудоустройству в сельской местности: из 207 респондентов 76 го­товы к трудоустройству на селе, что составляет 36,7%. Обучающиеся педаго­гического и технического ВУЗов менее готовы к трудоустройству на селе – 14,5% и 5,1% соответственно, о чем свидетельствует отрицательное значение коэффициента корреляции rx₁y = -0,312.

Результаты анкетирования были использованы при построении бинар­ной логистической модели (рис. 3.8). Бинарная логистическая регрессия, как следует из названия, применяется в случае, когда зависимая переменная является бинарной (т.е. может принимать только два значения). Иными сло­вами, с помощью логистической регрессии можно оценивать вероятность того, что событие наступит для конкретного испытуемого (да/нет, 1/0)

Рисунок 3.8 – Результаты логистической регрессии,

полученной в программе Deductor

В нашем случае логистическая модель позволяет классифицировать ре­спондентов на две группы: рассматривающих возможность своего трудо­устройства на селе / не готовых выехать в сельскую местность для трудо­устройства.

Результаты логистической модели еще раз доказали, что готовность ре­спондента трудоустроиться в сельской местности обусловлена его осведом­ленностью государственными мерами поддержки сельских жителей (k = 0,33), региональными мерами поддержки молодых специалистов (k = 1,51), возможностью самозанятости на селе (k = 2,15).

Построенная ROC-кривая показала, что максимум суммарной чувстви­тельности и специфичности модели достигается в точке 0,2267, для которой чувствительность Se = 87,25%, специфичность Sp = 88,79 %. Это означает, что 87,25% респондентов, рассматривающих возможность своего трудо­устройства на селе, и 88,79% опрошенных, не готовых выехать в сельскую местность для трудоустройства, будут выявлены классификатором (рис. 3.9).

Рисунок 3.9 – Результат визуализации ROC-анализ

с оптимальным порогом отсечения

 

Кроме графика ROC-кривой, для оценки качества модели используется характеристика площади под кривой ROC AUC. С большими допущениями можно считать, что чем больше показатель AUC, тем лучшей прогностиче­ской силой обладает модель. Чем выше значение площади под ROC-кривой, тем лучше качество модели: 0,9–1,0 – отличное, 0,8–0,9 – очень хорошее, 0,7–0,8 – хорошее; 0,6–0,7 – среднее; 0,5–0,6 – неудовлетворительное.

В нашем случае значение ROC AUC = 0,96 свидетельствует о высоком качестве полученной модели. Полученную модель можно использовать при моделировании факторов, влияющих на желание респондентов трудоустро­иться в сельской местности.

Исследование причин, мешающих трудоустройству в сельской местно­сти, показало существенное влияние более низкого уровня заработной платы. 24,1% респондентов указали данный фактор, как основную причину нежела­ния трудоустройства в сельской местности. По 21,1% и 19,2% соответственно ответов получили нехватка магазинов, торговых центров, сервисных центров и больниц, детских садов, школ. Высокую позицию среди причин нежелания трудоустройства в сельской местности занимают территориальная отдален­ность от родственников и друзей, проживающих в городе (15,7%), и про­блемы с коммунальными услугами (13,8%) (рис. 3.10).

Таблица 3.3

Причины, мешающие выехать в сельскую местность для трудоустройства

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет
Дороговизна жилья / земельных участков в сельской местности	28	3,6	6
Нехватка больниц, детских садов, школ и т.п.	151	19,2	3
Нехватка магазинов, торговых центров, сер­висных центров и т.п.	166	21,1	2
Проблемы с коммунальными услугами (водо-, газо-, электроснабжение)	108	13,8	5
Уровень заработной платы ниже, чем в городе	189	24,1	1
Территориальная отдаленность от родствен­ников и друзей, проживающих в городе	123	15,7	4
Другое	20	2,5	7
Итого	785	100,0	—

Рисунок 3.10 – Результаты оценки причин, мешающих трудоустройству

в сельской местности, %

Существенное значение при трудоустройстве в сельской местности имеют государственные меры поддержки молодых специалистов. 250 ре­спондентов (55,6%) указали в анкете что, что им известны региональные меры поддержки молодых специалистов, трудоустраивавшихся в сельской местности, в том числе 84 человека хотели бы принять участие в подобных программах (18,7%). Оставшиеся респонденты не знают о реализации регио­нальных мер поддержки молодых специалистов, при этом 56 человек (12,4%) заявили о желании принять участие в таких программах.

О федеральных государственных программах с мерами поддержки жи­телей села знают 92 респондента, что составляет 20,4% опрошенных. У 38,2% респондентов имеется некоторая информация о подобных программах. Большей части респондентов федеральные государственные программы с мерами поддержки жителей села не известны (41,4%).

На вопрос «Вы рассматривали возможность самозанятости в сельской местности?» большая часть респондентов дали отрицательный ответ – 47,8%. Только 25,6% опрошенных задумывались о самозанятости.

Среди всех причин нежелания самозанятости в сельской местности ос­новными, по мнению респондентов, являются отсутствие начального капи­тала (29,8%), слабая государственная поддержка (22,4%), психологическая неготовность (21,8%) (табл. 3.4).

Таблица 3.4

Причины нежелания самозанятости в сельской местности

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет
Отсутствие знаний и опыта	82	18,4	4
Слабая государственная поддержка	100	22,4	2
Отсутствие начального капитала	133	29,8	1
Психологическая неготовность к самозанято­сти	97	21,8	3
Другое	34	7,6	5
Итого	446	100,0	—

Только 51,1% дали положительный ответ на вопрос о будущем трудо­устройстве на территории Ульяновской области, 27,6% – затруднились с вы­бором ответа, 21,3% – пожелали трудоустроиться за пределами региона.

Рисунок 3.11 – Результаты оценки причин нежелания самозанятости

в сельской местности, %

Желание улучшить качество жизни и желание найти работу получше (32,5% и 25,5% соответственно) являются основными факторами трудо­устройства молодых специалистов за пределами региона (табл. 3.5).

Таблица 3.5

Причины выезда из Ульяновской области для трудоустройства

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет
Желание найти работу получше	96	25,5	2
Условия подписанного контракта	21	5,6	5
Желание сменить климат	58	15,4	4
Необходимость сменить обстановку	71	18,9	3
Желание улучшить качество жизни	122	32,5	1
Другое	8	2,1	6
Итого	376	100,0	—

Рисунок 3.12 – Результаты оценки причин выезда из Ульяновской области

для трудоустройства, %

18,9% ответов на вопрос о причинах выезда из Ульяновской области для трудоустройства относится к необходимости сменить обстановку, 15,4% – к желанию сменить климат.

Среди основных регионов страны, которым отданы предпочтения для трудоустройства, следует выделить Москву и Московскую область, Санкт-Петербург, Республику Татарстан, Самарскую область, Краснодарский край, Ульяновскую область.

Среди основных причин отмены выезда в другие регионы для трудо­устройства респондентами отмечены возможность получения высоких дохо­дов (19,7%), приемлемый уровень жизни (11,4%), возможность найти / полу­чить жилье (9,1%), возможность трудоустройства по своей специальности (9%). Существенную значимость для отмены выезда за пределы региона имеют наличие родственников, друзей, хороших знакомых.

Таблица 3.6

Причины отмены выезда в другие регионы для трудоустройства

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет
Возможность трудоустройства по любой дру­гой специальности	77	6,7	9
Возможность трудоустройства по своей спе­циальности	103	9,0	4
Возможность получения высоких доходов	224	19,7	1
Возможность найти / получить жилье	104	9,1	3
Наличие родственников	97	8,5	5
Наличие друзей, хороших знакомых	81	7,1	6
Профессиональные контакты	78	6,8	8
Экологическая обстановка	51	4,5	11
Безопасность	79	6,9	7
Культурная среда	56	4,9	10
Толерантность общества	46	4,1	12
Приемлемый уровень жизни	130	11,4	2
Другое	13	1,3	13
Итого	1139	100,0	—

Рисунок 3.13 – Результаты оценки отмены выезда в другие регионы

для трудоустройства, %

К сожалению, студенты в абсолютном большинстве ассоциируют сель­скую жизнь с работой только в сельском хозяйстве (характеризуя работу в сельской местности как тяжелую, непривлекательную).

Обследование выявило нерешенность проблемы развития сельских территорий, проблем занятости в несельскохозяйственном секторе.

3.2 Занятость и доходность сельских территорий: по результатам анкетирования сельских старост

Общее количество респондентов (сельских старост) составило 212 че­ловек. Большая часть респондентов находится в возрасте 55 лет и старше, доля таких старост составляет 60,9%. На долю сельских старост в возрасте от 40 до 54 лет приходится 33,5%. Доля молодых сельских старост в возрасте до 25 лет не превышает 1 % (рис. 3.14).

По половой структуре респондентов видно, что на долю мужчин при­ходится 51,9%, на долю женщин – 48,1%.

Рисунок 3.14 – Распределение респондентов по возрасту, %

Исследование статуса на рынке труда членов семьи в сельской местно­сти показало, что 39,1% жителей имеют постоянную работу, 25,3% – не ра­ботают по инвалидности или по возрасту, 19,2% – не работают, но ведут личное подсобное хозяйство, 6,6% – работают временно, 3,5% – не работают, но ищут работу, 3,4 % – подрабатывают от случая к случаю, остальные 2,9% – относятся к категории предпринимателей либо имеют статус безработного, либо работают за пределами села (рис. 3.15).

Рисунок 3.15 – Распределение статуса на рынке труда членов семьи в сельской местности, %

Большая часть сельского населения (47,5%) задействована в сфере личного подсобного хозяйства. На долю растениеводства и животноводства приходится 17,2% занятых, образования – 6,9%, торговли – 3,3%, производ­ства пищевых продуктов – 2,3% (табл. 3.7).

Таблица 3.7

Основные виды деятельности, в которых занято сельское население

Варианты ответов	Доля, %
Растениеводство и животноводство	17,20
Охота	0,06
Лесоводство и лесозаготовка	1,18
Рыболовство и рыбоводство	0,51
Производство пищевых продуктов	2,31
Производство напитков	0,01
Производство одежды	0,02
Обработка древесины и производство изделий из дерева	1,29
Производство мебели	0,55
Производство посуды	0,07
Обеспечение электрической энергией, газом и паром	1,18
Строительство зданий, сооружений	0,27
Торговля оптовая и розничная	3,27
Деятельность почтовой связи и курьерская деятельность	1,33
Деятельность по предоставлению финансовых услуг, страхование	0,27
Операция с недвижимым имуществом	0,01
Деятельность в области права и бухгалтерского учета	0,58
Ветеринарная деятельность	0,09
Деятельность по обеспечению безопасности	0,87
Деятельность в ЖКХ	0,54
Административно-хозяйственная деятельность по обеспечению функцио­нирования организации	0,27
Деятельность органов государственного управления	0,77
Образование	6,86
Деятельность в области здравоохранения	2,19
Деятельность творческая	0,48
Деятельность библиотек	1,17
Деятельность в области спорта	0,04
Деятельность общественных организаций	0,31
Ремонт компьютеров	0,01
Деятельность домашних хозяйств	0,73
ЛПХ	47,52
Другое	8,06
Итого	100,0

Средний уровень доходов, по оценке респондентов, за 2018 – 2020 гг. увеличился. Так, в 2018 г. его величина составила 16810 руб., в 2019 г. – 18136 руб., в 2020 г. – 19457 руб. Ежегодный темп роста номинального до­хода составил 7-8%.

На вопрос «Как Вы оцениваете материальное положение сельчан?» 42,5% респондентов отметили, что большинство населения поселения бедные (рис. 3.16). По 6,8% ответов получили сравнение данного положения как более бедное, чем большинство населения в России и в Ульяновской области. Около трети опрошенных оценили материальное положение односельчан как имеющих средний достаток.

Рисунок 3.16 – Распределение оценок материального положения сельчан, %

Среди всех препятствий для повышения денежного дохода основными, по мнению респондентов, являются нехватка денег (39,1%), высокие налоги и сборы (17,4%), нехватка знаний и предпринимательского опыта (14,1%) (табл. 3.17). Низкие оценки получили боязнь криминальной угрозы и боязнь неприятия деятельности со стороны односельчан. 22,4% респондентов отме­тили свой вариант ответа – отсутствие работы или нехватка рабочих мест, преобладание пожилого возраста населения.

Результаты основных факторов материального положения сельчан по­казали существенное преимущество общего изменения социально-экономи­ческого положения в стране. Данный фактор получил 51,2% вы­бора.

Таблица 3.8

Основные препятствия для повышения денежного дохода населения поселения

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет препятствия
Нехватка знаний, предпринимательского опыта	43	14,1	3
Нехватка денег	119	39,1	1
Сложность оформления, регистрации своего предприятия	13	4,3	4
Высокие налоги, сборы	53	17,4	2
Боязнь криминальной угрозы	3	1,0	6
Боязнь неприятия деятельности со стороны односельчан	5	1,6	5
Другое	68	22,4	—
Итого	304	100,0	—

Рисунок 3.17 – Распределение препятствий для повышения денежного дохода населения поселения, %

Вторую позицию среди факторов материального положения сельчан получило собственное поведение – 17,8%. Среди факторов, полу­чивших от 5 до 10%, следует выделить изменение семейного положения, по­литику муниципальной и региональной властей. Каждый десятый выбрал свой вариант – отсутствие работы.

Таблица 3.9

Основные факторы материального положения сельчан

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет фактора
Собственное поведение	46	17,8	2
Поведение близких	1	0,4	8
Изменение семейного положения	13	5,0	4
Политика муниципальной власти	8	3,1	5
Политика региональной власти	19	7,4	3
Общее изменение социально-экономического положения в стране	132	51,2	1
Положение в стране	6	2,3	7
С судьбой или другими высшими силами	7	2,7	6
Другое	26	10,1	—
Итого	258	100,0	—

Рисунок 3.18 – Распределение факторов материального положения сельчан, %

Основными источников доходов семей, по мнению респондентов, яв­ляются заработная плата и пенсия, получившие 35,4 и 31,6% ответов соот­ветственно. Существенная доля приходится на доходы от дополнительной работы – 9,8%. Около 5% выбора получили такие источники, как получение дохода от сдачи пая в аренду и субсидии на детей. Наименьшее число выбора – у сдачи квартиры в аренду и получение кредита в банке (табл. 3.10).

Таблица 3.10

Основные источники доходов семей

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %	Приоритет источника
Сдача земли в аренду	20	4,7	6
Заработная плата	151	35,4	1
Получение дохода от сдачи пая в аренду	23	5,4	4
Кредит в банке	17	4,0	7
Пенсия	135	31,6	2
Субсидии на детей	21	4,9	5
Доходы от дополнительной работы	42	9,8	3
Сдача квартиры в аренду	2	0,5	9
Другое	16	3,7	8
Итого	427	100,0	—

Рисунок 3.19 – Распределение источники доходов семей

в сельской местности, %

Основным видом деятельности получения дополнительного дохода в сельской местности, по мнению респондентов, является занятость в личном подсобном хозяйстве – 68,9%. Вторую позицию среди направлений деятель­ности, способных принести дополнительный заработок, занимает сбор и продажа ягод, грибов и трав (10,9%). На долю временных и случайных ра­бот приходится 7,3% направлений, внутреннего и внешнего совместитель­ства – 4,7% (табл. 3.11).

Наличие в структуре денежных доходов таких источников, как доходы
от продажи ягод, грибов, трав, сдачи имущества в аренду и др., говорит о наличии и альтернативной занятости в сельской местности, хотя и в очень незначительных масштабах, судя по вкладу этой деятельности в доходы населения.

Таблица 3.11

Основные виды деятельности получения дополнительного дохода

Варианты ответов	Количество выборов	Доля, %
Совместительство (внутреннее или внешнее)	426	4,68
Репетиторство	37	0,41
Строительные работы	168	1,85
Участие в различных программах	4	0,04
Работа страховым агентом, риелтором	12	0,13
Разнообразные работы по дому	69	0,76
Различные виды почтовых работ	29	0,32
Торговля на рынках, уличная торговля	347	3,82
Работа по контракту, заказу (перевод, написание статей и др.)	4	0,04
Работа в своем индивидуальном предприятии (кафе, киоск)	49	0,54
Услуги населению по пошиву и ремонту одежды, обуви	3	0,03
Частные услуги (уборка, приготовление пищи)	9	0,10
Занятость в ЛПХ	6262	68,87
Временные и случайные работы	666	7,32
Занятость в теневом секторе экономики	11	0,12
Сбор и продажа ягод, грибов, трав	987	10,85
Другие работы	10	0,11
Итого	9093	100,0

Рисунок 3.20 – Источники дополнительного дохода, %

Исследование времени, затрачиваемого на дополнительную работу, показало следующее распределение ответов: менее 14 часов в неделю – 59,9%, от 14 до 28 часов в неделю – 30,6%, от 28 до 42 часов в неделю – 8,2%, от 42 до 56 часов в неделю – 1,4%.

Рисунок 3.21 – Распределение дохода от дополнительной работы, %

По мнению 60,4% респондентов, дополнительная работа позволяет по­лучать сельским жителям доход до 5 тыс. руб. в месяц. Около трети опро­шенных отметили, что величина дополнительного дохода достигает от 5 до 9 тыс. руб. (27,3%). Для 10,4% данная сумма возрастает до 19 тыс. руб.

3.3 Case studies альтернативной занятости в сельской местности региона

Современная политика, направленная на устойчивое развитие сельских территорий, должна решить ряд проблем экономического, социального, де­мографического характера при условии сохранения и развития природно-ре­сурсного, социально-экономического, историко-культурного и рекреацион­ного потенциала сельской местности. В этой связи, важное значение имеет выработка стратегических приоритетов инвестиционного механизма разви­тия сельских территорий, способных воздействовать на сохранение и разви­тие кадрового потенциала села.

Эти приоритеты в отношении развития сельских территорий направ­лены на:

— рост аграрного производства как основы трудоустройства жителей сельских территорий;

— создание и развитие производств, обеспечивающих товарами село и сельское развитие (сельскохозяйственное машиностроение, производство оборудования для переработки сельхозпродукции, в том числе малогабарит­ного, стройматериалы, продукция для ЖКХ и обеспечения инженерной ин­фраструктуры села);

— поддержку технологий, обеспечивающих сохранность экосистемы сельских территорий и улучшающих их экологическую обстановку;

— развитие предпринимательства, малого бизнеса;

— наращивание рекреационного потенциала сельских территорий через систему агротуризма;

— инвестирование в производственно-сбытовую инфраструктуру села;

— стимулирование развития сельских народных промыслов как эле­мента культуры народов, населяющих Ульяновскую область, и бренда реги­она.

Все это будет способствовать не только улучшению показателей эко­номики, но и демографии, предпринимательской активности сельских посе­лений и территорий.

Не менее актуальной представляется проблема реализации государ­ственной политики занятости на региональном уровне. Деятельность органов государственной власти в регионе имеет широкий диапазон
задач: от выплаты пособий по безработице и организации общественных ра­бот до стимулирования роста производительности труда на предприятиях, создания условий для самозанятости и открытия своего дела. Стратегической задачей в работе органов власти остается проблема диспропорции в профес­сиональной структуре занятости населения. На региональном уровне необхо­дима модернизация системы содействия трудоустройству населения.

В Ульяновской области государственная политика по содей­ствию развитию альтернативной занятости сельского населения пока не по­лучила широкого распространения.

Происходящие в результате модернизации сельскохозяйственного производства структурные сдвиги в занятости сельского населения обу­словливают необходимость принятия дополнительных мер по диверсифика­ции сельской экономики, поддержке малого и среднего бизнеса, коопера­ции, стимулированию развития несельскохозяйственных видов деятельно­сти в сельской местности.

Приоритетными мерами в области повышения занятости населения и регулирования рынка труда сельских территорий являются:

— создание новых и модернизированных рабочих мест в сельскохозяй­ственных организациях, обеспечивающих переход агропромышленного производства на инновационные технологии и индустриальные формы ве­дения хозяйства;

— стимулирование развития предпринимательства, крестьянских (фер­мерских) хозяйств, самозанятости и форм семейной занятости на базе лич­ных подсобных хозяйств и потребительской кооперации, содействие инте­грации крупного и малого бизнеса в сельской местности;

— повышение территориальной и профессиональной мобильности граждан, проживающих в сельской местности;

— создание условий для привлечения и закрепления квалифицирован­ных молодых специалистов в сельской местности.

Развитие предпринимательской деятельности, не связанной с веде­нием сельского хозяйства, — важный источник занятости и доходов сель­ского населения, значение которого является существенным в силу сезонно­сти аграрного труда и невозможности обеспечить интенсивную круглого­дичную занятость сельского населения в сельскохозяйственном производ­стве. В будущем его роль еще более возрастет по мере сокращения удель­ного веса сельского хозяйства в сельской экономике.

Основными направлениями развития предпринимательской деятель­ности, не связанной с ведением сельского хозяйства, являются:

— заготовка древесины и деревообработка, производство строительных материалов и строительство;

— промыслы и ремесла;

— бытовое и социально-культурное обслуживание населения;

— заготовка и переработка дикорастущих плодов и ягод, лекарствен­ных растений и другого природного сырья;

— сельский туризм;

— торговля.

Развитие малого бизнеса – одно из перспективных направлений устой­чивого социально-экономического развития сельских территорий. Успешное и эффективное функционирование малых предприятий позволяет в значи­тельной степени обеспечить удовлетворение основных жизненных потребно­стей населения в товарах, работах и услугах, создавать новые рабочие места, увеличивать приток инвестиций в экономику.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Сенгилеевском районе

Муниципальное образование «Сенгилеевский район» является одной
из приоритетных территорий Ульяновской области для развития сферы ту­ризма в рамках осуществления федеральных и региональных проектов по данному направлению. В муниципалитете реализуется муниципальная про­грамма «Развитие туризма в муниципальном образовании «Сенгилеевский район» Ульяновской области на 2017–2021 гг.», рассчитанная на «создание современного конкурентоспособного районного туристического продукта в соответствии с российскими и международными стандартами качества предоставляемых услуг».

Программой предусматривается рост туристического потока на терри­торию муниципального образования путём реализации проекта федерального уровня – национального парка «Сенгилеевские горы», создания и апробации новых туристических маршрутов, формирования сети объектов туристиче­ского показа, развития самобытных народных промыслов и ремёсел. В бюд­жете МО «Сенгилеевский район» на осуществление мероприятий программы заложено 84,2 млн. руб.

Сфера обслуживания туристического потока на территории МО «Сенгилеевский район» представлена 4 коллективными средствами раз­мещения (1 единица без классификации и 3 мини-отеля), с общим номерным фондом 239 койко-мест, 6 объектами общественного пи­тания, рассчитанными в совокупности на 227 посадочных мест и 2 организациями, предоставляющими услуги гидов и переводчиков.

Количество занятых в сфере туризма на территории МО «Сенгилеев­ский район» составляет 25 человек, из которых: 8 человек – работники гос­тиниц и других коллективных средств размещения, 13 человек – работники организаций общественного питания, 4 человека – гиды-экскурсоводы и пе­реводчики.

Факторами, позволяющими обеспечить развитие отрасли туризма на территории муниципального образования, являются наличие уникального природного ландшафта и комплекса культурно-исторических и природных достопримечательностей, значительное количество проводящихся ежегодно событийных мероприятий межрегионального и всероссийского уровней. Гео­графическое положение, транспортная доступность, богатое историко-куль­турное наследие и уникальные природные ресурсы создают перспективы для развития следующих видов туризма: экологического, событийного, паломни­ческого, культурно-исторического, палеонтологического и других.
В настоящее время на территории МО «Сенгилеевский район» главными ви­дами туризма являются экологический и событийный.

Ключевой особенностью района, качественно отличающей его от дру­гих муниципальных образований Ульяновской области, является формирова­ние на территории муниципалитета национального парка федерального зна­чения «Сенгилеевские горы». Национальный парк станет одной из основ формирования туристско-рекреационного кластера на территории МО «Сен­гилеевский район» к 2030 году, в рамках реализации комплексного про­граммного документа регионального уровня «Стратегия развития туризма в Ульяновской области на период до 2030 г.». Согласно данному документу предусматривается масштабное развитие туристической инфраструктуры – строительство объектов показа (музеи, визит-центр и т.д.), подъездных путей к ним, прокладка коммуникаций.

Также администрацией МО «Сенгилеевский район» разработано не­сколько маршрутов по различным направлениям туризма, внесённых
в единый Свод туристических маршрутов Ульяновской области:

• экскурсионный маршрут выходного дня «Блинный край», раскрываю­щий культурно-историческое своеобразие района;
• туристический маршрут «Сенгилеевские горы», рассказывающий
  о природных достопримечательностях и истории муниципального образова­ния;
• экскурсионный маршрут выходного дня «Родниковые мотивы», пока­зывающий красоту родников, одного из «чудес» природного наследия муни­ципалитета.

В рамках развития туристической отрасли в муниципалитете разраба­тываются проекты по развитию спортивного и водного направлений туризма. Успешной предпосылкой для этого выступает использование уникального рельефа местности (наличие высоких холмов) и акватории реки Волги, на бе­регу которой располагается муниципальное образование. Примером проектов данной категории является разработка инициативы по строительству кругло­годичного горнолыжного курорта «Сенгилеевские горы», который станет ча­стью общего туристического кластера района.

Работа по развитию экотуризма проводится в следующих направле­ниях:

1. Развитие инфраструктуры экологического туризма путем создания:

— экологических троп (например, тропа «Травяной чай», тропа «Лекар­ственные травы – сила и здоровье» и т.д.).

При этом прохождение экологических троп может быть разное, как пешие прогулки, так и с применением туристского снаряжения (лыж и вело­сипедов для проведения экскурсий по тропе в зимнее и летнее время).

— мест отдыха.

Это могут быть обустроены определенные точки, где туристы смогут, как отдохнуть, так и сделать красивые пейзажные фотографии.

2. Создание комфортных условий проживания.

Для размещения междугородних туристов эффективнее создавать хо­стелы. Так, например, открытие ЭкоХостела «Сенгилеевская избёнка» не требует значительных затрат. К созданию данного ЭкоХостела можно под­ключить самих жителей Сенгилеевского района, которые могут сдавать обу­строенные комнаты в своих домах туристам на ночь. При этом с такими жи­телями можно заключать договора по оказанию услуг, регистрируя как само­занятых или оказывать помощь в оформление патентов.

Устойчивое развитие туристического сектора позволит в 2020–2030 го­дах решить приоритетные задачи:

1) формирование нового взгляда на природное и культурное наследие Сенгилеевских гор как важнейшего ресурса развития территории 3 муници­палитетов — Сенгилеевского и Чердаклинского районов, а также города Но­воульяновска;

2) формирование «моды» на туризм в национальном парке;

3) увеличение уровня доходов местных жителей, создание новых рабо­чих мест в сфере производства сувениров, устройство объектов туризма и развитие сферы общественного питания;

4) оказание содействия предпринимателям малого и среднего бизнеса в сфере туризма на территории МО «Сенгилеевский район».

Для развития туристической инфраструктуры необходимо создавать комфортные условия не только для туристов, но и для местных жителей, принимающих активное участие в туристическом бизнесе.

Все эти мероприятия будут способствовать развитию альтернативной занятости в Сенгилеевском районе.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Майнском районе

В районе проводят активную политику по развитию предприниматель­ства, в малом бизнесе занято более 2500 человек. Основная часть субъектов малого и среднего бизнеса осуществляет свою деятельность в сфере торговли – 43,2 %, в сфере сельского хозяйства – 12,4% , услуги – 25%, транспорт — 14,2 %, лесозаготовки — 2,7%, производство — 2,5%. Доля среднесписочной численности работников (без внешних совместителей) малых предприятий в среднесписочной численности работников всех предприятий по состоянию на 1 января 2020 г. составила 55%.

В 2019 году субъектами малого и среднего предпринимательства со­здано 248 новых рабочих мест. Рабочие места созданы в таких отраслях как:

торговля – 88 (35%), сельское хозяйство – 57 (23%), грузоперевозки, транс­порт, такси — 26 (10,5%), строительство – 13 (5%), общественное питание- 5 (2%), лесозаготовки – 4 (1,6%), промышленное производство -5 (2%), образо­вание — 1 (0,4%).

В настоящий момент в активной стадии реализации находятся следующие инвестиционные проекты:

— ООО «Симбирский мясной двор» реализует инвестиционный проект на общую сумму около 50 млн. руб. по строительству базы по переработке и отгрузке зерна железнодорожным транспортом. Планируется создание 8 рабочих мест.

— ИП Николаева С.Н. – проект с объемом инвестиций около 2 млн. рублей. В настоящий момент идут работы по внутренней отделке и в 3 квартале 2020 года планируется открытие кафе. На начальном этапе планируется создание 2-х рабочих мест.

— ИП Тиханова Р.Г.- объем инвестиций 1 млн. руб., закуплено швейное оборудование. В р.п. Игнатовка планируется открытие швейного цеха и создание на начальном этапе не менее 5 рабочих мест.

— ИП Маргарян Л.А ведется строительство 2-х этажного здания пицце­рии и кондитерского цеха, планируемый объем инвестиций 9 млн. руб., а также создание пяти рабочих мест.

— ООО «Дорстрой», руководитель Аванесян Г.С., реализуется проект по строительству Базы отдыха, планируемый объем инвестиций 15 млн. руб., создание пяти рабочих мест.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Сурском районе

Туристическая отрасль района ориентирована, прежде всего, на внут­ренний туризм. В качестве основного бренда территории рассматривается Никольская гора, важного для развития паломничества. Также идёт осмысле­ние истории купеческого Промзино, что нашло отражение в туристических маршрутах и втором бренде – хлебной пристани. Многое делается в направ­лении спортивного туризма вне выработан на официальном уровне бренд под все виды активного отдыха в Сурском районе.

Задачи:

1. Создание и продвижение новых туристических маршрутов (не менее 8 единиц к 2030 году) на территории Сурского района с целью увеличения туристического потока в 1,4 раза.

2. Развитие событийного туризма на территории Сурского района.

3. Содействие развитию туристической инфраструктуры на территории Сурского района, в том числе через применение механизмов государственно-частного партнёрства и оказание содействия предпринимателям малого и среднего бизнеса, задействованным в сфере туризма.

4. Благоустройство мест массового отдыха на территории Сурского района.

5. Обеспечение подготовки профессиональных кадров экскурсоводов, осуществляющих профессиональную деятельность на постоянной основе на территории Сурского района (не менее 3 человек к 2030 году, с расчётом 1 экскурсовод на 3 туристических маршрута).

6. Организация содействия индустрии изготовления сувенирной про­дукции на территории Сурского района, опираясь на возрождение уникаль­ных местных традиционных промыслов, оказывая консультационную под­держку предпринимателям.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Тереньгульском районе

Основная цель — создание условий для развития туристской инфра­структуры, обеспечивающей интенсивный прирост внутреннего и въездного туристских потоков, а также оказывающих эффект на развитие сферы сопут­ствующих услуг и смежных отраслей экономики района.

Задачи:

— включение Тереньгульского района в систему туристических марш­рутов региона;

— развитие гостиничной базы;

— развитие социальной составляющей туризма.

Восстановление работоспособности, поддержание и укрепление здоро­вья людей, формирование условий для здорового образа жизни являются важнейшими задачами, которые успешно решает развитие экотуризма на территории муниципального образования «Тереньгульский район».

Создание туристических маршрутов района способствует:

— развитию смежных отраслей экономики (транспорт, торговля и обще­ственное питание, строительство и реконструкция автодорог, благоустрой­ство населенных пунктов, связь, сельское хозяйство и др.);

— повышению занятости (создание дополнительных рабочих мест) и как следствие — рост благосостояния населения района.

Создание туристических маршрутов района позволит создать новые рабочие места, увеличить туристский поток, повысить занятость населения, вернуть пожилых людей к активной жизни, приобретение положительных эмоций, улучшение здоровья.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Цильнинском районе

На территории Цильнинского района развивается агротуризм на основе создаваемых агротуристических комплексов. Основное направление ком­плексов – прудовые хозяйства по разведению рыбы.

Имея удобное расположение вблизи автотрасс Сызрань — Цивильск, Ульяновск — Казань возможности для обеспечения развития автомобиль­ного самодеятельного туризма достаточно высоки. Необходимо дальнейшее развитие придорожного сервиса.

Для концентрации ресурсов муниципального образования и бизнеса в вопросах развития туризма на территории Цильнинского района необходимо предусмотреть формирование подпрограммы «Развитие туризма на террито­рии Цильнинского района» в рамках одной из муниципальных программ.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Чердаклинском районе

Основными объектами туристического интереса является лишь малая доля объектов: Гостиничный комплекс «Лесная быль», санаторно-оздорови­тельный комплекс «Чайка», санаторий «Белый Яр», Туристическая база «Урень», База отдыха «Архангельская слобода», туристическая база «Бе­рёзка». Это связано с тем что, остальные объекты на территории района не отвечают требованием туристов по уровню комфорта.

Основная цель — рост туристического и экскурсионного потока в Чер­даклинском районе в 1,5 раза (относительно уровня 2019 года) к 2030 году.

Векторы действия:

-привлечение инвестиций для реконструкции и создания новых ту­ристских объектов;

Таблица 3.12

Показатели деятельности в сфере туризма на территории

Чердаклинского района

Показатели	2016г.	2017г.	2018г.	2019г.
Количество туристов,человек	60280	64370	75350	80310
Гостиниц и других коллективных средств размещения, всего единиц, из них	27	27	27	27
— без классификации	26	26	27	27
— мини-отели	1	1	—	—
Номерной фонд, всего. единиц, из них:	915	915	915	915
— без классификации	910	910	915	915
— мини-отели	5	5	—	—
Объекты общественного питания, всего единиц	8	9	9	11
Количество посадочных мест, всего единиц	396	446	500	540
Численность занятых в сфере туризма, чел. из них:	253	272	281	294
— работников гостиниц и других коллективных средств размещения, человек	218	230	233	235
— работников организаций общественного питания, человек	35	42	48	59

— вовлечение субъектов малого и среднего бизнеса в сферу туризма и сервиса;

— развитие сети предприятий общественного питания на территории района;

— реализация комплекса мер по совершенствованию гостиничного комплекса Чердаклинского района, включая внедрение системы онлайн-бронирования.

Развитие ремесленнической деятельности в районе.

Векторы действий:

• организация и проведение конкурса на получение поддержки на организацию ремесленнической работы в образовательных учреждениях. Мероприятие предполагает финансовую поддержку наиболее интересных проектов по организации ремесленнической деятельности в образовательных учреждениях, в первую очередь на материально-техническое оснащение. По­рядок проведения конкурсного отбора на оказание поддержки муниципаль­ным образовательным учреждениям для развития туризма в Чердаклинском районе устанавливается постановлением администрации Чердаклинского района;
• участие в ярмарках и выставках посвящённых ремесленнической деятельности и направленных на её развитие. Мероприятие предполагает по­зиционирование ремесленничества Чердаклинского района на региональных, всероссийских и международных мероприятиях.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Старомайнском районе

В сентябре 2011 года в Старомайнском районе принята муниципаль­ная целевая программа «Развитие туризма муниципального образования «Старомайнский район» на 2011 — 2015 гг.». Настоящей Программой преду­сматривается развитие туристической отрасли, основанной на принципах государственно-частного партнерства. То есть муниципалитет берет на себя решение проблем обслуживающей инфраструктуры, а формирование тури­стического продукта возьмет на себя частный бизнес.

Начата работа по развитию туризма по нескольким направлениям:

1. Рыболовный и экологический туризм.

2. Ведется разработка бренда «Старомайнский залив — Дух Волги».

Старомайнский район обладает уникальными природными ресурсами и культурным наследием, которые позволяют создать на его территории ту­ристско-рекреационный кластер. Но только эти природные ресурсы не мо­гут обеспечить полноценные условия для успешного развития въездного и внутреннего туризма. Необходимы комплексные решения по комбинирова­нию данных ресурсов с предпринимательским потенциалом в создаваемых экономико-правовых условиях, поддерживающих устойчивое развитие ту­ризма в муниципальном образовании Старомайнский район.

Ожидаемые результаты:

— увеличение объема платных туристских услуг, оказанных населе­нию, в 10 раз;

— увеличение численности работников, занятых в индустрии туризма муниципального образования Старомайнский район, в 5 раз;

— увеличение объема туристского потока (численность граждан, въез­жающих на территорию муниципального образования Старомайнский район с туристскими целями и размещенных в коллективных средствах размещения) в 10 раз;

— увеличение количества койко-мест гостиниц и аналогичных средств размещения в 2 раза.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Барышском районе

Муниципальное образование «Барышский район» является одной из приоритетных территорий Ульяновской области для развития сферы туризма в рамках осуществления федеральных и региональных проектов по данному направлению. В муниципалитете реализуется муниципальная программа «Развитие туризма в муниципальном образовании «Барышский район» на 2017 – 2021 годы» (Постановление Администрации муниципального образо­вания «Барышский район» Ульяновской области № 66-А от 07.02.2017 года).

Программой предусматривается рост туристического потока на терри­торию муниципального образования за счёт создания туристко-рекреацион­ного кластера.

В результате реализации муниципальной программы будут достигнуты следующие социально-экономические показатели:

— увеличение объёма платных туристских услуг, оказанных населению, в 5 раз;

— увеличение численности работников, занятых в индустрии туризма муниципального образования «Барышский район», в 2 раза;

— увеличение количества койко-мест гостиниц и аналогичных средств размещения в 2 раза;

— увеличение объёма туристского потока (численность граждан, въез­жающих на территорию муниципального образования «Барышский район» с туристскими целями) в 5 раз.

«Швейцария в миниатюре» — так называют Барышский район с его удивительной природой, «домашними» ландшафтами, уникальными памят­никами естественного и антропогенного происхождения.

Таблица 3.13

Показатели деятельности в сфере туризма на территории Барышского района

Показатели	2014г.	2015г.	2016г.	2017г.	2018 г.
Количество туристов, чел.	1680	1750	2029	2100	2419
Туристических агентств, ед.	1	1	1	1	1
Гостиниц и других коллективных средств раз­мещения, ед. из них:	4	4	4	4	4
— без классификации	3	3	3	3	3
— мини-отели	1	1	1	1	1
Номерной фонд,.ед. из них:	42	42	42	42	42
— без классификации	30	30	30	30	30
— мини-отели	12	12	12	12	12
Объекты общественного питания, всего ед.	4	4	5	5	5
Количество посадочных мест, всего ед.	300	300	419	419	419
Численность занятых в сфере туризма, чел. из них:	21	21	21	24	24
— работников турагентств, чел.	1	1	1	1	1
— работников гостиниц и других коллективных средств размещения, чел.	8	8	8	8	8
— работников организаций общественного пита­ния, чел.	12	12	12	15	15

Сфера обслуживания туристического потока на территории МО «Ба­рышский район» представлена 4 коллективными средствами размещения (3 единицы без классификации и 1 мини-отель) с общим номерным фондом 42 койко-мест, 5 объектами общественного питания, рассчитанными в совокуп­ности на 419 посадочных мест. Общая численность задействованного персо­нала составляет 23 человека.

В качестве приоритетов по развитию отрасли туризма в рамках муни­ципальной программы «Развитие туризма на территории муниципального образования «Барышский район» на 2017 — 2021 годы» администрацией МО «Барышский район» в ближайшей перспективе предусматривается реализа­ция следующих задач:

— создание в Барышском районе туристско-рекреационного кластера;

— создание системы государственно-частного и муниципально-част­ного партнёрства в сфере туризма;

— создание и продвижение новых туристических маршрутов на терри­тории муниципалитета;

— создание условий для развития инфраструктуры туризма на террито­рии муниципалитета;

— благоустройство мест массового отдыха на территории муниципаль­ного образования «Барышский район»;

— расширение межрегиональных контактов в сфере туризма.

Задачи:

1. Создание и продвижение новых туристических маршрутов (не менее 7 единиц к 2030 г.) на территории Барышского района с целью увеличения туристического потока в 1,5 раза;
2. Увеличение занятых в сфере индустрии гостеприимства и туризма.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Инзенском районе

Муниципальное образование «Инзенский район» является одной из приоритетных территорий Ульяновской области для развития сферы туризма в рамках осуществления федеральных и региональных проектов по данному направлению. Туристическим брендом Инзенского района является присвое­ние городу Инза в 2011 году статуса Малиновой столицы России.

Развитие туризма (общее количество занятых в сфере туризма в 2018 г. составило 25 человек, в том числе всего 4 гида — экскурсовода и переводчика, что явно недостаточно для территории, имеющей туристический объект фе­дерального значения).

В качестве приоритетов по развитию отрасли туризма можно обозна­чить реализацию следующих целей:

− создание и продвижение туристического маршрута инновационного мега-проекта «Золотое кольцо Малинового края»;

− формирование единого туристско-рекреационного кластера, включа­ющего в себя существующие и создающиеся объекты туристического показа и инфраструктуры;

− развитие сети новых объектов туристической инфраструктуры (му­зеев, туристических баз и т.д.) на территории МО «Инзенский район»;

− создание системы информирования туристов для обеспечения удоб­ства пребывания и навигации на территории МО «Инзенский район»;

− продвижение туристического бренда территории муниципалитета «Инза – Малиновая столица России» на межрегиональном и всероссийском уровнях;

− поддержка и развитие ремесленнической деятельности и традицион­ных народных промыслов на территории МО «Инзенский район»;

− развитие событийного туризма на территории МО «Инзенский район»;

− благоустройство мест массового отдыха на территории МО «Инзен­ский район»;

− оказание содействия предпринимателям малого и среднего бизнеса в сфере туризма на территории МО «Инзенский район».

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Карсунском районе

Значимость развития оздоровительно-рекреационного, культурно-по­знавательного, делового, экологического и активного туризма для муници­пального образования «Карсунский район» определяется его богатейшим ис­торико-культурным наследием, благоприятными природными условиями и ресурсами, географической близостью к областному центру, транспортной доступностью.

Муниципальное образование «Карсунский район» отличается богат­ством и красотой природы, на его территории расположено несколько охра­няемых природных зон, кроме этого, в районе насчитывается немало памят­ников истории, архитектуры и искусства, что делает его перспективным для развития всех видов туризма.

Case studies альтернативной занятости в сельской местности

в Мелекесском районе

По итогам рассмотрения текущей ситуации в сфере услуг определены следующие стратегические вызовы для Мелекесского района:

— обеспечение развития транспортно-логистического потенциала рай­она;

— создание высокопроизводительных рабочих мест в процессе диверси­фикации экономики района;

— поддержание высоких темпов развития в Мелекесском районе МСП.

В качестве цели в сфере развития смежных отраслей экономики на период до 2030 года определена необходимость обеспечения опережающего роста приоритетных услуг в экономике района.

Стратегическими драйверами сферы услуг района будут являться от­расли туризма и отдыха, бизнес-услуг.

Отрасль туризма и отдыха, будет сформирована посредством:

— развития инфраструктуры туризма и отдыха (гостиничная сеть, транс­портная инфраструктура);

— вовлечения новых территорий в рекреационное использование;

— развития новых видов туризма — событийного, экологического, про­мышленного, агротуризма, автотуризма;

— проведения имиджевой и рекламной пропаганды, с максимальным ис­пользованием имеющихся брендов Мелекесского района.

Сфера туризма и отдыха будет развиваться в рамках существующих и создания новых рекреационно-туристических предприятий, складывающихся на базе культурных, исторических и природных зон, и объектов, уже функ­ционирующих или вновь создаваемых на территории Мелекесского района.

Несмотря на отсутствие артикулированной государственной или реги­ональной политики по поддержке альтернативной занятости, она тем не ме­нее формируется, в основном благодаря энтузиазму и энергии организаторов.

Таблица 3.14

Доля среднесписочной численности работников малых и средних

предприятий в среднесписочной численности работников всех предприятий и организаций, %

Муниципальные районы	2017г.	2018г.	2019г.	2020г.	2021г.	2022г.
Базарносызганский	23,9	24,2	34,0	34,2	34,5	35,0
Барышский	43,9	45,1	46,0	46,1	46,2	46,3
Вешкаймский	48,0	49,9	49,0	51,0	52,0	52,0
Инзенский	50,3	52,0	53,8	54,0	55,0	56,0
Карсунский	55,3	55,4	55,5	55,6	55,7	55,8
Кузоватовский	74,4	75,1	75,3	75,4	75,5	75,6
Майнский	48,0	54,0	55,0	57,0	58,0	59,0
Мелекесский	39,1	43,9	45,8	46,9	47,8	48,5
Николаевский	31,5	33,7	34,1	19,0	19,0	19,0
Новомалыклинский	47,0	49,4	53,0	55,0	56,0	57,0
Новоспасский	36,2	36,5	36,6	36,8	37,2	37,4
Павловский	26,0	26,1	28,1	14,5	14,5	14,5
Радищевский	27,6	27,6	27,2	27,3	27,3	27,3
Сенгилеевский	25,2	20,6	39,9	40,0	40,0	40,0
Старокулаткинский	34,1	34,1	34,3	34,4	34,5	34,6
Старомайнский	80,4	80,5	80,6	80,6	80,6	80,6
Сурский	42,1	42,5	43,0	43,1	43,5	44,0
Тереньгульский	33,4	36,1	36,7	36,8	36,9	40,0
Ульяновский	50,3	50,5	51,0	51,1	51,2	51,3
Цильнинский	29,3	31,5	44,4	43,0	45,0	46,0
Чердаклинский	56,8	56,9	57,0	58,0	58,0	59,0

Более того, инвесторы в этой сфере создают новые рабочие места в сельской местности, привлекают молодежь и платят достойную зарплату Изучение примеров показывает, что несельскохозяйственным видом дея­тельности в сельской местности занимаются люди, ставшие предпринимате­лями, т.е. избравшие предпринимательство основным видом деятельности. Данные люди создают новые рабочие места для основной работы или для получения дополнительного заработка.

В 2019 году в муниципальных образованиях Ульяновской области на долю малых и средних предприятий приходится от 27,2% занятых в Радищевском районе до 80,6% в Старомайнском районе (табл. 3.14). Низкие значения показателя (менее 30%) в Павловском и Радищевском районах. Самая большая доля занятых на малых и средних предприятиях в Кузоватовском (75,3%), Чердаклинском (57%), Новомалыклинском (36,1%), Старомайнском (80,6%) районах. И в перспективе эта занятость будет расти.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В научном исследовании определены тенденции занятости в целом, несельскохозяйственной и неформальной занятости по субъектам ПФО.

Проведена оценка взаимосвязи социально-экономического развития территории и занятости населения по материалам Ульяновской области и субъектов ПФО. Высокий уровень занятости, как правило, характерен в регионах с более высоким уровнем развития территории, низкой социальной напряженности, высоким уровнем благосостояния населения.

Ульяновская область за последние пять лет характеризуется более низким уровнем участия рабочей силы в экономической деятельности региона и более высоким темпом ее снижения. В области уровень занятости населения (в том числе в сфере предпринимательской деятельности) ниже значений по РФ и ПФО. Уступает область многим регионам ПФО по уровню занятого населения с высшим и со средне — профессиональ­ным образованием. Отличается Ульяновская область более высоким удельным весом заня­того населения в возрасте 50-69 лет, и низким – вовлечением в трудовую дея­тельность молодежи в возрасте до 19 лет. Как положитель­ную тенденцию отмечаем более низкий уро­вень безработицы и высокий темп его снижения.

Исследование сдвиг — составляющих в разрезе федеральных округов Российской Федерации показало, что существующие меры поддержки занятости в РФ оказали положительное влияние на изменение численности занятых в экономике Центрального, Южного и Северо-Кавказского федеральных округов. Отраслевой фактор в целом не оказывает существенного влияния, незначительное снижение численности занятых за счет отраслевой составляющей произошло только в Приволжском и Сибирском федеральных округах. Внутрирегиональный фактор имеет положительное влияние также для Центрального, Южного и Северо — Кавказского федеральных округов, при этом наибольший рост численности занятых наблюдается в Южном федеральном округе (на 938,7 тыс. чел.).

г. Москва, г. Санкт-Петербург, Республика Татарстан, Чеченская Республика характеризуются высокоэффективной региональной политикой, способствующей росту численности занятых в экономике за 2010 – 2019 гг. более чем на 100 тыс. человек. Еще в трех регионах (Челябинская область, Новосибирская область, Тюменская область) рост числа занятых за счет проведения внутрирегиональной политики составил от 50 до 100 тыс. человек. В целом эффективность внутрирегиональной политики подтверждена для 22-х субъектов Российской Федера­ции.

Определена эффективность региональной политики занятости в Ульяновской области и субъектах ПФО. Наибольшее влияние на снижение численности занятых в Ульяновской области оказал региональный фактор (влияние 95,6%), отрасле­вой и областной фактор имеют слабое влияние (3,2 и 1,2% соответственно). Наибольшее сокращение числа занятых за счет отраслевых изменений сложилось в сельском, лесном хозяйстве, охоте, рыболовстве и рыбоводстве, на 12,15 тыс. чел., что составило 21,2% численности занятых в данной отрасли.

Численность занятых в 2019г. по сравнению с 2010г. в неформальном секторе Российской Федерации по видам экономической деятельности выявило сокращение числа занятых в неформальном секторе в сфере сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства и рыбоводства на 27,2%, при доли от числа неформально занятых — 37,8%. Численность занятых несельскохозяйственной дея­тельностью сельского населения возросла на 25,9%.

Проведен сравнительный анализ теоретических и методологических разработок отечественных и зарубежных ученых по вопросам оценки альтернативной занятости сельского населения. В исследовании под альтернативной занятостью понимается занятость сельского населения в трудоспособном возрасте несельскохозяйственными видами экономической деятельности, за исключением социальных услуг и государственного и муниципального управления.

Дана оценка направлений и мер государственного регулирования и поддержки альтернативной занятости. Основные формы воздействия на уровень альтернативной занятости сельского населения – стимулирование предпринимательской инициативы, создание необходимых условий (доступность кредита, развитость инфраструктуры). В Российской Федерации, включая субъекты Приволжского федерального округа, создана институцио­нальная основа развития альтернативной занятости сельского населения.

Проведено анкетирование 450 выпускников вузов Ульяновской области на предмет возможного трудоустройства и самозанятости в сельской местности. Готовность выехать в сельскую местность для трудоустройства обусловлена возможностью самозанятости в сельской местности (rx_26аy = 0,595) и желанием принимать участие в региональных мерах поддержки мо­лодых специалистов, трудоустраивавшихся в сельской местности региона (rx_24аy = 0,503). Мешают трудоустройству в сельской местно­сти, низкий уровень заработной платы (24,1%), По 21,1% и 19,2% соответственно ответов получили нехватка магазинов, торговых центров, сервисных центров и больниц (21,1%), детских садов, школ (19,2%). 55,6% респондентов известны региональные меры поддержки молодых специалистов, трудоустраивавшихся в сельской местности, в том числе 18,7% хотели бы принять участие в подобных программах. О федеральных государственных программах с мерами поддержки жителей села знают 20,4% опрошенных. Только 25,6% опрошенных задумывались о самозанятости в сельской местности.

Проведен экспертный опрос сельских старост по проблемам занятости и доходности сельских территорий региона. Обследование выявило нерешенность проблемы развития сельских территорий, проблем занятости в несельскохозяйственном секторе. Общее количество респондентов (сельских старост) составило 212 человек. Охват общей численности сельского населения – 104232 чел. (35,1%). Среднее число дворов в поселении, согласно исследованию, составило 215. Основными источников доходов семей, по мнению респондентов, являются заработная плата и пенсия, получившие 35,4 и 31,6% ответов соответственно. Существенная доля приходится на доходы от дополнительной работы – 9,8%. Основным видом деятельности получения дополнительного дохода в сельской местности, по мнению респондентов, является занятость в личном подсобном хозяйстве – 68,9%. Вторую позицию среди направлений деятельности, способных принести дополнительный заработок, занимает сбор и продажа ягод, грибов и трав (10,9%).

Дана оценка занятости сельского населения Ульяновской области и выявлены проблемы занятости населения муниципальных районов Ульяновской области. На формирование занятости в регионе оказывают влияние средняя величина валового регионального продукта на одного занятого, численность трудоспособного населения и среднемесячная заработная плата. Группировка муниципальных районов по уровню заработной платы показала, что в одиннадцати сельских районах области уровень оплаты почти на 20% ниже среднего значения (30,7 тыс. руб.) В пяти районах области заработная плата отклоняется до 18 — 12% от областного уровня, в четырех районах – в пределах 10%.

В экономически развитых районах (Ульяновский, Чердаклинский) доля личных подсобных хозяйств, цель которых дополнительный источник денежных средств самая низкая (1,1 – 3,7%). В девяти муниципальных районах более 15% личных подсобных хозяйств являются дополнительным источником доходов. Больше всего таких ЛПХ в Старокулаткинском районе – 32,9%

Высокий уровень развития альтернативной занятости характерен для сельских районов с более высоким уровнем среднемесячной заработной платы населения (26,7 тыс. руб.), большим числом индивидуальных предпринимателей (559 ед.), большей долей налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (39,1%). Географически муниципальные районы расположены недалеко от областного центра, среднее расстояние до города по группе составляет 60 км. Группа отличается также меньшей долей населения старше трудоспособного возраста – 31,8%.

Для районов с низким значением альтернативной занятости характерны более высокая доля населения старше трудоспособного возраста (34,1%), средним уровнем заработной платы населения (25,1 тыс. руб.) и долей налоговых и неналоговых доходов местного бюджета (31,5%). В целом, группа отличается слабой развитостью индивидуальной предпринимательской деятельностью и большей отдаленностью от областного центра (235 км). Резерв роста альтернативной занятости для 10 районов Ульяновской области составляет 10560 чел.

Выделены сase studies альтернативной занятости в сельской местности региона.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34683/
2. Закон Российской Федерации от 19 апреля 1991г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_60/
3. Федеральный закон от 6 января 1999 г. № 7-ФЗ «О народных художественных промыслах» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/179957
4. Постановление Правительства РФ от 3 декабря 2002 г. № 858 «О федеральной целевой программе «Социальное развитие села до 2013 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа; http://base.garant.ru/2159191
5. Постановление Правительства РФ от 14 июля 2012 г. № 717 «О Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/70210644/
6. Постановление Правительства РФ от 15 июля 2013 г. № 598 «О федеральной целевой программе «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014 — 2017 годы и на период до 2020 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70319016/
7. Постановление Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 298 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Содействие занятости населения» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/70643476
8. Постановление Правительства РФ от 31 мая 2019 г. № 696 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Комплексное развитие сельских территорий» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://base.garant.ru/72260516/
9. Постановление Правительства РФ от 7 декабря 2019 г. № 1619 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета на грантовую поддержку общественных и предпринимательских инициатив, направленных на развитие внутреннего и въездного туризма»
10. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 2 февраля 2015 года № 151-р «Об утверждении Стратегии устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://government.ru/docs/16757/
11. Постановление Правительства Пермского края от 3 октября 2013 года № 1320-п Об утверждении государственной программы «Об утверждении программы «Развитие сельского хозяйства и устойчивое развитие сельских территорий в Пермском крае»
12. Постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 8 апреля 2013 г. № 235 «Об утверждении Государственной программы «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Республике Татарстан на 2013-2025 годы»
13. Постановление Правительства Ульяновской области от 14 ноября 2019г. № 26/576-П «Об утверждении государственной программы Ульяновской области «Содействие занятости населения и развитие трудовых ресурсов в Ульяновской области»
14. Анисимова, О.С. Аграрная политика и стратегия развития сельских территорий: опыт стран ЕС / О.С. Анисимова // Никоновские чтения. — 2011. — № 16. — С. 209-210.
15. Аронова, Светлана Анатольевна. Институционализация взаимосвязи уровня занятости, доходов населения и научно-технических изменений : автореферат дис. … доктора экономических наук : 08.00.01 / Аронова Светлана Анатольевна; [Место защиты: С.-Петерб. ун-т экономики и финансов]. — Санкт-Петербург, 2008. — 39 С.
16. Базжина, В.А. Развитие нестандартных форм занятости в современной России / В.А. Базжина, И.В. Цыганкова, О.Ю. Никишина // Российское предпринимательство. — 2014. — № 24(270). — С.71-86.
17. Белокрылова О.С., Матвеева O.A. Институционально-генетические основы занятости и факторы ее динамики. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 2004. – 168 С.
18. Беркович, М.И. Роль занятости и рынка труда в устойчивом развитии социально-экономической системы региона / М.И. Беркович, Л.И. Леонтьева, Н.Э. Фетисова // Управление. – 2018. – № 1. – С. 11-18.
19. Бреев, Б.Д. Становление рыночных отношений и занятости населения / Б.Д. Бреев. — Общество и экономика. — 1995. — № 7-8. — С. 163-164
20. Гимпельсон, В., Капелюшников, Г. Нестандартная занятость в российской экономике. — М.: Изд. Дом ГУ-ВШЭ, 2006 – 400 С.
21. Гимпельсон В., Капелюшников Р. Нестандартная занятость и российский рынок труда. Препринт WP3/2005/05. — М.: ГУ ВШЭ, 2005. — 36 С.
22. Десятко, Д.Н. Технологические изменения и новые тренды занятости / Д.Н. Десятко, В.Б. Рапгоф и А.Ю. Лушкин // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. — 2020. -№ 4 (124). – С.17-23
23. Доклад «Как сохранить село: проблемы занятости населения». – М.: Общественная палата Российской Федерации, 2019. – 60 С.
24. Дульзон, С.В. Современные формы и виды занятости при формировании её новой парадигмы в сельском хозяйстве / С.В. Дульзон // Агропродовольственная политика России. – 2017. — №1 (61). — С.17-22
25. Дульзон, С.В. Экономическое содержание занятости и её особенности в сельском хозяйстве / С.В. Дульзон // Вестник Государственного аграрного университета Северного Зауралья. – 2016. — № 1(32). -С. 162-169
26. Звягинцев, Дмитрий Владимирович. Факторы развития альтернативной занятости в сельской местности в России: автореферат дис. … кандидата экономических наук : 08.00.05 / Звягинцев Дмитрий Владимирович; [Место защиты: Ин-т экономики переход. периода]. — Москва, 2007. — 27 с.
27. Итоги сплошного наблюдения за деятельностью субъектов малого и среднего предпринимательства в 2015 году по регионам Российской Федерации в разрезе муниципальных образований. [Электронный ресурс].– Режим доступа:https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/M1PbKT7l/region-2015.htm
28. Калинина, И.В. Проблемы развития нестандартной занятости в сельской местности Еврейской автономной области / И.В. Калинина, С.А. Соловченков // Известия РАН. Серия географическая. – 2018. — № 4. — С.33-34.
29. Кейнс, Дж. Общая теория занятости, процента и денег / Дж. Кейнс // Антология экономической классики. – М., 1993. – 307 С.
30. Котляров, И.Д. Проблемы регулирования нестандартных форм занятости / И.Д. Котляров // Вопросы регулирования экономики. – 2015. — Том 6. — №1.- С.55-66.
31. Крутиков, В. Альтернативная деятельность в АПК: сельский туризм / В. Крутиков, О. Федорова // АПК: Экономика, управление. — 2010. — № 3. — С.76-80
32. Кузьмин, С.А Занятость: стратегия России. — М.: 200. – 322 С.
33. Лаврова, Е.Л. Значение понятия занятости для определения уровня жизни граждан в регионах / Е.Л. Лаврова // Экономика устойчивого развития. — 2018. — № 4 (36). — С. 357-362.
34. Никифорова, А.А. Рынок труда: занятость и безработица. — М.: Международные отношения, 1991. – 184 С.
35. Отчет о результатах научно-исследовательской работы по теме: «Исследование факторов соответствия образования и образовательных услуг потребностям развития Ульяновской области» Центр стратегических исследований Ульяновской области. Министерство образования и науки Ульяновской области, 2019.- 183 С.
36. Постнова, М.В., Егорова М.А. Вторичная занятость сельских жителей и направления её регулирования (на примере Ульяновской области): Монография. — Ульяновск, 2011. -УГСХА. – 131 С.
37. Постнова М.В., Смирнова Е.А., Александрова Н.Р. Формирование и использование трудового потенциала в сельском хозяйстве региона (на материалах Ульяновской области): Монография. -Ульяновск, 2020.- 172 С.
38. Постнова, М.В. Специфика занятости сельского населения региона и факторы ее определяющие / М.В. Постнова, Е.А. Смирнова, Н.Р. Александрова // Экономика труда. – 2020. – Том 7. – № 12. – С. 1217-1234.
39. Постнова М.В. Занятость как фактор социально-экономического развития территории / М.В. Постнова, М.Н. Курнаева / В сборнике: Аграрная наука и образование на современном этапе развития: опыт, проблемы и пути их решения. Материалы X Международной научно-практической конференции. В 2-х томах. — Ульяновск, — 2020.- С. 142-152.
40. Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных обследований рабочей силы). 2020 Стат.сб./Росстат. M., 2020. 145 С.
41. Разумова, Т. Экономический анализ причин вторичной занятости / Т. Разумова, С. Рощин // Вопросы экономики. – 2001. — № 9. — С. 121-140
42. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2020: Р32 Стат. сб. / Росстат. М., 2020. 242 С.
43. Рикардо, Д. Начала политической экономии и налогового обложения / Д. Рикардо // Антология экономической классики: в 2 т. — М.: Эконов, 1993. — Т. 1. – 360 С.
44. Рожкова, А.Ю. Социально-правовой аспект профессионально-трудовых отношений альтернативных форм занятости / А.Ю. Рожкова // Вестник Новгородского филиала РАНХИГС. — 2019. — № 11(11). — С.126-136
45. Самодурова, М.Ф. Социально-экономическое содержание занятости работников и её формы в сельском хозяйстве / М.Ф. Самодурова // ФЭС: Финансы. Экономика. Стратегия. — 2009. — №7 — С.11-14
46. Серова, Е.В. Альтернативная занятость в сельской местности / Е.В. Серова, Д.В. Звягинцев // Мир России. – 2006. — № 4. — С.3-34.
47. Смирнова, Е.А. Оценка факторов повышения производительности труда в регионе / Е.А.Смирнова, М.В. Постнова, Г.Г. Зотова // Вестник аграрной науки. — 2019. — № 6 (81).- С. 135-144.
48. Смирнова, Е.А. Интегральная оценка производительности труда / Е.А.Смирнова, М.В. Постнова // Вестник Казанского государственного аграрного университета. — 2020. — Т. 15. — № 1 (57). — С. 123-129.
49. Смирнова Е.А., Постнова М.В., Тарасова Е.А. Методология и инструментарий оценки производительности труда в аграрных формированиях Ульяновской области: Монография. — Ульяновск, 2019. – 160 С.
50. Смит, А. Исследование о природе и причинах богатства народов / А. Смит // Антология экономической классики. В 2-х том. Т.1. – М.: Эконов, 1991. – С. 65-66.
51. Социально-экономические показатели муниципальных районов и городских округов Ульяновской области, 2020: Стат. Сб. /Ульяновскстат -Ул. 2020 – 220 С.
52. Статистический ежегодник. Ульяновская область, 2020: Стат.сб. /Ульяновскстат – Ул., 2020. – 140 С.
53. Тарасова, Е.А. Исследование состояния сельских трудовых ресурсов и их занятости в аграрном секторе Ульяновской области / Е.А.Тарасова, Е.А.Смирнова, М.В. Постнова // Экономика сельского хозяйства России. — 2018. — № 10. — С. 52-56.
54. Тихонова, А.И. Перспективы инвестирования в развитие несельскохозяйственных видов деятельности на селе в рамках реализации стратегии устойчивого развития сельских территорий / А.И. Тихонова // Наука и бизнес: пути развития. — 2015. — № 10(52). — С.83-86
55. Тихонова, Т. Альтернативная занятость в сельской местности России / Т. Тихонова, О. Шик. – М.: ИЭПП, 2008. – 224 С.
56. Тонких, Н.В. Исследование нестандартной занятости на территории Свердловской области: методика, результаты апробация / Н.В. Тонких, Т.А. Камарова // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». – 2015. — № 2. — С.164-172
57. Худякова, С.С. Законодательство о занятости в России: некоторые вопросы / С.С. Худяков // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2007. — № 8. — С. 131-137.
58. Шуваев, А. Детерминанты сельской занятости / А. Шуваев // Человек и труд. — 2003. — №11. — С.67-68
59. Batool, S., & Jamil, F. Rural employment and income diversification in Pa-kistan. Pakistan journal of agricultural sciences, 56(2), 503-510. doi: 10.21162/PAKJAS/19.7484
60. P. Borawski, A. Pawlewicz Evaluation of farms with alternative sources of income: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. — pp. 35-42
61. Chen, H., & Wang, X. (2019). Exploring the relationship between rural village characteristics and Chinese return migrants’ participation in farming: Path depend-ence in rural employment. Cities, 88, 136-143. doi: 10.1016/j.cities.2019.01.016
62. Jiayue, W., Xin, Liangjie X., & Yahui, W. (2020). How farmers’ non-agricultural employment affects rural land circulation in China? Journal of geographical sci-ences, 30(3), 378-400. doi: 10.1007/s11442-020-1733-8
63. James W.Dunn (2012) Economic Progress in the U.S.Countryside : Multifunc-tional development of rural areas: international experience, pp.63-72
64. Koster, S., Brouwer, A. E., van Leeuwen, E.S. (2020). Diversity as the key to success? Urban and rural employment dynamics in the Netherlands. Regional studies, 54(9), 1187-1199.
65. P. Lanjouw and G.Feder (2001) Rural Non-Farm Activities and Rural De-velopment: From Experience Towards Strategy. World Bank, Washington, DC.
66. Litsardopoulos, N., Saridakis, G., & Hand, C. (2020). The Effects of Rural and Urban Areas on Time Allocated to Self-Employment: Differences between Men and Women. Sustainability , 12, 7049. doi:10.3390/su12177049
67. Machalek, N. Diversification of production as a form of enterprise development in rural areas: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. – pp/ 73-81
68. Mammen, S., Lawrence, F.C., Lee, J. (2011). The Earned Income Tax Credit: An Incentive to Rural Employ-ment. Rural families and work: context and problems, 185-205. doi: 10.1007/978-1-4614-0382-1_10
69. Mickiewicz, B. Rural tourism as an important element of sustainable development of ‘nature municipalities’ located in the podlaskie voivode ship — the green lungs of Poland / B. Mickiewicz, M. Grzybowska-Brzezinska // Multifunctional development of rural areas: international experience. — 2012. — pp. 95-112
70. Neustroeva, A.B. Non-standard employment of the rural population of the Republic of Sakha (Yakutia) / A.B. Neustroeva, O.V. Popova // Nauka i Obrazovanie. – 2014. — №. 3. — pp.57-62
71. Niewiadomski, P. Alternative employment and rural development within European Union: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. — pp. 135-146
72. Smirnova E.A., Postnova M.V. INCREASING LABOR PRODUCTIVITY AS THE MAJOR LINE OF AGRICULTURAL INDUSTRY DEVELOPMENT В сборнике: BIO Web of Conferences. International Scientific-Practical Conference “Agriculture and Food Security: Technology, Innovation, Markets, Human Resources” (FIES 2019). 2020. С. 00207.
73. Административно-управленческий портал, информационно-методический интернет-ресурс по вопросам экономики, финансов, менеджмента и маркетинга на предприятии [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.aup.ru/

Приложения

1. Доклад «Как сохранить село: проблемы занятости населения». – М.: Общественная палата Российской Федерации, 2019. – 60 с. ↑
2. Смит, А. Исследование о природе и причинах богатства народов / А. Смит // Антология экономической классики. В 2-х том. Т.1. – М.: Эконов, 1991. – С. 65-66. ↑
3. Рикардо, Д. Начала политической экономии и налогового обложения / Д. Рикардо // Антология экономической классики: в 2 т. — М.: Эконов, 1993. — Т. 1. – 360 с. ↑
4. Кейнс, Дж. Общая теория занятости, процента и денег / Дж. Кейнс // Антология экономической классики. -М., 1993. – 307 с. ↑
5. Беркович, М.И. Роль занятости и рынка труда в устойчивом развитии социально-экономической системы региона / М.И. Беркович, Л.И. Леонтьева, Н.Э. Фетисова // Управление. – 2018. – № 1. – С. 11-18. ↑
6. Белокрылова О.С., Матвеева O.A. Институционально-генетические основы занятости и факторы ее динамики. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 2004. – 168 с. ↑
7. Бреев, Б.Д. Становление рыночных отношений и занятости населения / Б.Д. Бреев. — Общество и экономика. — 1995. — № 7-8. — С. 163-164 ↑
8. Худякова, С.С. Законодательство о занятости в России: некоторые вопросы / С.С. Худяков // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2007. — № 8. — С. 131-137. ↑
9. Аронова, Светлана Анатольевна. Институционализация взаимосвязи уровня занятости, доходов населения и научно-технических изменений: автореферат дис. … доктора экономических наук: 08.00.01 / Аронова Светлана Анатольевна; [Место защиты: С.-Петерб. ун-т экономики и финансов]. — Санкт-Петербург, 2008. — 39 с. ↑
10. Лаврова, Е.Л. Значение понятия занятости для определения уровня жизни граждан в регионах / Е.Л. Лаврова // Экономика устойчивого развития. — 2018. — № 4 (36). — С. 357-362. ↑
11. Гимпельсон В., Капелюшников Р. Нестандартная занятость и российский рынок труда. Препринт WP3/2005/05. — М.: ГУ ВШЭ, 2005. — 36 с.; Никифорова, А.А. Рынок труда: занятость и безработица. — М.: Международные отношения, 1991. — 184с.; Тонких, Н.В. Исследование нестандартной занятости на территории Свердловской области: методика, результаты апробация / Н.В. Тонких, Т.А. Камарова // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». – 2015. — № 2. — С.164-172; Калинина, И.В. Проблемы развития нестандартной занятости в сельской местности Еврейской автономной области / И.В. Калинина, С.А. Соловченков // Известия РАН. Серия географическая. – 2018. — № 4. — С.33-34. ↑
12. Закон Российской Федерации от 19 апреля 1991г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_60/ ↑
13. Котляров, И.Д. Проблемы регулирования нестандартных форм занятости / И.Д. Котляров // Вопросы регулирования экономики. – 2015. — Том 6. — №1.- С.55-66. ↑
14. ст. 312 Трудового кодекса Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34683/ ↑
15. Neustroeva, A.B. Non-standard employment of the rural population of the Republic of Sakha (Yakutia) / A.B. Neustroeva, O.V. Popova // Nauka i Obrazovanie. – 2014. — №. 3. — pp.57-62 ↑
16. Рожкова, А.Ю. Социально-правовой аспект профессионально-трудовых отношений альтернативных форм занятости / А.Ю. Рожкова // Вестник Новгородского филиала РАНХИГС. — 2019. — № 11(11). — С.126-136 ↑
17. Десятко, Д.Н. Технологические изменения и новые тренды занятости / Д.Н. Десятко, В.Б. Рапгоф и А.Ю. Лушкин // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. — 2020. -№ 4 (124). – С.17-23 ↑
18. Серова, Е.В. Альтернативная занятость в сельской местности / Е.В. Серова, Д.В. Звягинцев // Мир России. – 2006. — № 4. — С.3-34. ↑
19. Калинина, И.В. Проблемы развития нестандартной занятости в сельской местности Еврейской автономной области / И.В. Калинина, С.А. Соловченков // Известия РАН. Серия географическая. — 2018. — № 4. — С.33-34 ↑
20. Составлено по: Калинина, И.В. Проблемы развития нестандартной занятости в сельской местности Еврейской автономной области / И.В. Калинина, С.А. Соловченков // Известия РАН. Серия географическая. — 2018. — № 4. — С.33-34; Базжина, В.А. Развитие нестандартных форм занятости в современной России / В.А. Базжина, И.В. Цыганкова, О.Ю. Никишина // Российское предпринимательство. — 2014. — № 24(270). — С.71-86. ↑
21. Дульзон, С.В. Современные формы и виды занятости при формировании её новой парадигмы в сельском хозяйстве / С.В. Дульзон // Агропродовольственная политика России. – 2017. — №1 (61). — С.17-22 ↑
22. Серова, Е.В. Альтернативная занятость в сельской местности / Е.В. Серова, Д.В. Звягинцев // Мир России. – 2006. — № 4. — С.3-34. ↑
23. Дульзон, С.В. Экономическое содержание занятости и её особенности в сельском хозяйстве / С.В. Дульзон // Вестник Государственного аграрного университета Северного Зауралья. – 2016. — № 1(32). -С. 162-169 ↑
24. Самодурова, М.Ф. Социально-экономическое содержание занятости работников и её формы в сельском хозяйстве / М.Ф. Самодурова // ФЭС: Финансы. Экономика. Стратегия. — 2009. — №7 — С.11-14 ↑
25. Тихонова, А.И. Перспективы инвестирования в развитие несельскохозяйственных видов деятельности на селе в рамках реализации стратегии устойчивого развития сельских территорий / А.И. Тихонова // Наука и бизнес: пути развития. — 2015. — № 10(52). — С.83-86 ↑
26. Шуваев, А. Детерминанты сельской занятости / А. Шуваев // Человек и труд. — 2003. — №11. — С.67-68; Кузьмин, С.А Занятость: стратегия России. — М.: 200. — 322с.; Разумова, Т. Экономический анализ причин вторичной занятости / Т. Разумова, С. Рощин // Вопросы экономики. – 2001. — № 9. — С. 121-140; Гимпельсон, В., Капелюшников, Г. Нестандартная занятость в российской экономике. — М.: Изд. Дом ГУ-ВШЭ, 2006 — 400с. ↑
27. Постнова, М.В., Егорова М.А. Вторичная занятость сельских жителей и направления её регулирования (на примере Ульяновской области): Монография-Ульяновск, 2011. -УГСХА. — 131с. ↑
28. Тихонова, Т. Альтернативная занятость в сельской местности России / Т. Тихонова, О. Шик. – М.: ИЭПП, 2008. – 224 с. ↑
29. Звягинцев, Дмитрий Владимирович. Факторы развития альтернативной занятости в сельской местности в России: автореферат дис. … кандидата экономических наук: 08.00.05 / Звягинцев Дмитрий Владимирович; [Место защиты: Ин-т экономики переход. периода]. — Москва, 2007. — 27 с. ↑
30. Составлено по: Звягинцев, Дмитрий Владимирович. Факторы развития альтернативной занятости в сельской местности в России: автореферат дис. … кандидата экономических наук: 08.00.05 / Звягинцев Дмитрий Владимирович; [Место защиты: Ин-т экономики переход. периода]. — Москва, 2007. — 27 с.; Административно-управленческий портал, информационно-методический интернет-ресурс по вопросам экономики, финансов, менеджмента и маркетинга на предприятии [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.aup.ru/ ↑
31. Тихонова, А.И. Перспективы инвестирования в развитие несельскохозяйственных видов деятельности на селе в рамках реализации стратегии устойчивого развития сельских территорий / А.И. Тихонова // Наука и бизнес: пути развития. — 2015. — № 10 (52). — С.83-86; Крутиков, В. Альтернативная деятельность в АПК: сельский туризм / В. Крутиков, О. Федорова // АПК: Экономика, управление. — 2010. — № 3. — С.76-80 ↑
32. Анисимова, О.С. Аграрная политика и стратегия развития сельских территорий: опыт стран ЕС / О.С. Анисимова // Никоновские чтения. — 2011. — № 16. — С. 209-210. ↑
33. Mickiewicz, B. Rural tourism as an important element of sustainable development of ‘nature municipalities’ located in the podlaskie voivode ship — the green lungs of Poland / B. Mickiewicz, M. Grzybowska-Brzezinska // Multifunctional development of rural areas: international experience. — 2012. — pp. 95-112 ↑
34. Niewiadomski, P. Alternative employment and rural development within European Union: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. — pp. 135-146 ↑
35. P. Borawski, A. Pawlewicz Evaluation of farms with alternative sources of income: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. — pp. 35-42 ↑
36. Machalek, N. Diversification of production as a form of enterprise development in rural areas: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. – pp/ 73-81 ↑
37. B. Mickiewicz, M. Grzybowska-Brzezinska Rural tourism as an important element of sustainable development of ‘nature municipalities’ located in the podlaskie voivode ship — the green lungs of Poland: Multifunctional development of rural areas: international experience. – 2012. — pp. 95-112 ↑
38. P. Lanjouw and G.Feder (2001) Rural Non-Farm Activities and Rural De-velopment: From Experience Towards Strategy. World Bank, Washington, DC. ↑
39. Jiayue, W., Xin, Liangjie X., & Yahui, W. (2020). How farmers’ non-agricultural employment affects rural land circulation in China? Journal of geographical sci-ences, 30(3), 378-400. doi: 10.1007/s11442-020-1733-8 ↑
40. Koster, S., Brouwer, A. E., van Leeuwen, E.S. (2020). Diversity as the key to success? Urban and rural employment dynamics in the Netherlands. Regional studies, 54(9), 1187-1199. doi: 10.1080/00343404.2019.1699652 ↑
41. Chen, H., & Wang, X. (2019). Exploring the relationship between rural village characteristics and Chinese return migrants’ participation in farming: Path depend-ence in rural employment. Cities, 88, 136-143. doi: 10.1016/j.cities.2019.01.016 ↑
42. Batool, S., & Jamil, F. Rural employment and income diversification in Pa-kistan. Pakistan journal of agricultural sciences, 56(2), 503-510. doi: 10.21162/PAKJAS/19.7484 ↑
43. James W.Dunn (2012) Economic Progress in the U.S.Countryside : Multifunc-tional development of rural areas: international experience, pp.63-72 ↑
44. Mammen, S., Lawrence, F.C., Lee, J. (2011). The Earned Income Tax Credit: An Incentive to Rural Employment. Rural families and work: context and problems, 185-205. doi: 10.1007/978-1-4614-0382-1_10 ↑
45. Litsardopoulos, N. , Saridakis, G., & Hand, C. (2020). The Effects of Rural and Urban Areas on Time Allocated to Self-Employment: Differences between Men and Women. Sustainability , 12, 7049. doi:10.3390/su12177049 ↑
46. Jiayue, W., Xin, Liangjie X., & Yahui, W. (2020). How farmers’ non-agri-cultural employment affects rural land circulation in China? Journal of geographical sci-ences, 30(3), 378-400. doi: 10.1007/s11442-020-1733-8 ↑
47. Закон РФ от 19 апреля 1991 г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/10164333 ↑
48. Постановление Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 298 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Содействие занятости населения» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/70643476 ↑
49. Постановление Правительства РФ от 3 декабря 2002 г. № 858 «О федеральной целевой программе «Социальное развитие села до 2013 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа; http://base.garant.ru/2159191 ↑
50. Постановление Правительства РФ от 15 июля 2013 г. № 598 «О федеральной целевой программе «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014 — 2017 годы и на период до 2020 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70319016/ ↑
51. Постановление Правительства РФ от 31 мая 2019 г. № 696 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Комплексное развитие сельских территорий» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://base.garant.ru/72260516/ ↑
52. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 2 февраля 2015 года № 151-р «Об утверждении Стратегии устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://government.ru/docs/16757/ ↑
53. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 2 февраля 2015 года № 151-р «Об утверждении Стратегии устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://government.ru/docs/16757/ ↑
54. Федеральный закон от 6 января 1999 г. № 7-ФЗ «О народных художественных промыслах» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/179957 ↑
55. Постановление Правительства РФ от 14 июля 2012 г. № 717 «О Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/70210644/ ↑
56. Постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 8 апреля 2013 г. № 235 «Об утверждении Государственной программы «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Республике Татарстан на 2013-2025 годы» ↑
57. Постановление Правительства Пермского края от 3 октября 2013 года № 1320-п Об утверждении государственной программы «Об утверждении программы «Развитие сельского хозяйства и устойчивое развитие сельских территорий в Пермском крае» ↑
58. Постановление Правительства Ульяновской области от 14 ноября 2019г. № 26/576-П «Об утверждении государственной программы Ульяновской области «Содействие занятости населения и развитие трудовых ресурсов в Ульяновской области» ↑
59. Постановление Правительства РФ от 7 декабря 2019 г. № 1619 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета на грантовую поддержку общественных и предпринимательских инициатив, направленных на развитие внутреннего и въездного туризма» ↑
60. Отчет о результатах научно-исследовательской работы по теме: Исследование факторов соответствия образования и образовательных услуг потребностям развития Ульяновской области» Центр стратегических исследований Ульяновской области. Министерство образования и науки Ульяновской области, 2019.- 183с. ↑

Приложения